Для начала ее столичной карьеры денег не пожалел, нанял хорошего визажиста, который ей на пальцах объяснил, каким образом одеваться, краситься и правильно себя подавать. Нашел престарелую тетку, которая научила ее разговаривать, двигаться, вести себя за столом. Одел, как кинозвезду, и вывел в свет.

На первый взгляд Елена была неотразима. Природные данные, шмотки, драгоценности, меха, поведение. Но по сути своей она была хуже уличной шлюхи. Ей не оставляли выбора. Приказывали, и она безмолвно подчинялась. А что ей было делать? Папусик купил ей квартиру в Москве, но оформил ее на свое имя. Он субсидировал ее выходы на великосветские тусовки, покупал ей модные тряпки. Она пропала бы без него. Елена ненавидела папусика, но выполняла все его указания и требования.

И жениха тоже Речинский ей подобрал. Свел их красиво, наверняка со стопроцентным успехом. Развели они Мальцева, как мальчика. Папусик только усмехался и ручки потирал. Как же, очередной проект осуществился, как и задумывалось. Пристроил поднадоевшую пассию — и на том спасибо, правда, процентики попросил от мальцевских доходов не слабые за оказанную услугу, но это уже частности. Мелочи жизни, так сказать. Так что если он не поможет ей сейчас, то уже никто не поможет. Речинский запретил Елене беспокоить его по пустякам, но разве то, что сейчас происходит, пустяки? Для него, может, и пустяки, а для нее — вопрос жизни и смерти. Ничего, пусть почешется. Она ему принесла немало пользы и доставила огромное количество приятных моментов. Речинский ответил сразу, но, узнав ее голос, взбесился:

— Я же просил не звонить мне. Ты что, совсем сбрендила? У меня перевыборное собрание на носу, а ты решила мне палки в колеса вставить? Совсем разум потеряла?

Он орал как бешеный. Ничего, перетопчется, решила Елена. Сейчас главное, что она его нашла. А его крик ей не страшен.

— Сергей Васильевич. — На всякий случай Елена решила не фамильярничать. Телефон мог элементарным образом стоять на прослушке. К тому же папусик и так зол как сто чертей, не стоит провоцировать чужую агрессию. Ей это совсем сейчас ни к чему. У нее другие планы. — Не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени? Это очень важно.

— Я перезвоню, — резко ответил Речинский и отключился.

Ничего, это хороший знак. Раз сказал, что перезвонит, значит, перезвонит. Надо только подождать. А пока можно позволить себе чашечку кофе и рюмочку коньяку. Ей необходимо снять стресс и подготовиться к серьезному разговору. Сил он потребует немалых. Елена представляла, какое шоу устроит ей папусик, когда узнает, что произошло.

Глава 7

Мальцев опять остался один. Ну и денек! Сначала Елена пожаловала, потом солнечный зайчик появился. С Еленой вопрос решен раз и навсегда. Развод — это самое лучшее в сложившейся ситуации. Память невольно заставляла его вернуться к началу их взаимоотношений. Он все время пытался понять, в чем его вина и за что с ним так жестоко поступили. Но его разуму это было недоступно.

Мальцев привык достигать намеченной цели, чего бы ему это ни стоило. Так же истово он добивался и руки Елены, а когда услышал долгожданное «да», действительно был наисчастливейшим человеком на земле. Не важно, что свадьба обошлась ему в целое состояние. Андрей впервые тратил деньги без малейшего сожаления, с несвойственным ему шиком, размахом и ни с чем не сравнимым удовольствием.

Его завораживал процесс подготовки к таинству, тем более что Елена умудрилась так разжечь его фантазии, что он держался из последних сил. Строга была красавица до свадьбы, ох как строга. Словно истинная леди. Ха-ха-ха! Мальцев невольно желчно хохотнул вслух. Хороша леди! Леди, конечно, но исключительно для его персоны. Для всех остальных она была вполне доступна и не очень дорога. Как его умиляли и волновали все эти кружева, воланы, всякие милые дамские штучки. Это была совсем другая, незнакомая и таинственная жизнь.

У Елены все должно было быть по наивысшему разряду. Мальцев не сопротивлялся, он с удовольствием подчинялся. Сейчас он понимал, что в то светлое для него время Елена вовсе не выглядела счастливой невестой. Она все время капризничала, раздражалась и находилась в состоянии возбудимой нервозности. Он принимал это за предсвадебное волнение, сдувал с нее пылинки, предупреждал любые желания, самые невероятные и заковыристые. Платье из Лондона от новомодного кутюрье, потому как заказывать свадебный наряд в Париже среди порядочных девушек считается моветоном? Да пожалуйста! Венчаться Елена пожелала в Иерусалиме. Нет вопросов. Все эти проблемы для него были решаемы. Андрей был готов на любые сумасбродства. Он впервые в жизни швырял заработанные денежки по всем сторонам света с легкомыслием мота.

Елена настояла на подписании брачного контракта. Он не увидел в этом ничего особенного. Теперь многие так поступают. Насмотрелись заморских фильмов про красивую жизнь, нахватались по кусочкам чужих голливудских снов, очень хотелось быть похожей на красивых и благополучных людей. Да на здоровье! Сам он не видел в этом никакого смысла. Он собирался жить с любимой долго и счастливо до самой смерти. Разве можно загнать любовь в рамки контракта? Хотя стоп, он не прав. Пора оставить все эти сю-сю и рассуждать здраво. С юридической точки зрения контракт оказал ему неоценимую услугу. Вернее, не сам контракт, а юрист, который его составил. Молодец, настоящий преданный старый друг и блестящий профессионал. Только благодаря его грамотным действиям Мальцев не останется теперь без штанов в буквальном смысле этого слова. Везет ему на людей. Хорошую и крепкую команду он сколотил.

Вот только с женой не угадал. Ошибочка вышла. Очень болезненная ошибочка, которая так ударила, что он до сих пор не может очухаться. Но гораздо более болезненно и страшнее материальных затрат оказались потери моральные. Как теперь жить с вывернутой наизнанку, выпотрошенной с изощренным цинизмом душой? Вот в чем беда. Из-за Елены Андрей понял, что теперь женская красота будет вызывать у него исключительно одно чувство — стойкое раздражение. И еще, пожалуй, брезгливое пренебрежение. Облезлые проститутки гораздо честнее многих лощеных красавиц. Они, по крайней мере, не облекают обыкновенные физиологические потребности в красивую форму и не требуют заложить для этого душу дьяволу. Предельно ясно, конкретно, на четкой договорной основе и без изматывающих душу «чуйств». Все в соответствии с постулатами классиков марксизма-ленинизма. Деньги — товар — деньги, и все дела. Это вовсе не цинизм, как оказалось, а рациональный и честный подход к решению проблемы.

Свадьба была организована по всем канонам современных великосветских тусовок. Мальцев сам по себе был человеком не тусовочным. Он почти не посещал и не посещает эти павлиньи сборища, только в крайнем случае, когда уже деваться некуда. И очень не любит гламурных небожителей. Суетятся, пыжатся, кривляются друг перед другом без всякого толку. Мошкара с претензиями. Поэтому и из свадьбы не собирался устраивать пышное торжество, но Елене очень хотелось настоящего праздника. Она не мыслила себя без блестящей мишуры и показного шика. Он сделал все так, как она хотела. Арендовал старинный музей-усадьбу. Лакеи, карета, музейная посуда, фейерверки и придворные шуты — полный ассортимент затей в лучших традициях новых русских. Цена вопроса не имела для него значения. Страстное желание угодить своей королеве, сделать ее счастливой обратило его в слепоглухонемого, обалдевшего от собственного счастья, круглого идиота.

Слава богу, весь этот свадебно-гламурный кошмар с каретами, супергостями, вызовом работников ЗАГСа непосредственно в усадьбу, резанием многоярусного торта с человеческими фигурами (жуть!) и шампанским, льющимся по причудливой пирамиде из бокалов богемского стекла, закончился. Началась новая и исключительно замечательная жизнь.

Медовый месяц, точнее, две по-настоящему счастливые медовые недели они провели не где-нибудь, а на Бали. Простенько и со вкусом. Опять Еленины фантазии-капризы. Бали так Бали. Мальцев не понимал, почему Канары вдруг стали синонимом пошлости и безвкусицы. Какая разница? Он с удовольствием поехал бы и в Сочи или в родное Подмосковье. Разве местоположение определяет состояние счастья? Можно на самых крутых курортах одуревать от скуки, состояния глухого недовольства жизнью и самим собой, а можно на берегу небольшой речушки, на зеленой полянке быть самым счастливым человеком. Главное, Елена принадлежала ему, остальное — это мелкие частности.

Потом она стала хозяйкой в его доме. Через две недели пришлось нанять новую прислугу. Елену не устраивала домработница славянского происхождения и пенсионного возраста. Не престижно. Нынче в моде Восток. Он исполнял все ее желания с нескрываемым удовольствием и получал от этого исключительно положительный посыл. У него самого не хватило бы фантазии изощряться подобным образом, а тем более держать руку на пульсе всех новомодных заморочек скучающих богатеньких господ. Развлечения подобного рода его не интересовали. Он хоть и сумел войти в эту касту, но по сути своей остался обыкновенной рабочей лошадью.

Поначалу все было замечательно. Утром Мальцев уезжал на работу. Само собой, Елена не торопилась никуда. Его женщина не должна работать, это не обсуждалось. Он вполне способен обеспечить своей любимой нормальный образ жизни. Еще не хватало, чтобы она маялась в офисе целый рабочий день и зависела от капризов и прихотей какого-нибудь не очень умного начальника. Возможно, если бы Елена сама изъявила желание заниматься любимым делом, он не возражал бы. Но в ее лексиконе таких слов, как «работа» и «работать», не существовало. Обычно в это время Елена еще спала. Едва дыша, чтобы неловким движением или излишним шумом не потревожить сон любимой, Андрей выбирался на цыпочках из спальни. Он очень любил эти утренние минуты. Ощущал себя верным стражем прекрасной повелительницы. Нежность к беззащитной спящей красавице переполняла его. Андрей принимал душ и мурлыкал вслух любимые мелодии. В то время пел не он, пела его восторженная душа. Потом быстрый кофеек и в офис. Как бы ни складывался день, какие бы проблемы ни возникали, Мальцев звонил домой в течение дня по нескольку раз. Чтобы пожелать любимой доброго утра, потом хорошего дня, узнать, как настроение и самочувствие, разобраться в планах на вечер. Секретарше строго-настрого было приказано соединять его с женой по первому звонку в любой ситуации. Вечером он летел домой, волнуясь, как влюбленный юнец в предвкушении первого любовного свидания.