— Я не просто хочу вас сопровождать, — строго произнесла Элизабет. — Я еду с вами в качестве полноправного партнера.

— Ладно, партнер, может, объявим перемирие, до тех пор пока не найдем этот чертов кристалл?

— Что ж, я не против.

Глава 8

Это был добротный бревенчатый дом. До блеска отшлифованные деревянные стены, высокая крыша, огромные окна не правильной формы, из которых наверняка открывается великолепный вид. Такое впечатление, будто этот дом только что сошел с обложки красочного журнала об отдыхе и туризме. На землю уже опустилась ночь, но в золотистом свете, льющемся из окон, был отлично виден бассейн, настолько просторный, что в нем запросто могли бы разместиться с полдюжины людей при условии, что они относятся друг к другу дружелюбно. Рядом с бассейном стоял массивный гриль из нержавеющей стали, изготовленный по последнему слову техники, — настоящее произведение искусства. Картину дополняли шезлонги и стол.

Молодец Элизабет. Раздобыть такое место в битком набитом киноманами городе, да еще тотчас же по приезде — это нужно суметь!

Джек еще раз взглянул на бассейн и вдруг представил себе в воде обнаженную Элизабет. Вдохнув побольше необыкновенно чистого горного воздуха, Джек принялся медленно считать до десяти и обратно. Дойдя до нуля, почувствовал, что все еще возбужден. Голова слегка кружилась. Наверное, оттого, что не привык находиться на такой высоте, решил он.

Заставив себя выбросить из головы возникшую там картинку, Джек сосредоточился на стоящей перед ним проблеме. Какой бы спектакль он сейчас ни разыграл, вряд ли он убедит зрителей. Бросив дорожную сумку перед дверью, Джек взялся за медный молоток, сделанный в виде птичьей головы. Да, нелегко ему сейчас придется.

Дожидаясь, когда Элизабет откроет дверь, Джек огляделся. Вдали мерцали огни дорогих многоквартирных домов и роскошных особняков, расположившихся на холме, который возвышался над Миррор-Спрингс. Внизу светились витрины магазинов и ресторанов, разместившихся в деловом квартале, в тщательно отреставрированных зданиях викторианской эпохи. Ярче всего горели огни над входом в театр «Силвер эмпайр»— месте проведения кинофестиваля.

— Кто там? — послышался из-за тяжелой деревянной двери приглушенный голос Элизабет. Джек приготовился к бою.

— Джек.

Тишина. Джек ждал. Наконец послышался стук отодвигаемой задвижки, и дверь открылась.

Элизабет стояла на пороге, фоном ей служил уютный свет разожженного камина. На ней был длинный черный свитер с капюшоном из какой-то мягкой ткани и узкие черные вельветовые брюки. Темные волосы гладко зачесаны назад.

Она так настороженно смотрела на Джека, что он едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами.

— Что вы здесь делаете? — спросила она. — По-моему, мы договорились вместе поужинать, после того как распакуем вещи.

— Возникла кое-какая проблема.

Настороженность в глазах Элизабет сменилась подозрительностью.

— Какая именно?

— Когда я попытался получить номер в гостинице, мне сказали, что мест нет.

— Ну и что?

— А то, — осторожно проговорил Джек, — что мне негде остановиться.

Подозрительность в ее взгляде исчезла. Теперь Элизабет смотрела на Джека как прокурор на обвиняемого.

— Вы же сказали, что с гостиницей у вас все улажено.

— Ничего не вышло.

— Понятно. — Опершись плечом о косяк двери, Элизабет скрестила руки на груди. — И что вы хотите от меня?

Джек бросил взгляд за спину Элизабет. Там виднелась просторная, великолепно обставленная комната с высоким сводчатым потолком. В добротном каменном камине весело трещали дрова. В дальнем конце он углядел лестницу, ведущую на второй этаж, и две двери, за которыми, по всей видимости, находились спальни.

Джек откашлялся и робко проговорил:

— Я подумал, может быть, вы позволите мне поселиться у вас?

— А почему, собственно, я должна это делать?

— Потому что мы с вами партнеры. — Джек посмотрел прямо в глаза Элизабет. — Послушайте, мне ужасно жаль, но этот чертов город битком набит туристами. В гостинице мне сказали, что номера все заняты и в ближайшее время не освободятся. Обещаю вам, что не буду разбрасывать носки где попало и постараюсь не забывать опускать сиденье в туалете.

Элизабет помолчала несколько секунд, холодно глядя на Джека, затем, обреченно вздохнув, выпрямилась.

— Я ожидала чего-нибудь в этом роде. Ладно, заходите. Так уж и быть, разрешаю вам у меня поселиться. В доме две ванных и два туалета. В своем можете делать с сиденьем все, что хотите.

— Спасибо. — Острое чувство облегчения и одновременно радостного предвкушения охватило Джека. А может, опять дает о себе знать высота? Все-таки горы. Но ничего, он скоро адаптируется. — Я ваш должник.

— Это точно. — Элизабет отступила в сторону, давая ему войти.

Подхватив сумку, Джек переступил порог.

Внимательно огляделся. Блестящие деревянные полы. Перед камином — пушистый ковер. Дорогая мягкая мебель с кожаной и бархатной обивкой.

— А где чучело головы лося? Разве его не должно быть в этом доме?

— Если вам нужна лосиная голова, охотьтесь за ее владельцем сами.

— Ладно, ладно. Обойдусь без нее. Я парень покладистый.

Элизабет сдержанно улыбнулась, и у Джека ухнуло сердце. Вспомнилось, как она ему улыбалась, до того как они стали врагами.

— Я заняла спальню слева, — проговорила Элизабет, ткнув пальцем в сторону лестницы. — Можете воспользоваться той, что справа.

— Как скажете. — И Джек поспешно направился к лестнице, пока Элизабет не передумала. — Дайте мне несколько минут, чтобы распаковать вещи, а потом поедем где-нибудь перекусим. С гостиницей я потерпел фиаско, но надеюсь, что все-таки смогу реабилитироваться.

— Вот как? — Голос Элизабет прозвучал скептически. — И каким же это образом?

Джек, который уже начал подниматься по ступенькам, бросил на нее взгляд через плечо.

— Последние пару дней Ларри без передышки собирал для меня информацию обо всех, кто имеет отношение к фильму «Фаст-компани».

— А кто такой Ларри?

— Тот, кто разбирается в компьютерах, как бог. Помните, я вам о нем говорил? Он мой брат.

— Я и не знала, что у вас есть брат, — удивилась Элизабет.

— Даже два. Я, можно сказать, обременен родственниками. — Добравшись до второго этажа, Джек повернул направо, зашел в предназначенную ему спальню и поставил дорожную сумку в ногах кровати. — В общем, я попросил Ларри обратить особое внимание на тех, кто вложил в этот фильм деньги, а также раздобыть все возможные сведения о сценаристе, актерах и прочих, работавших над картиной, — сообщил Джек поднявшейся за ним следом Элизабет.

— И?..

— Все они собираются приехать в Миррор-Спрингс на этой неделе. — Джек расстегнул молнию на сумке. — Думаю, мы скоро встретим некоторых из них. Может быть, кто-то выведет нас на Пейджа.

— Но здесь полным-полно народа. Как мы отыщем среди них тех, кто связан с «Фаст-компани»?

Джек положил на кровать сложенную рубашку и взглянул на Элизабет.

— Начнем с того, что завтра вечером отправимся на вечеринку.

— На какую еще вечеринку?

— Которую устраивает один тип, вложивший деньги в фильм. Его фамилия не фигурирует в титрах, но именно он занимался финансированием «Фаст-компани». Его зовут Досон Холланд.

Во взгляде Элизабет появилось любопытство.

— Интересно.

— Более того, жена Холланда — Виктория Беллами.

— Сыгравшая главную героиню? — вспомнила Элизабет.

— Вот именно. Как вы думаете, зачем он вложил деньги в постановку?

— Чтобы она могла сыграть главную роль?

— Точно. Он не первый, кто финансирует фильм исключительно ради того, чтобы любимая женщина получила в нем главную роль.

— Это верно. — Повисла пауза. Элизабет первой нарушила ее. — А как мы попадем на эту вечеринку без приглашения?

— Очень просто. Если кто-то спросит, кто мы такие, мы скажем правду.

— Какую правду?

— Что мы — знакомые продюсера, Тайлера Пейджа, — ответил Джек.


Несмотря на то что ресторан «Рифлекшнз» располагался в здании викторианской эпохи, обстановка в нем было самая что ни на есть современная и шикарная. Усевшись за столик, Элизабет внимательно огляделась по сторонам. Как и все рестораны Миррор-Спрингс, этот тоже был богато отделан позолотой, при одном взгляде на которую вспоминаются глянцевые обложки великолепно изданных журналов.

В огромном камине потрескивал огонь. Свет отражался в полированном дереве, на стенах плясали причудливые тени. Посетители ресторана выглядели так, словно только что прилетели из Лос-Анджелеса или Нью-Йорка. На мужчинах — черные брюки в полоску, просторные полотняные пиджаки, черные рубашки с воротом, расстегнутым настолько, чтобы виднелись волосы на груди. На женщинах — плотно облегающие черные платья. Наряду с любителями черного были и такие, которые предпочитали джинсовый стиль.

Это не та публика, что ошивается на киностудиях Голливуда, напомнила себе Элизабет. Здесь присутствуют представители независимого кино и их поклонники, любители лент, сделанных с претензией на тонкий художественный вкус и не имеющих шансов появиться в широком прокате. Элизабет имела достаточное представление о создании независимых, малобюджетных фильмов, чтобы понимать: подобные фестивали — единственное место, где можно увидеть эти картины.

Было что-то удивительно трогательное в том, с какой страстью и энтузиазмом сидевшие за соседними столиками киноманы обсуждали свои киношные проблемы.

— …необыкновенно образно. Она использует язык фильма для создания полностью независимой реальности…

— Отдает дешевкой, это бесспорно. Но какова операторская работа! Однако язык мог бы быть и поизящнее…

— …раньше в конце фильма убийца всегда погибал. Закон жанра гласил: в конце злодей обязательно должен умереть…

Элизабет посмотрела на сидевшего напротив Джека. Наверное, она сделала огромную ошибку, согласившись пустить его в свой дом. Но что еще ей оставалось делать? Элизабет глядела на его длинные пальцы, обхватившие бокал с вином. «Руки у него ловкие и коварные, — напомнила она себе. — Не забывай об этом».