– Что ты имеешь в виду?

– Ну, то, что даже самое невинное кокетство с твоей стороны обычный мужчина воспринимает как серьезное предложение.

– Я никак не пойму, куда ты клонишь!

Эльвира, видно, запаслась терпением и намерена договорить все до конца:

– Возьмем, к примеру, поведение какой-нибудь непривлекательной женщины, этакой серой мышки, когда она удостаивается внимания мужчины. Первая реакция такой девушки – огромная радость, она готова многое прощать. Потому что вряд ли она может за свою жизнь рассчитывать на то количество внимания, которое ты получаешь по три раза на дню.

– То есть ты хочешь сказать, что мужчин в основном привлекают мое личико и грудь?

– И другие достоинства, конечно. Ты интеллигентна, мила в общении, твои роскошные волосы могут просто свести с ума. И сила твоего обаяния такова, что мужчины, стремясь тебе соответствовать, а может, чтобы доказать свое превосходство, не находят иного способа, как демонстрировать свою потенцию. Поговори как-нибудь с такой вот серой мышкой, которую мужчины всю жизнь обходили стороной, на интересующую тебя тему. Она вообще не поймет ни слова из твоих деклараций!

– Ну, женщин, которых никто не приглашает танцевать, все же немного. Достаточно и симпатичных. Посмотри хотя бы на Лауру!

– А у Лауры есть проблемы, подобные твоим?

– Она, во всяком случае, не потерпит рядом с собой импотента, это она дала мне понять определенно!

– Она воспринимает мужчин иначе, чем ты!

– Скорее всего, ты во многом права. Я поговорю на эту тему с Бриттой Бергер. Именно о ней я вспомнила, когда ты заговорила о серой мышке. Я отпустила ее сегодня пораньше домой, посоветовав отпраздновать свой деловой успех вместе с другом. Меня, честно говоря, очень удивило, что у нее есть мужчина. Может, она общается с мужчинами другого сорта, нежели я? Как бы там ни было, я останусь с Давидом! Мне кажется, я смогу полюбить его, Эльвира! А может, уже люблю?

– От всей души желаю, чтобы это было так, Кармен! От всей души.

Открывается дверь, и Давид с подносом, на котором расставлены напитки, входит в комнату. Он ставит его на сто лик, раздает бокалы с напитками дамам и садится со своим пивом в кресло в углу комнаты.

– Как сейчас чувствует себя Штефан? – вдруг говорит Кармен. – А если он заковал его в наручники?

– Конечно, ему страшно там наедине с преступником. – Давид подвигает кресло ближе к кровати. – Мы можем попытаться передать ему свои мысли, пожелав терпения и мужества.

– Ты тоже думал об этом? – Кармен удивлена.

– Да, конечно. Я думаю, что человек может получить моральную поддержку, заряд энергии и силы даже от того, кого не знает. Просто большинство людей об этом не догадываются.

Давид указывает на огромный камин в противоположном углу комнаты:

– Надо бы зажечь его, будет намного уютнее, к тому же здесь не особенно тепло.

– Вильям предлагал сделать это после обеда, но я не захотела доставлять ему лишние хлопоты. – Эльвира кутается в одеяло.

– Я позабочусь об этом. – Давид ставит бокал на поднос и выходит из комнаты.

– Он тоже не может усидеть на одном месте, – улыбается Кармен.

– Неудивительно. Это ожидание кого угодно сведет с ума. А Давид, похоже, и без того человек импульсивный. Ему надо постоянно двигаться.

– Это точно, – соглашается Кармен. – Все время, что я его знаю, мы с ним находимся в движении. А если же мы лежим или сидим долго, он становится сердитым.

– Может, это связано с его недугом? Пока он двигается, что-то делает, у него нет времени думать о своих болячках!

– Ты так считаешь?..

* * *

Полночь давно миновала, огонь в камине почти погас. Давид снова берется за телефонную трубку. Они уже переговорили на разные темы, но все сосредоточены на одном – и разговор не клеится. К тому же они устали. Почему нет больше звонков? Не могли же в полиции забыть об обещании?

– Я больше не могу быть в неведении, – заявляет Давид. – Лучше спрошу сам!

И он узнает, что до завтрашнего утра никаких действий предприниматься не будет. Вертолет, который потребовал преступник, еще не прилетел. Летчик отказался совершать полет в темное время суток.

– Что будем делать теперь? – Кармен залезла под одеяло и уже пригрелась там.

– Сначала сообщим Вильяму, чтобы он не находился в ожидании всю ночь. Потом я поеду домой и посплю пару часов. Утром у меня несколько встреч, я не могу их отменить.

– Ты хочешь уехать? – Кармен поднимает растрепанную голову от подушки. – Я поеду с тобой!

– Ну, нет! Ты останешься здесь! – Давид берет трубку, предупреждает Вильяма, потом прикрывает микрофон рукой: – Вильям предлагает мне комнату для гостей, и тебе, Кармен, тоже! Конечно, это меняет дело!

– А зачем нам две комнаты? Мы обошлись бы и одной!

– Он мог этого и не знать!

– Так скажи ему об этом!

– Вильям, госпожа Легг уже устроилась в комнате госпожи Годес. Кровать достаточно большая, комната протоплена, так что им будет удобно!

– Почему ты сказал ему так? – возмущается Кармен.

– Потому что не хочу злоупотреблять его добротой. Я считаю, достаточно того, что он вообще предложил нам переночевать здесь. Поэтому я пойду и посмотрю комнату, а там будет видно.

… Через полчаса Кармен и Давид уже лежат в такой же большой кровати, как и в комнате Эльвиры. Кармен прижимается к Давиду. Она смертельно устала, но рядом с ним снова оживилась. Давид нежно гладит ее, потом начинает целовать везде. Кармен уже не владеет собой, да и не хочет сдерживаться. Желание захватывает, тело дрожит. Один оргазм следует за другим, она впадает в какое-то неистовство. Когда, в конце концов, он снова ложится рядом с ней, она совершенно обессилена:

– Это было великолепно, Давид…

Кармен прижимается к нему и вновь начинает ласкать его.

– Кармен, пожалуйста, не надо… – сопротивляется он.

– Почему? – шепчет она. – Ты подарил мне столько наслаждения, и я хочу отблагодарить тебя… Это же справедливо!

Он отодвигается от нее:

– Пожалуйста, не делай все еще хуже, чем есть!

Эта фраза – словно горькое послевкусие сладкой трапезы, и она отрезвляет Кармен. Ей очень хочется снова прижаться к нему, но она этого не делает. Как же дать понять ему, что его импотенция ей совершенно не мешает? Он рассуждает так здраво, а такую простую вещь понять не может. Она просто счастлива быть с ним рядом и любит его таким, какой есть. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. Но не с Давидом, лучше найти психиатра. Может, он сумеет помочь Давиду?

Утренние «Новости» уже прошли по телевидению до того, как Давид созвонился с управлением полиции. В них сообщалось, что рано утром вертолет с террористом и заложником, Штефаном фон Кальтенштейном, вылетел в неизвестном направлении. Меры безопасности перед зданием ювелирного магазина были усилены, чтобы вертолет мог сесть и беспрепятственно взлететь. На экране кадры хроники: террорист в маске следует прямо за Штефаном, приставив пистолет к его голове. Они быстро проходят от дверей магазина к вертолету, и тот сразу поднимается в воздух. Эльвира посмотрела этот репортаж раньше их и сразу сообщила обо всем Кармен и Давиду.

Они завтракают втроем.

– Итак, это случилось, – говорит, всхлипывая, Кармен.

Эльвира кивает:

– Теперь могут быть или очень плохие, или очень хорошие известия. Я, во всяком случае, готова ко всему.

– Я попрошу Вильяма сообщить вам, как только позвонят из полицейского управления. Может, они все-таки вспомнят о своем обещании!

– Они и в этот раз ничего не сообщили нам. – Кармен отставляет чашку с кофе в сторону.

Они сидят в специальной комнате для завтраков. Это светлое, просторное помещение. Салфеточки на столе украшены цветочками, занавесочки на окнах тоже светленькие и пестрые, все в цвет мебели. Такая обстановка должна поднимать и улучшать настроение людей, собравшихся к завтраку, но по их лицам видно, что она не помогла.

– Давайте пойдем отсюда. Что сидеть без толку! – Давид откладывает в сторону салфетку.

Входит Вильям, помогает Эльвире встать из-за стола, подает ей трость. Она выглядит немного лучше, чем вчера, на лице даже появился румянец.

– Спасибо, Вильям! Вы очень любезны!

– Умоляю вас, не благодарите, милая госпожа! Это само собой разумеется!

Кармен тоже встает из-за стола:

– Вот о чем я хотела спросить вас, Вильям: а что стало с теми людьми, которые оказались на территории замка и сфотографировали меня?

– Наша служба безопасности нашла место, где он перелез через ограду. Мы полагаем, что это репортер какой-то бульварной газеты. Время покажет – какой именно, и господин барон наверняка предпримет правильные действия!

Он произнес это так, будто нисколько не сомневался, что хозяин скоро вернется, будто Штефану не угрожала в эту минуту смертельная опасность.

Такая уверенность нравится Кармен, но ей хочется знать подробнее:

– А почему вы так убеждены, что все закончится хорошо?

– Никто из Кальтенштейнов не отступал перед опасностью, все выходили из переделок живыми и невредимыми. Только Ханнес, отец нашего Штефана, оставил этот мир не по собственной воле. Он погиб в авиакатастрофе вместе с женой. Но мы совершенно убеждены, что завтра господин барон будет здесь, в замке!

– Мне бы вашу уверенность… – шепчет Эльвира.

Вильям помогает Эльвире и Кармен дойти до машины и погрузить туда нехитрый багаж. Давид уже уехал. Солнце пробивается через ветви деревьев, его лучи падают на ровно подстриженный газон. Ветер гонит по дорожкам парка последние листья.

– У меня складывается впечатление, – произносит Кармен, – что сейчас здесь промарширует почетный караул с карабинами и знаменами, чтобы встретить Штефана и пилота вертолета, который приземлится перед парадным подъездом замка. Все так идеально убрано и вычищено. Наверное, Вильям даже приготовил стол с чаем и бисквитными пирожными.