Барбара Картленд - Исчезнувшая невеста

Он повернулся и исчез, слившись с темнотой. Торквил хотел броситься за ним, но Клола положила руку ему на плечо.

— Нет, — тихо, но твердо сказала она. — Не сейчас. Он слишком раздражен и не станет нас слушать. Подождем и объясним все завтра.

«Но что я могу объяснить? — с горечью подумала Клола. — Что можно сказать, чтобы герцог понял и простил меня?»

Клола проснулась, когда солнце уже стояло в зените.

Джейми не было рядом: должно быть, он выскользнул из постели, не разбудив ее. Морщась от головной боли, Клола припоминала события вчерашней ночи.

Ее жестоко ранили несправедливые обвинения герцога. Несколько часов Клола ворочалась в постели без сна. Никогда еще на душе у нее не было так тяжко.

Она тщетно пыталась придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своей ночной поездки. Но нет, у нее никак не получалось оправдать себя, не впутывая Торквила.

Конечно, Торквил поступил по-детски безответственно, но Клола понимала, что выдать его герцогу будет просто бесчестно.

Герцог никогда не поймет, с грустью думала Клола, почему Торквил не мог отказаться от данного слова. Он ведь слишком долго прожил в Англии, где для джентльмена нарушить слово — что стакан воды выпить.

«Что мне теперь делать? Что делать?»— снова и снова спрашивала себя Клола.

Однако в конце концов усталость взяла верх, и девушка заснула.

Проснувшись, она почувствовала сильную тяжесть в голове и боль в горле. Очевидно, она простудилась во время ночной экспедиции.

Однако простуда нисколько не волновала Клолу Она готова была бы хоть целый год проваляться в постели, если бы это помогло ей помириться с герцогом.

Но увы — все объяснения, приходившие ей в голову, выглядели, на редкость, неубедительно.

Клола позвонила в колокольчик. Вскоре появилась миссис Форс.

— Вы спали, ваша светлость, и я не стала вас будить, — сказала она по обыкновению сухо.

— Я устала, — просто ответила Клола. — Но теперь я готова встать.

Миссис Форс подошла к окну и раздвинула шторы.

— Вам незачем торопиться, ваша светлость, — заметила она. — Все джентльмены уехали, и в замке остались только дети.

— Джентльмены уехали? — переспросила Клола.

— Да. Его светлость и его милость выехали на рассвете.

— А мистер Данблейн? — спросила Клола. В ней еще теплилась надежда на помощь мистера Данблейна.

Он имел влияние на герцога: ведь именно по его совету герцог решил отправить Торквила в Оксфорд. А если Данблейн не сможет повлиять на герцога, то, может быть, хотя бы выслушает правду и подаст добрый совет.

— Мистер Данблейн тоже уехал в Эдинбург, — ответила миссис Форс.

В ее голосе Клоле почудилось злобное торжество.

Клола встала с постели, морщась от боли в колене — вчера, спускаясь со скалы, она подвернула ногу.

Руки ее были исцарапаны в кровь, ногти обломаны.

— Я вижу, вы нездоровы, — заметила вдруг миссис Форс. — Схожу принесу вам лекарство.

— Пожалуйста, не утруждайте себя, — ответила Клола. — Это обычная простуда, ничего серьезного.

— Мне это нетрудно, — ответила миссис Форс и вышла из комнаты.

«С чего это она так подобрела?»— мелькнула у Клолы мысль. Но девушка так плохо себя чувствовала, что не могла долго размышлять о странном поведении домоправительницы.

Мысли ее вскоре перескочили на герцога. Почему он уехал раньше, чем собирался? Клола чувствовала себя так, как будто он бросил ее.

А она даже не успела ему рассказать, что три года прожила в Эдинбурге. Не рассказала, как вместе с бабушкой ждала приезда короля…

Она много раз хотела заговорить об этом, но не представилось случая. Им с герцогом не удавалось побыть наедине, а Клола не хотела начинать разговор на личные темы при посторонних.

Ей казалось, что впереди у нее много времени, но она ошиблась. Герцог уехал, не сказав ей ни слова.

Как хотелось ей быть сейчас с ним! Она уже почти решила ехать в Эдинбург одна, но вовремя вспомнила, что не сумеет ни собраться, ни приготовить экипаж без помощи верного мистера Данблейна.

Клола была уже одета, когда в спальне вновь появилась миссис Форс. Она несла на подносе стакан молока.

— Я положила в молоко целебные травы, — произнесла женщина. — Они снимут жар и прогонят простуду.

— Вы очень добры.

Клола не любила теплого молока, но поднесла стакан к губам, чтобы не обижать миссис Форс.

Однако молоко, подслащенное медом, показалось ей удивительно вкусным.

— Вы разбираетесь в травах? — спросила Клола. — Моя няня тоже была травницей. Когда кто-нибудь из нас болел, она всегда поила нас целебными отварами.

— В нашем саду множество лекарственных трав, — ответила миссис Форс, — и я лечу ими всю округу.

— Вы мне обязательно про них расскажете, — заметила Клола с улыбкой.

Допив молоко, она поблагодарила миссис Форс и отправилась в комнату герцогини.

Замок казался пустым, словно вымер: Клола догадалась, что мальчики уже пообедали и отправились на прогулку или на рыбную ловлю.

Непогода миновала, и чистое, умытое небо сияло голубизной. Клоле захотелось выйти на улицу и посмотреть, намного ли поднялась вода в реке.

Но, едва она об этом подумала, в комнату заглянул повар и спросил, не желает ли ее светлость пообедать.

— Спасибо, я выпила молока и есть сейчас не хочу, — ответила Клола. — Подожду до чая. Думаю, у вас и без меня много забот.

— Мне совсем нетрудно приготовить вам что-нибудь вкусное, — ответил повар. — Я не хочу, чтобы ваша светлость умирала от голода «Кажется, он действительно хорошо ко мне относится», — подумала Клола. Приятно знать, что не все в замке ее ненавидят.

— Благодарю вас, — ответила она, — но я все же подожду до чая. Мистер Торквил и мистер Джейми ушли?

— Да, ваша светлость.

Клола еще раз поблагодарила повара и направилась в музыкальную комнату.

Когда на сердце у нее было тяжело, когда над головой сгущались тучи, Клола утешалась музыкой. Играя, она забывала обо всем на свете, кроме льющейся из-под пальцев мелодии.

Клола вспомнила, что герцог обещал купить ей фортепиано… Но теперь он едва ли выполнит обещание. Он снова возненавидел ее так же, как тогда, в день свадьбы.

Слезы выступили на глазах у Клолы, но она не позволила себе плакать. Вместо этого она взяла арфу и храбро заиграла сложную пьесу Моцарта…

Но не прошло и минуты, как страшная усталость охватила Клолу. Пальцы как будто налились свинцом. Она оставила арфу и присела на софу. Глаза сами собой закрылись…

Ее разбудил слуга, пригласивший ее в столовую к чаю. От него Клола узнала, что проспала почти два часа.

Сон совсем не освежил ее. Голова гудела, глаза резало, словно в них насыпали песку. Стол был уставлен разнообразными закусками и деликатесами, но Клола не смогла заставить себя проглотить ни кусочка.

Попив чаю, она прилегла на софу, чувствуя лишь одно желание: снова забыться сном.

Время подошло к ужину. Клола пошла к себе, чтобы переодеться, но в спальне ее уже поджидала миссис Форс.

— У вас совсем измученный вид, ваша светлость, — заметила она. — Ложитесь-ка в постель, а я принесу вам ужин.

— Я и в самом деле простудилась, — с трудом произнесла Клола, — и к тому же очень устала.

— Вот поэтому, ваша светлость, вам и не стоит спускаться в столовую. Я принесу вам целебный настой, и завтра простуду как рукой снимет!

Добравшись до кровати, Клола откинулась на подушки и закрыла глаза, «Что же со мной такое? — думала она. — Неужели меня так вымотала ночная поездка?»

Похоже, прожив три года в Эдинбурге, Клола превратилась в настоящую «кисейную барышню».

В отрочестве она вместе с братьями целыми днями лазала по холмам — и не чувствовала ни усталости, ни малейшего недомогания.

Миссис Форс принесла Клоле еще кружку молока с медом, и Клола выпила его без возражений. Она готова была пить хоть змеиный яд, если он поможет ей выздороветь!

— Скоро будет ужин! — ласково пропела миссис Форс. Однако Клоле не довелось поужинать: она заснула, едва миссис Форс вышла из комнаты.

На следующее утро Клоле стало хуже. Она даже не вставала с постели, хотя, повинуясь уговорам миссис Форс, заставила себя съесть завтрак.

К обеду миссис Форс снова принесла стакан молока, но Клола едва выпила несколько глотков: молоко показалось ей отвратительно приторным.

После обеда Клола почувствовала себя лучше.

«Может быть, к вечеру я встану на ноги?»— подумала она с надеждой.

— Ваша светлость, вы не выпили молоко за обедом, — пожурила ее миссис Форс.

— Мне не хотелось молока, — извиняющимся тоном пробормотала Клола.

Навязчивая забота этой женщины начала раздражать ее едва ли не больше, чем прежняя враждебность.

— Вечером я сварю вам суп, — пообещала миссис Форс, — и попрошу повара приготовить цыпленка под густым соусом. От такой еды к вам сразу вернутся силы. А если вы не станете есть, повар очень обидится.

— Я постараюсь, — пообещала Клола. — Глупо валяться в постели, когда у меня столько интересных дел.

Когда принесли ужин, Клола сделала над собой усилие и съела понемногу от каждого блюда.

Суп был великолепен, а цыпленок под соусом — выше всяких похвал.

К обеду были приготовлены и другие блюда, но Клола не смогла заставить себя даже их попробовать.

Часом позже миссис Форс принесла Клоле, как она выразилась, «лечебное питье».

— Эти травы, ваша светлость, я собрала только сегодня утром, — рассказывала она. — Горячий отвар даже умирающего поднимет на ноги!

— Спасибо, я выпью позже, — ответила Клола.

— Выпейте сейчас, пока отвар не остыл, — настаивала миссис Форс. — Когда его светлость вернется, вы должны встретить его здоровой и крепкой — иначе он скажет, что мы вас не уберегли.

«Это верно, — подумала Клола. — Чтобы взглянуть в лицо герцогу, мне понадобится вся сила духа и тела».