— Постарайся заснуть, моя дорогая, — сказала Фиона. — Мы положим книгу рядом с твоей кроватью. Когда проснешься, сразу увидишь ее.

— Я хочу найти в ней картинку с такой же красивой собакой, как Ролло, — воскликнула девочка, потирая глаза.

— Боюсь, это невозможно, — улыбаясь, ответила Фиона, укрыла племянницу одеялом, чмокнула ее в щечку и опустила тяжелые шторы на окнах.

— Только, пожалуйста, не задерживайся в гостях, — попросила Мэри-Роуз.

— Обещаю тебе, что вернусь ровно в половине третьего, — ответила Фиона, вышла из детской и, накинув на плечи легкую шаль в своей комнате, направилась к выходу.

Дождь закончился, но небо все еще было затянуто тяжелыми серыми тучами. В солнечную погоду Фиона ничего не надевала бы на голову. Но сейчас решила захватить с собой небольшую соломенную шляпку, великолепно сочетавшуюся с ее голубым хлопковым платьем, отделанным на рукавах и на груди белыми рюшами.

На шитье этого платья у нее ушло много времени и стараний, но оно того стоило. В нем она выглядела потрясающе и с нетерпением ждала возможности показаться герцогу.

Спустившись по широким мраморным ступеням к дубовым дверям, она вышла на улицу, раскрыла зонтик и зашагала по направлению к восточным воротам.

Дверь в небольшом домике была приоткрыта.

— Входите! — послышался скрипучий старушечий голос, когда Фиона постучала.

В комнате, в которой она очутилась, в большом кресле у камина сидела старая, маленькая и сухонькая беловолосая женщина.

— Простите, что не встречаю вас у двери, мисс, но в последние дни меня что-то не держат ноги, — извиняющимся тоном сказала Бабуля.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — ответила Фиона.. — Я сама пройду и присяду рядом с вами.

В комнате царила идеальная чистота. Тут и там были расставлены небольшие фарфоровые вазочки. В большинстве из них стояли букетики из засушенного выцветшего вереска и разных безделушек. Наверняка безделушки эти служили для обитательницы комнаты немым напоминанием о давно минувшей молодости.

Они познакомились и завели довольно приятную беседу.

Через некоторое время, выбрав подходящий момент, Фиона сказала:

— Меня очень опечалила и встревожила история о таинственном исчезновении ее светлости. Наверное, для всех обитателей замка тяжело сознавать, что эту загадку так и не удалось разгадать.

— Это верно, — ответила Бабуля своим скрипучим голосом. — Но скажу вам честно, это был несчастливый брак. Герцогиня совсем не подходила для роли супруги вождя клана, поверьте моему опыту.

Какое-то время обе они молчали.

— Что, по вашему мнению, произошло с ее светлостью? — спросила словно ради поддержания разговора Фиона.

— Многие задавали мне этот вопрос, — ответила Бабуля. — Боль и мучения, связанные с ее уходом, не дают мне покоя. Я стала терять зрение и почти ослепла.

— Боль и мучения? — ошеломленно повторила Фиона.

Бабуля не ответила, и, выдержав паузу, Фиона спросила дрожащим от волнения голосом:

— Вы полагаете, кто-то намеренно лишил ее жизни, причинив ей страдания и боль?

Опять последовало молчание.

Через несколько минут Бабуля медленно заговорила:

— Ее дух страстно желает мести!

У Фионы перехватило дыхание.

В голове ее возникло множество страшных, пугающих мыслей, предположений и догадок. Они сменяли друг друга с бешеной скоростью, приводя Фиону в ужас. Она даже пожалела, что завела этот разговор.

Бабуля тем временем углубилась в кресло. Ее веки опустились, и Фионе показалось, что она спит.

— Думаю, мне пора, — негромко, боясь потревожить старушку, сказала Фиона.

Бабуля открыла глаза, и Фиона увидела в них что-то странное. Возникало ощущение, что ее собеседница только что вернулась откуда-то издалека, из другого мира, в который обычным людям нет доступа.

— Не пугайтесь. Я просто слушала, как ее светлость умоляет о пощаде, — проскрипела старушка. — Но ее никто не понимает. И она грозит мщением.

— До свидания, — пробормотала Фиона несколько растерянно. — До свидания. Я обещаю, что на днях приду к вам опять.

Она попятилась к двери, но Бабуля не двигалась и, скорее всего, не замечала, что ее гостья уходит.

Оказавшись на улице, Фиона жадно глотнула свежего воздуха. Она чувствовала себя так, словно только что вышла из состояния глубокого транса. Ей хотелось с головой окунуться в воду, чтобы смыть с себя то неприятное ощущение, которое возникло в ней в ходе этой необычной беседы.

— Она заговаривается, — твердо сказала себе Фиона, вспоминая предупреждение миссис Мередит, но сознавала, что сильно напугана и потрясена словами Бабули.

Если старушка так верила в то, что герцогиню убили — к чему все больше и больше склонялась сама Фиона, — то возникал закономерный вопрос: кто это сделал и на каком основании?

Фиона быстро зашагала по направлению к дому.

«Я должна выбросить это из головы! — стучало в ее висках. — Наверняка Бабуля говорит подобные вещи, потому что выживает из ума. Нетрудно догадаться, что вызвало их появление в ее старческом мозге: многочисленные сплетни, до сих пор разгуливающие по замку, — рассуждала сама с собой Фиона. — Все это глупости, глупости!»

Но вопрос неотступно преследовал ее, не желая отступать: кто это был? У кого, кроме мужа герцогини, имелись основания убрать ее с пути как огромную помеху?

Отчаянно и тщетно борясь с невыносимыми мыслями, Фиона шагала вперед, сильнее закутываясь в шаль, словно она, прозрачная и невесомая, была способна защитить ее от тревог и страхов.

Небо не предвещало ничего хорошего. Ветер стих, но тучи сгущались, обещая выдать очередную порцию дождя. Фиона подняла голову и поежилась от холода.

Все вокруг выглядело угрожающим и мрачным. Фиона понимала: виной тому были странные, леденящие кровь слова Бабули.

«Я слишком чувствительна, слишком впечатлительна, чтобы слушать подобные бредни», — убеждала себя Фиона.

Но в ушах звучал скрипучий старческий голос: «…ее никто не понимает. И она грозит мщением».

Когда до замка оставались считанные шаги, Фиона заметила движущуюся по направлению к ней фигуру. Это была леди Мораг.

В эту минуту разговаривать с ней Фионе хотелось меньше всего на свете. По всей вероятности, леди Мораг видела из своего окна, как она направляется к восточным воротам, и сейчас умирала от любопытства.

«Эта особа считает, что является хозяйкой в этом замке! — раздраженно подумала Фиона. — Все ей нужно знать! Может, это именно она внушила Бабуле, что герцогиню убили? — промелькнуло в ее голове. — Если так, то для чего ей это понадобилось?»

Ответ пришел Фионе на ум незамедлительно.

Леди Мораг обожает плести интриги и сгущать краски. С ней следует держать ухо востро. Только бы не сказать ничего лишнего!

Она обратила внимание на то, что леди Мораг приближается чересчур поспешно.

— Как я рада, что нашла вас, мисс Уиндхэм! — воскликнула леди Мораг, почти подбежав к Фионе. — Произошло нечто ужасное! Ваша непослушная племянница, Мэри-Роуз, отправилась-таки в Сторожевую башню. Буквально несколько минут назад мне сообщили, что видели, как она входит в нее.

— Сторожевая башня? — вскрикнула Фиона. — Но Мэри-Роуз строго-настрого запретили приближаться к ней!

— Тем не менее боюсь, что говорю вам правду. Я опросила слуг. Кто-то заметил, как она вышла из замка и пошла в сторону башни.

— Но Сторожевая башня опасна! — воскликнула Фиона, не помня себя от испуга.

— Очень опасна, — подтвердила леди Мораг, — поэтому нам стоит, не теряя времени, бежать туда.

— Конечно.

Отвечая, Фиона сорвалась с места и помчалась по мокрой граве к северной части замка, туда, где располагалась эта жуткая башня.

Она слышала, что леди Мораг бежит за ней, сознавала, что ситуация пойдет ей на руку. Теперь этой особе ничего не стоит поднять шумиху, обвинить ее, Фиону, в том, что та оставила девочку одну, заявить, что ребенку нужна другая воспитательница.

Но сейчас ее не волновало ничего, кроме безопасности Мэри-Роуз.

«Только бы с ней все было в порядке! Если что-нибудь уже произошло, то дай Бог, чтобы ее благополучно спасли!» — молилась про себя Фиона.

В ее голове навязчиво звучали слова герцога. Он так настойчиво предупреждал об опасности этой башни! Страх душил, леденил в жилах кровь.

Приблизившись к башне, Фиона заметила, что дверь, ведущая внутрь, открыта.

Она не нашла в этом ничего необычного. Металлические петли, изъеденные временем и ржавчиной, были наполовину прогнившими, и дверь косо свешивалась, чернея внутренней стороной на фоне серого камня.

— Скорее всего Мэри-Роуз поднялась наверх, — запыхавшись, сказала леди Мораг.

Фиона ничего не ответила, но с ужасом решила, что так оно и есть.

Конечно, Мэри-Роуз никогда не вела себя так непослушно, но история ее отца о том, как они с братом прятались в этой башне от учителя, не давала ей покоя, будоражила воображение.

В первые дни после приезда в замок она только об этом и твердила, но в последнее время ее внимание переключилось на другие не менее увлекательные вещи.

Фиона думала, что племянница позабыла о страшной башне.

Не желая терять ни секунды, Фиона побежала вверх по каменным ступеням. Как в большинстве подобных башен, они представляли собой винтообразную лестницу. Света здесь почти не было. Он проникал лишь сквозь небольшие отверстия во внешней стене, предназначенные для стрел лучников.

Забравшись на первый уровень башни, она собственными глазами увидела, что здесь крайне опасно. Герцог не зря запретил племяннице входить сюда.

Сквозь первый дверной проем виднелась комната. Пола в ней практически не было. Он обвалился. Остались лишь прогнившие деревянные балки и полуразрушенные укрепления.

Внизу зияла темнота.

Не произнося ни слова, ощущая, что леди Мораг стоит прямо у нее за спиной, она двинулась дальше.

Идти по ступеням становилось все труднее. Фиона приподняла подол платья и, тяжело дыша, совершенно не думая о собственной безопасности, смело шла вперед.