Но даже если барон разгадал его план, у него, Финниана, все равно не оставалось выбора — его ждал Ред с бесценным руководством по приготовлению красок.

— Говоришь, шумно? — переспросил он. И, не ожидая ответа, повернулся, чтобы получше рассмотреть стражников на городских стенах. Снова взглянув на Сенну, он пробормотал: — Но ведь ты часто разъезжаешь по городам. Твои торговые дела этого требуют, разве нет?

— Я стараюсь избегать городов, — ответила Сенна, глядя по сторонам. — Как я уже сказала, они очень… шумные. — Она задрала голову, чтобы посмотреть на Финниана, и тут же прищурилась от потоков солнечного света, осветивших ее лицо.

— Не поднимай голову, — сказал он вполголоса.

Тут к ним приблизилась еще одна группа гостей ярмарки, и у ворот снова образовалась толкучка. «Отлично! — подумал Финниан. — Чем больше беспорядка, тем лучше».

Вновь прибывшие оказались бродячими комедиантами в ярких одеждах, и на плечах у одного из них сидела обезьяна.

Уставившись на нее широко раскрытыми глазами, Сенна пробормотала:

— Это… обезьянка? — Она старалась говорить тихо, но один из актеров, стоявших рядом, все же услышал ее.

— Конечно, госпожа, — ответил он, засмеявшись.

Финниан же мысленно застонал. Маскарад Сенны мог оставаться действенным только в том случае, если мужчина находился на некотором расстоянии от нее. А если мужчина был близко, то все равно понял бы, что перед ним красивая женщина, которой стоит уделить внимание.

— Приходите сегодня вечером на наше представление, на рыночную площадь, — улыбаясь, сказал актер. Финниан решил, что Сенна больше интересовала его как зритель, а не как женщина, и потому немного успокоился. — Вы увидите, госпожа, прекрасное представление, — продолжал актер и, внезапно подмигнув, добавил: — Нам всегда нужны симпатичные зрительницы, дорогая, поэтому платить вам не придется. Так придете?

«Значит, она все же интересует его как женщина», — подумал Финниан, помрачнев.

Сенна же, растянув губы в улыбке, отрицательно покачала головой и снова повернулась к своему спутнику.

— Я никогда раньше не видела обезьян, — прошептала она с улыбкой.

Финниан тоже улыбнулся; он с трудом удержался от желания поцеловать кончик ее весьма грязного носа. И действительно, не мог же он прилюдно целовать своего оруженосца…

Тем временем они подошли еще ближе к воротам, где стоял привратник с вооруженной стражей; он выборочно проверял мешки и тележки людей, входящих в город на ярмарку. Тут кто-то сзади подтолкнул их, и они оказались прямо перед привратником.

Финниан тотчас насторожился, приготовившись к борьбе или к бегству. Но досмотрщик тут же махнул рукой и, почти не глядя на него, проворчал:

— Проходи быстрее. Пошевеливайся, ирландская собака.

Финниан же впервые не почувствовал желания разбить физиономию проклятого англичанина. Он быстро зашагал по узким, запруженным людьми улочкам города, и Сенна неотступно следовала за ним.

Главная улица города была частично вымощена булыжником, и вдоль нее протянулись торговые лавки; тут были выставлены на продажу кожаные седла, иголки для вышивания, свечи, а также всевозможные изделия из серебра. Кроме того, ремесленники повсюду вразнос торговали своими товарами, а где-то вдали раздавался характерный звон металла, свидетельствовавший об усердной работе кузнеца.

Финниан старался побыстрее пройти мимо всего этого богатства, надеясь, что Сенна не остановится, чтобы просто поторговаться — дабы не терять навыки. Он торопился добраться до городской площади. А там, в дальнем конце площади, был установлен высокий помост. В добрые старые времена здесь проводились праздники под открытым небом, и помост служил сценой для рассказчиков и ловких фокусников; в суровые же времена на нем стояла виселица. А прямо сейчас у помоста городской глашатай вещал, кто сегодня продает вино нового урожая. Ню его, по-видимому, никто не слушал. Возможно, все уже всё знали, а кое-кто, вероятно, даже успел отведать нового вина.

— Жди здесь, — сказал Финниан своей спутнице, указав на городской колодец; к счастью, там была и тень, отбрасываемая высоким домом, стоявшим неподалеку.

Молча кивнув, Сенна шагнула к колодцу. На нее никто не обращал внимания, и сейчас она очень походила на юного туповатого оруженосца, ожидавшего своего хозяина.

Финниан тщательно осмотрелся. Позади колодца, в середине свободного пространства, клоуны непристойными шутками веселили народ, и повсюду сновали разносчики, продававшие пироги, мясо и сыр. Пока что никакой опасности поблизости не было, но, конечно же, ему, Финниану, следовало побыстрее вернуться — нельзя было надолго оставлять Сенну одну.

— Я скоро вернусь, — сказал он вполголоса.

Не глядя на него, Сенна беззаботно кивнула. Такая безмятежность, должно быть, стоила ей огромных усилий, потому что она плотно сжимала зубы. Нагнувшись и сделав вид, что завязывает сапог, Финниан жестом велел ей сделать то же самое.

Когда они оба наклонились, он украдкой поцеловал ее в губы и тут же прошептал:

— Ты сильнее, чем тебе кажется, милая. И я вернусь к тебе быстрее, чем ты думаешь.

Он выпрямился и, не оборачиваясь, направился к монастырю, где его ждал Ред.

Глава 33

Внутри, как всегда, было довольно прохладно — неровные каменные стены монастыря плохо прогревались. И тут всегда царил полумрак.

В противоположном конце невысокого нефа находился алтарь, и Финниан, преклонив одно колено, склонил голову и перекрестился. Потом поднялся и повернулся на тихий шорох, послышавшийся у него за спиной.

К нему приблизилась фигура в монашеском одеянии.

— Добрый день, матушка.

Аббатиса коротко кивнула и тихо сказала:

— Сюда, пожалуйста.

Финниан тотчас последовал за ней. Выйдя через узкую дверь в солнечный внутренний двор, они пересекли его и вошли в другую дверь. Дверь тут же захлопнулась за ними, и Финниану потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к темноте. А потом он увидел, что они находились в огромном зале, где монахини переписывали и иллюстрировали свои изумительно украшенные манускрипты.

— Мой сын, вы поздно, — сказала мать-настоятельница.

— Меня задержали, матушка. От меня ничего не зависело.

Аббатиса вздохнула и, строго посмотрев на Финниана, проговорила:

— Какое это имеет значение для Господа?

— Это имеет значение для меня, — буркнул Финниан, глядя по сторонам.

— Они приходили, — сказала аббатиса.

— Кто?

— Люди, так же сильно желавшие заполучить то, что есть у него.

— Где он, матушка?

Она указала на дверь в противоположном конце зала, и Финниан поразился, заметив на удивление мускулистую руку аббатисы, мелькнувшую в широком рукаве ее одеяния.

— Вниз по лестнице, затем через галерею прямо к спальням, — пояснила она. — Последняя дверь справа. — Окинув гостя хмурым взглядом, она указала на его меч и добавила: — Пусть это останется у меня.

Финниан без возражений отдал ей меч. В случае необходимости ему послужат три клинка, запрятанные в его одежде.

Стремительно миновав лестницу и открытую галерею, где в ярком солнечном свете расхаживали монахини, Финниан быстро прошел по коридору и, уже открывая дверь, постучал.

— Ты здесь, Ред?! — крикнул он. И замер как вкопанный.

Ред лежал на полу, и от его разбитой головы тянулся узкий ручеек уже подсыхающей крови.

— Что с тобой? — Финниан опустился на одно колено и приподнял лежавшего на иолу человека. — Господи Иисусе, Ред!.. Почему ты не на кровати?

От наступившей тишины Финниан похолодел. Он быстро окинул взглядом комнату. У маленького окошка жужжала муха. И чувствовался запах сырости.

Тяжко вздохнув, Финниан еще выше приподнял Реда, и тут глаза раненого открылись.

— Слава Богу, — прошептал Финниан, осторожно поддерживая голову своего единомышленника. — Ты в порядке?

— Боже правый, ирландец… — прохрипел Ред. — Нет, я не в порядке. Я собираюсь умереть и просто дожидаюсь тебя. — Он с трудом сглотнул и с подозрением посмотрел на Финниана. — Но почему ты? Где Терлоу?

— Мертв.

— Бедняга, — прошептал Ред.

Потянувшись к своему ремню, Финниан снял с него бурдюк с водой и поднес бурдюк ко рту Реда. Тот пил с жадностью, но медленно, и большая часть каждого глотка стекала по его подбородку. Было ясно: он угасал.

— Ред, неужели сестры не заботились о тебе?

— Все, что можно было сделать хорошего, они сделали. Даже матушка-настоятельница мне помогала. — Раненый усмехнулся. — Она была чертовски ко мне добра и пять дней назад, когда я пришел сюда. — Ред застонал и шепотом добавил: — А потом меня схватили.

Финниан нахмурился и проговорил:

— Но как же случилось, что ты…

— Ирландец, поторопись, — перебил раненый. — Я не на кровати, потому что пытался забрать его до того, как отправлюсь на встречу с Создателем. Ты сам никогда бы его не нашел. Он там. — Ред указал на стену. — Там, внизу, едва заметная метка. Достань его.

— Рецепт?

— Да, он. Во всем своем роковом великолепии.

Финниан с облегчением вздохнул. На мгновение ему показалось, что вернулись старые деньки, когда они с Редом изредка встречались и обменивались полезными сведениями, он, Финниан, — ради Ирландии, а Ред — ради Шотландии; и оба они были против Эдуарда, против его ненасытных аппетитов к тем землям, которые ему не принадлежали.

Увы, было ясно, что Ред не выдержит, если попытаться положить его обратно на кровать, и поэтому Финниан опустил его на пол. Потом, приблизившись к тому месту, на которое указал шотландец, он осторожно вскрыл небольшую полость в стене, разделявшей спальные помещения, и на пол посыпался поток каменной пыли. Просунув в отверстие руку, Финниан вытащил из тайника небольшую рукопись, зажатую, как научный трактат, между двумя толстыми деревянными обкладками.