— Гэлан, здесь было столько стражи, что и мышь не проскочит! Ничего не понимаю! — И Рэймонд, в который уже раз принялся осматривать комнату в поисках улик.

— Убийцу вообще трудно понять, — буркнул Гэлан, не спуская взгляда с кровати. — Это могла быть и она! — И снова его окатила волна страха. Он обратился к Рэймонду: — Собери всю челядь, не исключая женщин и детей, находившихся этой ночью в замке! — Ласково гладя Коннала по плечу, он с неожиданной яростью выпалил: — Клянусь, я засеку до смерти проклятых часовых!

— Гэлан! — окликнул Рэймонд.

Он подошел к кровати, наклонился, поднял с пола рукоятку кинжала и показал ее Гэлану.

— Это ее, — прошептал Пендрагон, сжимая в кулаке поломанный кинжал в отчаянной надежде ощутить тепло ее прикосновения. Бесполезно — это была холодная, мертвая сталь. Его взгляд продолжал шарить по полу. Вот еще одна лужа крови, а рядом отпечатки трех тонких пальцев. С тоскливо сжавшимся сердцем он представил, как отчаянно боролась Сиобейн, потеряв преданную горничную и верного пса. Убийца захватил ее с собой, и, глядя на измученные останки Меган, страшно было подумать, что могло статься с принцессой.

— Он не мог протащить ее мимо часовых, да и во дворе еще было полно народу! Как же он выбрался?

— Я знаю. — Гэлан вздрогнул от неожиданности, а Коннал вырвался из его рук и направился к сундуку, небрежно придвинутому к стене. — Вот здесь!

Гэлан мигом оттолкнул сундук, и Коннал налег плечом на стену. Потайная дверь поддалась, и Пендрагон распахнул ее до конца. Рыцарь заглянул в темную дыру и сразу заметил глубокие борозды на грязном полу. Его мрачный взор обратился на Коннала с немым вопросом.

— Мама взяла с меня клятву никому про это не рассказывать! — признался малыш, доверчиво запрокинув лицо. — Мой о… О'Рурк сделал это на случай бегства. Кажется, мама говорила, что этот проход ведет за стены, в рощу на ближнем холме.

Гэлан не сводил с мальчика грозного взгляда.

— Я поклялся всеми святыми! — чуть не плача, оправдывался малыш, и Гэлан в раскаянии опустился на колени.

— Все в порядке, сынок! Я рад, что ты рассказал мне об этом сейчас!

— Это знали только мы с мамой, милорд! Она не говорила даже тете Ри! — добавил Коннал, словно стараясь выгородить младшую сестру своей матери. Он показал на кожаные ремни и сказал: — Вот за это надо потянуть изнутри, чтобы дверь закрылась. — Мальчик не решался заглянуть в лицо Гэлану. — Так мама входила и выходила из комнаты, когда ты только приехал в замок.

Гэлан осторожно погладил его по растрепанным рыжим вихрам, и у Коннала задрожали губы.

— Я так и подумал.

Конечно, ему было обидно узнать от других об этой тайне, но ведь он сам сделал все, чтобы лишиться ее доверия! А когда наступило примирение, им так и не удалось поговорить по душам. Однако один факт настораживал его — убийца тоже знал о подземном ходе.

— Где же она?

Гэлан осторожно прижал к себе хрупкие детские плечи и промолвил:

— Клянусь, я отыщу ее, Коннал! И тот, кто сделал это, получит по заслугам!

— А… — Коннал вот-вот готов был заплакать. — А что, если она уже мертвая?

Гэлан сам едва удержался от слез: не всякий мальчишка наберется отваги, чтобы задать такой страшный вопрос!

— Сынок, ты должен верить, что она жива. Иначе нам не на что надеяться. Понял?

Коннал сверкнул глазами и согласно кивнул, а потом вдруг обнял Гэлана за шею. Рыцарь погладил мальчугана по спине, и у обоих Пендрагонов вырвался тяжелый вздох.

На пороге неслышно возникла Рианнон. Сложив руки под измазанным кровью передником, она следила за этой странной парой, не в силах скрыть зависть. Наконец ее внимание привлек темный проход, зиявший в стене.

— Это что такое?

Она вошла в спальню, и Гэлан встал с кресла и навис над ней мощной, грозной фигурой.

— Это, судя по всему, тот лаз, которым воспользовался убийца, — процедил он, следя за малейшими переменами на ее лице. — Тебе по-прежнему нечего мне сказать, Рианнон?

Их взгляды на мгновение пересеклись. Рианнон первая потупилась и оглянулась на Коннала.

— Кулхэйн будет жить. Он лежит в кабинете. Можешь его навестить.

Коннал нерешительно повернулся к Гэлану, и тот отпустил его молчаливым кивком.

Рианнон, сердито поджав губы, следила, как мальчик покидает спальню. И лишь потом обернулась к Гэлану и Рэймонду.

— Я ничего об этом не знала. — Она махнула рукой на вход в туннель. — И я не знаю, кто убил Меган!

— Сейчас меня больше интересует не кто, а почему! Кто-то не побоялся рискнуть жизнью, чтобы учинить все это! — Гэлан кивнул в сторону кровати. — С кем ты встречалась тогда в лесу?

— С разбойниками! Я же сказала — им нужны были сведения против тебя!

— Врешь! — выкрикнул он, стиснув ее руку.

— Они хотели покончить с тобой как можно быстрее! Со всеми англичанами! И они пригрозили сделать это, — она выразительно глянула на кровать, — если я им не помогу! — Ее голос прерывался от раскаяния. — Я не верила, что им удастся до нее добраться! Разве ты сам еще не понял? Нам их не остановить!

Гэлан отпихнул ее с такой силой, что Рианнон едва не упала.

— Вот увидишь, женщина, я сумею их остановить! — И он приказал Рэймонду: — Найди небольшой факел. Посмотрим, куда ведет этот лаз! А ее пусть держат под стражей! — грозно рявкнул Пендрагон. — Да так, чтобы даже в отхожем месте за ней следил часовой!

Рианнон испуганно охнула. Пендрагон пригвоздил ее к полу разъяренным взглядом.

— Ты предпочитаешь сидеть внизу, в каземате?

— Нет!

— Учти, я оставляю тебя наверху только ради Коннала, а не ради братской любви! И смотри, Рианнон, если окажется, что ты врешь, не видать тебе больше Донегола как своих ушей!

Он отвернулся, не желая слушать ее оправдания. Рэймонд выразительно показал ей взглядом на дверь, и Рианнон вышла, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство.

Гэлан прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол, пряча лицо в ладонях.

«Любовь моя, где бы ты ни оказалась — найди в себе силы выжить!»

Гэлан провел ладонями по лицу и уставился в пространство, размышляя, что же делать дальше. На глаза попался кусок шелка, валявшийся на полу, и он поднял и расправил легкую ткань.

— Гэлан!

Рядом стоял Рэймонд с зажженным факелом наготове. Гэлан аккуратно сложил знамя, Рэймонд высоко поднял факел, и они ступили под своды туннеля.

Рэймонд устало подумал, что к Пендрагону вернулась прежняя неистовость и одержимость. Он прочесывал окрестности Донегола так тщательно, как прежде готовился к штурму очередного замка. Воины шли частой цепью, переворачивая каждый куст, каждую кочку. Но разве в этих горах можно было что-то отыскать? Однако Пендрагон сумел обуздать свой гнев, когда отправился расспрашивать крестьян. Полированные латы и огромный боевой топор остались в замке вместе со знаменитым шлемом. Он даже не надел кольчугу, и лишь меч был по-прежнему пристегнут к перевязи. Для лорда Донегола это было высшим проявлением скромности.

Гэлан вежливо улыбался — но Рэймонд не видел тепла в его улыбке.

Он говорил медленно и тихо — а из груди рвался яростный крик.

Он предлагал деньги — и был готов отдать свою душу за ничтожную крупицу информации.

Он погладил по голове девочку с длинными рыжими волосами, и Рэймонд заметил, какая мука сковала его черты, остававшиеся непроницаемо-суровыми для посторонних глаз. В последние дни лицо Гэлана все чаще выдавало эту муку в те минуты, когда он считал, что на него никто не смотрит. Рыцарь не хотел показывать перед людьми свои слабости и предпочитал прятаться за жестокой маской бывалого воина, верно служившей ему на протяжении многих лет. Однако глухой темной ночью, когда они становились лагерем и Гэлан остался один в своем шатре, Рэймонд слышал, как молится Пендрагон о спасении ее жизни и какая боль звенит в его голосе.

Если целью неведомого убийцы было поставить Пендрагона на колени, то, по мнению Рэймонда, он почти добился своего.

Де Клэр и сам тяжело переживал свое бессилие, невозможность помочь старому другу, измученному пыткой неизвестности. Где она, жива или погибла? А может, ее давно нет на свете и тело закопано под тем самым холмом, на котором стоит их лагерь?

«Упаси меня Боже полюбить кого-то с такой же силой! — частенько думал Де Клэр. — Ничего нет хуже этой медленной смерти!»

Ему делалось жутко при воспоминании об изувеченном трупе в хозяйской кровати и о том, что пережила в ту ночь Сиобейн. Сотни раз Рэймонд задавался вопросом: какой мерзавец мог с таким садизмом изуродовать женское лицо? И зачем? Совершенно очевидно, что убийца по ошибке принял Меган за Сиобейн, обманутый цветом волос и тем, что горничная спала в хозяйской постели. Но ведь даже Гэлан не имел понятия о том, что принцесса уложила Меган у себя. Значит ли это, что и убийца разобрался в своей ошибке и выместил на трупе свою ярость?

Наверное, здесь орудовал какой-то безумец! Рэймонд сильно опасался, что если им и удастся отыскать Сиобейн и Божьей милостью она окажется жива, ее красота подверглась столь же безжалостному надругательству. Проклиная себя за эти трусливые мысли, он не смел высказать свои опасения Гэлану — тому и так приходилось несладко.

Рэймонд следил, как Пендрагон возвращается к нему от крестьянской хижины.

Вот он подошел к Серому и вцепился в луку седла, чтобы совладать с порывом сокрушить все вокруг. Обменялся взглядами с Рэймондом, отрицательно качнул головой, вскочил в седло и направил коня прочь от этой одинокой убогой хижины на самой границе своих земель. Они долго ехали молча и остановились только в лагере. Англичане и ирландцы мирно делили тепло бивуачных костров и пищу, забыв о своих распрях на время поисков принцессы.

Ирландской принцессы.

Гэлан машинально провел руками по волосам, стараясь не обращать внимания на щемящую пустоту в груди.

— Завтра отправляем всех назад.