– Если твоя мать приняла яд от непосвященной и заплатила за это деньги – значит, эта женщина, что называла себя чародейкой, попросту шарлатанка. Она, а не я!

– Она уже мертва, – выпалил де Клер. – Я об этом позаботился!

– Ты казнил ее без суда? – При мысли о том, что он так же просто мог лишить жизни и ее, у Фионы кровь застыла в жилах.

– Нет, почему же, суд выслушал все ее оправдания.

– Но ты судил предвзято, потому что хотел отомстить за мать. Не сомневаюсь, что расправа была суровой и жестокой. – Каждое ее слово было полно горечи. Она не оправдывала неведомую ей шарлатанку, претендовавшую на звание посвященной и обрекшую на смерть невинного человека. Но Фионе было страшно подумать о том, к каким новым жестокостям могут подтолкнуть де Клера горе и жажда мести. Нужно было во что бы то ни стало заставить его понять: нельзя судить обо всех посвященных по какой-то несчастной мошеннице, встретившейся ему на пути! – Настоящая магия требует чистоты помыслов и творится только во имя любви! Без этого не помогут никакие чары, заклинания и зелья. На словах я могу пообещать превратить тебя в птицу и зажарить себе на обед, но я никогда не сделаю ничего подобного! Неужели в твоих глазах я такая же негодяйка, как та женщина, что отравила твою мать? Скажи честно: ты видел, что я сотворила хоть малейшее зло?

– Нет, господи, конечно, нет, но…

Его нерешительность оскорбила Фиону до глубины души.

– Если ты не способен прислушаться к голосу собственного сердца, – сдавленно прошептала она, – значит, мы еще более далеки, чем я боялась. – Она сделала шаг в сторону.

– Фиона! – Потрясенный ее горем, Реймонд мигом забыл о собственном гневе.

– Ты поклялся в верности своему королю. Почему бы тебе не выполнить его приказ и не взять в жены одну из этих девиц? А меня оставить в покое!

– Нет, не уходи, наш разговор не окончен! – Де Клер попытался загородить ей путь.

– Не советую тебе становиться у меня на пути! – Как всегда, Фиона чувствовала себя оскорбленной. Англичанин не в силах скрыть свою страсть, но в то же время ненавидит ее, потому что предпочитает идти на поводу у своих заблуждений.

Реймонд протянул руку, чтобы схватить ее за плечо, и чародейка резко выставила перед собой ладони.

Де Клер ощутил сильный толчок в грудь и еле удержался на ногах, для чего ему пришлось отступить на несколько шагов.

– Не смей. Я тебя предупредила, – холодно отчеканила чародейка. Ей так и не хватило духу ударить в полную силу, так, чтобы он кубарем покатился по коридору.

– Я уже привык к тому, что от тебя можно ждать все, что угодно! – признался Реймонд, и в ее глазах вспыхнула такая отчаянная надежда, что он снова позабыл обо всем на свете. Де Клер осторожно двинулся вперед. Невидимый барьер исчез, рыцарь подошел к Фионе, поймал ее за руки и привлек к себе.

От волнения чародейку бросало то в жар, то в холод.

– Если бы ты хоть немного уважал меня, то не позволил бы себе ничего подобного! Ведь у тебя под дверью торчит целая толпа незамужних девиц…

– Не о них я мечтаю… – Реймонд провел руками по ее плечам, и Фиона слабо застонала в ответ, прижавшись лбом к его груди.

– Ты мечтаешь всего лишь о моем теле.

– Ну, тогда я не терял бы тут времени понапрасну! – фыркнул он.

– Тебе следует оставить меня, Реймонд. Пожалуйста.

– Не могу. – Он заглянул ей в лицо. Его сердце болезненно сжалось при виде слез, стоявших в светло-голубых глазах. Слез, которым не суждено было пролиться.

– Тогда мне самой придется покинуть Гленн-Тейз.

Это испугало его не на шутку. Но он не успел ни слова ей возразить, потому что Фиона сама приникла к его губам в жарком поцелуе. Воздух в коридоре наполнился ароматом цветов и трав. Реймонд застонал от наслаждения, но уже в следующий миг чародейка поспешила прочь. Реймонд кинулся следом. Фиона исчезла за поворотом. Он одним прыжком оказался там, уверенный, что настигнет беглянку в два счета… и замер как вкопанный.

Кроме него, в сумрачном алькове не было ни одной живой души. Его взгляд отчаянно шарил по людям, сновавшим в главном зале. Нет, это невозможно, ей негде было спрятаться так быстро! Де Клер окликнул пробегавшего мимо слугу и спросил, не проходила ли здесь Фиона.

– Нет, милорд, – низко поклонился слуга. – Она не появлялась здесь с тех пор, как спустилась с вашей милостью в темницу!

Реймонд едва сдерживал ярость. Он еще раз обшарил зал и коридор, но так ничего и не добился. Фиона не могла пройти через зал незамеченной – и тем не менее в замке ее не было. Реймонд выскочил во двор и обратился к девицам, сидевшим на каменной скамье.

– Фиона здесь не проходила?

– Нет. – Леди Сесилия встала и двинулась ему навстречу изящной походкой. – Я и сама не прочь с ней поговорить. Ей было приказано подать мне завтрак в спальню, однако она посмела не выполнить приказ!

Реймонд буквально вскипел от гнева.

– Фиона здесь не служит, и нечего ею распоряжаться! Так же, как и прочими слугами в моем замке! Будете завтракать, как все, через час после восхода, а нет – ждите обеда!

– Чтобы я встала в такую рань?! – ужаснулась Сесилия.

– Тогда ходите голодной! – отрезал де Клер и отправился дальше.

Даже Изабель О'Флинн соизволила обратить внимание на то, что лорд Антрим кого-то ищет.

– Ступай к нему! – шепнул ей на ухо отец.

Девушка скроила брезгливую гримаску. Она вовсе не собиралась просвещать своего родителя по поводу того, что де Клер уже отверг ее в качестве кандидатки в невесты. Кому же хочется своими руками запереть себя в монастырь? Но и гоняться за этим противным англичанином по всему двору Изабель не хотела. Пусть этим занимаются те дуры, что без конца квохчут на скамье возле крыльца! Однако О'Флинн присовокупил к своему совету весьма чувствительный тычок пониже спины. Изабель наградила отца убийственным взором, но все же двинулась в сторону де Клера. Тем временем лорд Антрим скрылся в сыроварне. Изабель задержалась на пороге, чтобы еще раз с укоризной посмотреть на родителя и дать ему ощутить всю низость его поступка.

Англичанин продолжал расспрашивать слуг. Изабель отлично видела, что он едва сдерживает нетерпение, хотя старается выглядеть спокойным и добродушным. Но его выдавало о, как он переминался с ноги на ногу и то и дело лез пятерней в затылок.

– Кого это вы ищете?

Де Клер молниеносно развернулся, и Изабель чуть не подпрыгнула от неожиданности. Господи, что за звериные повадки!

– Фиону.

– Я только что видела ее возле кухни. – Он кивнул и поспешил к выходу. Изабель посторонилась, давая ему пройти, но решила выполнить свой долг до конца и попыталась завести светскую беседу: – У вас не найдется немного свободного времени? Мы могли бы с вами поболтать!

– Поболтать?… – У англичанина был такой вид, будто Изабель попросила достать ей луну с неба.

– Нуда, поговорить, обменяться мнениями… – пояснила Изабель. Он что, совсем безмозглый? – Где-нибудь в спокойном месте.

– Зачем?

«Затем, что отец не дает мне прохода, и я скоро совсем сойду с ума!» – подумала она, а вслух сказала:

– Затем, чтобы мы могли узнать друг друга получше.

– И снова я спрашиваю вас: зачем? Вы давно просветили меня по поводу ваших чувств. Точно так же, как и я – вас. Я не собираюсь жениться на женщине, которая этого не хочет.

Внезапно в дверях возник Николай.

– Ах, как мило! Их высочество почтили нас своим присутствием! – сухо промолвила Изабель, смерив киевлянина презрительным взором.

– Что-то случилось, сэр Николай? – добродушно обратился к нему Реймонд.

– Нет, милорд. Просто я… просто…

– Ведете себя как дурак? – ехидно поинтересовалась Изабель.

Ник уставился на нее, грозно нахмурившись. Девица гордо задрала носик.

Реймонд решил, что он здесь лишний, и двинулся к выходу, но на пороге спросил:

– Ты не видел Фиону?

– В кухне! – напомнила Изабель.

– Нет, она в маслобойне, – поправил ее Николай.

– Вы ошибаетесь! – с презрением процедила девушка. – Это была кухня!

Спор грозил затянуться, и Реймонд понял, что от этих двоих толку не добьешься. Он вышел во двор и попытался расспросить стражу у ворот, но часовые утверждали, что из замка выходили только солдаты и что Фиону они не видели. Оказавшиеся поблизости ирландцы бурчали себе под нос, что для такой, как она, ничего не стоит пройти сквозь дверь или стену, но Реймонд предпочел пропустить эту чушь мимо ушей. Он и сам не заметил, как увлекся этой странной погоней. Фиону постоянно видели то в одном месте, то в другом – и всякий раз она умудрялась скрыться за миг до того, как там появлялся де Клер. Затянувшиеся поиски привели его обратно в главный зал. Он молча прошел к себе в кабинет, но вдруг задержался, привлеченный необычной суетой.

Пятеро мальчишек выгребали из зала гнилую солому. А за ними с тряпками и ведрами двигались несколько женщин, отмывавших каменный пол. Их никак нельзя было принять за благородных девиц, выставленных на ярмарке невест. И Реймонд с удовлетворением отметил, что в замке все-таки появились работящие женщины. Он только сейчас обратил внимание на то, что из зала вынесли всю мебель. То, что еще можно было починить, стояло во дворе, и над этими бренными останками трудились двое молодых парней.

– Давно пора этим заняться, Гаррик! – обратился де Клер к рыцарю, только что вышедшему из кухни с куском пирога в руке.

– Это не мое распоряжение, милорд. Реймонд посмотрел на него с немым вопросом.

– Это все леди Фиона. Она повыдергала пажей прямо из-за стола и приставила их к делу, а остальных выгнала вон из зала. Вы уже видели, какая чистота в кухне и на маслобойне?

Там все сияет! Она даже полки в буфете выскребла! – И Гаррик с удовольствием откусил от своего пирога.

Реймонд запоздало отметил, что в зале заметно посвежело. Здесь больше не пахло помойкой.

– А ты на что был поставлен? – напустился он на Гаррика. – Не мог сам додуматься до таких простых вещей?