— Моей руки? Ричард Оллард? — вспыхнула Энн. — Не может быть!

— Почему же? Олларды — состоятельный род, Ричард был бы для тебя хорошей партией.

— Но он слишком стар для меня!

— Вздор. Твой отец был ему ровесником, когда мы поженились. Ричард — зрелый мужчина, он сумеет поладить с такой вспыльчивой девушкой, как ты.

— Я ни за что не соглашусь выйти за него, — сквозь зубы процедила Энн. — Слышишь? Ни за что.

Растерянность Маргарет Джарвис уступила место гневу.

— Ты выполнишь волю своего отца, как полагается любой девушке. Не могу понять, почему ты так упряма. Еще недавно ты жаловалась, что на тебе, бесприданнице, никто не женится, а тебе хотелось бы поскорее выйти замуж, иметь свой дом и семью. Ричард Оллард — порядочный человек. Он никогда не опозорит тебя, он хорош собой и еще молод. Ни я, ни твой отец не слышали о нем ничего дурного.

Энн медленно и отчетливо выговорила:

— Даже если бы я любила его, я никогда, ни за что не согласилась бы выйти замуж за человека, преданность которого королю поставлена под сомнение. Я уже видела, к чему это приводит. Ты четырнадцать лет прожила, постоянно волнуясь за отца, боясь, как бы он не ввязался в заговор и не угодил в Тауэр или, хуже того, в Тайберн. Я же знаю, что многие заговорщики пытались заручиться поддержкой отца. Не сомневаюсь, что мистер Оллард направляется в Лондон по той же причине. Я не так глупа, мама, чтобы ничего не замечать! С самого детства меня окружают опасения и интриги, и мне это не нравится. Да, я хочу выйти замуж, но при этом мечтаю о мирной жизни, чтобы не приходилось поминутно оглядываться через плечо, опасаясь, что приедут посыльные Генриха, чтобы взять под стражу моего мужа!

На мгновение леди Джарвис застыла как громом пораженная. Еще недавно Энн казалась ей совсем ребенком, которого надо оберегать от бед и тревог. Маргарет была уверена, что им с Гаем удалось избавить детей от чувства страха, но, как выяснилось, она ошибалась. Наконец Маргарет пришла в себя и прерывисто вздохнула.

— У нас нет доказательств того, что Ричард замышляет заговор против короля, — потрясенно выговорила она. — И больше не смей даже упоминать об этом. Ты можешь навредить не только себе, но и его родным. Ричард едет в Лондон по делу — видимо, отец попросил его найти покупателя шерсти. Доминик Оллард разводит овец. Рядом с Ричардом тебе нечего опасаться.

— Разумеется, при мне он не совершит ничего предосудительного, — съязвила Энн, — и, тем не менее, он предан покойному королю, его никогда не помилуют, жизнь его близких будет ужасна!

В ее глазах блестели слезы, она чинно присела и попросила позволения уйти. Леди Джарвис тяжело вздохнула и снова принялась вышивать серебром дорожный плащ.

Плача, Энн мчалась через двор, когда Ричард Оллард вдруг окликнул ее, решительно велел остановиться и объяснить, что стряслось. Послушно остановившись, Энн отвернулась. Ну что она могла ему объяснить?

— Мистер Оллард, простите, не могу к вам повернуться. У меня от солнца слезятся глаза. Дело в том… я вдруг поняла, что впервые в жизни расстаюсь с домом и близкими, и мне стало… страшно.

Он ободряюще пожал ее руку, и Энн вдруг исполнилась благодарности.

— Понимаю, это глупо, — продолжала она, — мне самой хотелось уехать отсюда, но теперь… — она чуть не всхлипнула, — когда отъезд совсем близок, я вдруг поняла, что не знаю, как вести себя при дворе, что леди Филиппа может оказаться совсем не такой, как я… что я буду вдали от дома…

Он с улыбкой покачал головой.

— Ну, мистрис Энн, вы сами на себя не похожи. Я твердо знаю, что поначалу вы будете скучать по дому, все будет казаться вам чужим, но вскоре вы освоитесь при дворе. Так было и со мной, но я попал во дворец, когда был гораздо моложе. А что касается ваших манер, они безупречны. Уверен, королева останется довольна вами.

— Я так долго ждала этого случая, — призналась Энн, — а теперь почему-то извожу себя напрасным беспокойством. Спасибо вам за поддержку, мистер Оллард.

Впервые за все время их знакомства она пристально взглянула на Олларда… и словно прозрела. Оказалось, что ему присуща грубоватая мужская притягательность, черты его отличаются правильностью, и самое важное — выражение лица доброе и участливое, без тени цинизма или жестокости. Энн задумалась: согласилась бы она выйти за него замуж, не будь он сыном Доминика Олларда? Спохватившись, она решительно отогнала эту мысль. В этот момент крепкие загорелые пальцы Ричарда сжали ей руку, и по ней пробежал холодок.

А каким он был бы в супружеской постели? Внимательным, нежным, страстным? Пожалуй, он наделен всеми этими качествами, к тому же он предприимчив и смел, и наверняка во вред не только самому себе, но и будущей жене.

Энн осторожно отстранилась.

— Простите, что задержала вас, мистер Оллард.

— К чему такие формальности, мистрис Энн? — насмешливо удивился он. — Впрочем, в пути нам представится случай познакомиться поближе. — Он прикрыл глаза ладонью от яркого солнца. — Кажется, погода установилась. Значит, нам не придется тащиться по грязи. — Он улыбнулся и метнул в нее лукавый взгляд из-под густых темных ресниц. — Надеюсь, путешествие вдвоем со мной вас не пугает? Мне показалось, вы избегаете меня.

— Нет, нет! — поспешила возразить Энн. — Просто у меня… было столько хлопот! Я рада, что нам с вами по пути.

Глава третья

Энн чуть не изменила своему решению вести себя с Ричардом холодно, но вежливо на следующий же день: он рассердил ее, пожелав сам убедиться, что все готово к отъезду. Он весьма придирчиво осмотрел вооружение двух слуг, которым предстояло сопровождать ее, корзины с припасами и дорожные сундуки, навьюченные на спины мулов, даже копыта лошадей и, наконец, седло самой Энн.

Вчера, столкнувшись с Ричардом во дворе, Энн только притворилась, будто ее тревожит предстоящее расставание с домом, но сегодня с утра ее и вправду охватили тоска и страх. Она не смела даже взглянуть на родителей и Неда, боясь разрыдаться, ей не терпелось вскочить в седло и умчаться отсюда, но Ричард Оллард со своей нелепой предусмотрительностью вовсе не собирался спешить. Он сам подсадил Энн в дамское седло, подтянул стремя и проверил подпругу.

— Нельзя допустить, чтобы вы свалились с седла, не успев отъехать от Раштона, — объяснил он.

— Уверяю вас, мистер Оллард, я прекрасно держусь в седле, — раздраженно парировала Энн.

— Ничуть не сомневаюсь, мистрис Энн, но лучше не рисковать. Вы должны прибыть в Вестминстер живой и невредимой, — весело продолжал он. — Что хорошего, если в пути вы заболеете? И потом, я пообещал вашему отцу присматривать за вами.

Энн стиснула зубы и принужденно улыбнулась матери и отцу, подошедшим поцеловать ее на прощание. Мать негромко напомнила:

— Не забывай то, что я сказала. Держи язык за зубами, слушайся мистера Олларда.

Сэр Гай промолчал. Его губы были крепко сжаты, он явно боролся с тревогой и сомнениями. Обняв дочь, он, наконец, кивнул Ричарду, веля трогаться в путь. Энн отвернулась, чтобы не видеть, как машут ей вслед родители и брат. Даже пес захлебывался возбужденным лаем. Выезжая за ворота, Энн в последний раз взглянула на родной, с детства знакомый дом. Мэри Скроггинс сидела в седле за спиной младшего из двух стражников. Второй, лучник, который воевал с сэром Гаем при Редмуре и Ист-Стоуке, ехал впереди, а Ричард Оллард и Энн — между ними. Каждый из мужчин вел на поводу мула.

Как и предсказывал Ричард, день выдался ясным и теплым, солнце золотило последние осенние листья, поблескивало на водной глади пруда. Вскоре Энн воспрянула духом и стала искренне радоваться поездке, с интересом оглядываясь по сторонам, любуясь убранными полями, растянувшимися по обе стороны дороги. Ричард негромко засвистел сквозь зубы, и она сердито нахмурилась: он мешал ей наслаждаться покоем и тишиной. Заметив ее недовольный взгляд, Ричард усмехнулся.

— Прошу прощения, мистрис Энн, такая уж у меня привычка.

— Очень жаль, — сухо отозвалась Энн. — Она меня раздражает, чтобы не сказать большего.

Ричард пожал плечами и умолк, а девушке вдруг стало стыдно, и она робко обратилась к нему:

— Наверное, вы уже не раз ездили этой дорогой.

— Не так уж и часто. Обычно я предпочитаю Большую северную дорогу, ведущую прямо от Йоркшира, но на этот раз сделал крюк, чтобы повидаться с вашим отцом. И, как видите, правильно сделал — мне выпала честь сопровождать прелестную леди, едущую навстречу своей судьбе.

— Хватит дразнить меня, сэр, — разозлилась Энн.

— Кажется, вы уже затосковали по дому.

— Я не ребенок, но… — Энн вздохнула и призналась: — Я и представить себе не могла, что мне будет так трудно покидать Раштон и расставаться со своими близкими, к тому же на неопределенный срок.

— Вы скоро вернетесь домой, — утешил ее Ричард.

— Вы думаете, я не сумею угодить королеве?

— Нет, дело не в этом. Просто скоро вы будете помолвлены, а королева не станет удерживать при дворе женщину, место которой рядом с мужем. Так что наслаждайтесь последними месяцами свободы.

— А вы знали королеву, когда служили при дворе? — спросила Энн, торопясь сменить неприятную ей тему.

— Нет. В то время леди Бесси жила в Шериф-Хаттоне в Йоркшире, вместе с юным графом Уорвиком.

Глаза Энн увлажнились.

— Бедный граф! Отец часто говорит о нем. Всю жизнь провести в тюрьме! Как, должно быть, он тоскует по свободе, томясь в Тауэре!

— Пока страной правил его дядя, граф был свободен, — просветил ее Ричард. — Уорвик жил при дворе, готовился стать воином. Но с тех пор, как на престол взошел король Генрих, Уорвика держат под стражей.

— А правда ли, что он слабоумный?

— В длительном заключении любой человек теряет остроту ума.