5. Слушать радио

6. Играть с детьми

7. Готовить/принимать гостей

8. Мастерить

9. Работать в саду


(до чего, однако, тонкое психологическое различие между тем, чтобы просто "смотреть телевизор" и, что значительно хуже, "смотреть по телевизору спортивные передачи").

Подумайте только, какая головоломная задача встала бы перед Анной и Вронским, случись им отвечать на вопросы раздела "Ваши взаимоотношения":


1. Стремитесь ли вы к постоянной и устойчивой связи?

2. Считаете ли вы романтическую любовь необходимой для семейной жизни?

3. Следует ли, по-вашему, усложнять процедуру развода?

4. Если у вас недавно закончились серьезные отношения с одним партнером, стремитесь ли вы поскорее найти другого?

5. Считаете ли вы, что сексуальный контакт допустим только в случае глубоких отношений?

6. Является ли для вас эмоциональная близость основной целью отношений?

7. Считаете ли вы целесообразной совместную жизнь до свадьбы?


Тем, кто готов признать ценность тестов, но в душе высокомерно полагает, что отвечать на них — не царское дело, позволю себе напомнить, что однажды подобную анкету заполнил и сам Марсель Пруст.

В возрасте двадцати одного года он ответил на вопросы, список которых ходил по модным парижским гостиным (под каждым из ответом мэтра я поместил вариант Изабель).


Основная черта моего характера:

ПРУСТ: Потребность быть любимым; но потребность не в восхищении, а в ласке и нежности, это важнее.

ИЗАБЕЛЬ: Черт, я не знаю. Наверное, неумение выполнять принятые решения или манера угождать людям, даже когда мне этого совсем не хочется.


Качества, которые я хочу видеть в мужчине:

ПРУСТ: Женственное очарование.

ИЗАБЕЛЬ: В общем-то, ничего особенного — ум, юмор, сексуальность, но только чтобы они сами об этом не догадывались. Павлинами я сыта по горло.


Какие черты меня привлекают в женщинах:

ПРУСТ: Мужество, искренность в дружбе.

ИЗАБЕЛЬ: Уверенность в себе. Слушай, мне еще нужно успеть зайти в аптеку.


Что я больше всего ценю в друзьях:

ПРУСТ: Их нежность по отношению ко мне, если они достаточно привлекательны, чтобы этой нежностью стоило дорожить.

ИЗАБЕЛЬ: Мне хочется иметь с ними общее прошлое, чтобы мы могли вместе вспоминать и хорошие времена, и плохие. А еще я обожаю разговаривать с ними по телефону. У Пруста был телефон?


Мой самый большой недостаток:

ПРУСТ: Неумение, неспособность "проявить волю".

ИЗАБЕЛЬ: Тот же. Это обнадеживает.


Мое любимое занятие:

ПРУСТ: Любить.

ИЗАБЕЛЬ: Лежать в ванне перед тем, как заняться любовью… это всегда приятно.


Моя мечта о счастье:

ПРУСТ: Боюсь, она недостаточно возвышенна, поэтому не решаюсь сказать; к тому же опасаюсь разрушить ее словами.

ИЗАБЕЛЬ: Ну уж нет, я хочу иметь дом в стране с солнечным климатом (может, где-нибудь на юго-востоке Франции), чтобы там хватило места для всех моих друзей и туда приезжали бы в гости интересные люди. Дом должен быть огромным, чтобы каждый мог как быть среди людей, так и запереться в своей комнате, когда ему хочется побыть одному. Никаких финансовых проблем у меня бы не было, и я могла бы целыми днями возиться в саду. В саду я устроила бы что-то потрясающее — не буду вдаваться в подробности, зная, с кем имею дело. Но если вкратце, то я засадила бы не меньше двух акров, и там было бы множество средиземноморских растений, которые цветут круглый год. И чтобы все вокруг были честными и добрыми, никто не морочил бы другим голову, не дулся, и все понимали бы друг друга с полуслова. Ты еще не заснул?


В чем заключалось бы мое величайшее несчастье:

ПРУСТ: Никогда не узнать свою мать и бабушку.

ИЗАБЕЛЬ: Иметь ребенка и потерять его.


Кем бы я хотел быть:

ПРУСТ: Собой, каким меня хотели бы видеть люди, которыми я восхищаюсь.

ИЗАБЕЛЬ: Собой, когда у меня хорошее настроение.


Страна, в которой мне хотелось бы жить:

ПРУСТ: Там, где будут исполняться все мои желания, и где моя нежность никогда не останется без ответа.

ИЗАБЕЛЬ: В этой, но только после того, как флот из миллиона кораблей как-нибудь перетащит ее туда, где климат поприятнее.


Мой любимый цвет:

ПРУСТ: Красота не в цветах, а в гармонии между ними.

ИЗАБЕЛЬ: Розовый. Зеленый.


Цветок, который мне больше всего нравится:

ПРУСТ: Тот, что в любимой руке, а уж потом — все остальные.

ИЗАБЕЛЬ: Это трудный вопрос. Может, сидальцея или дельфиниум. А может быть, колокольчик или наперстянка.


Моя любимая птичка:

ПРУСТ: Ласточка.

ИЗАБЕЛЬ: Вообще-то я не знаток птиц. Может, попугай, но в сущности мне все равно. В конце концов, почему не голубь?


Мои любимые писатели-прозаики:

ПРУСТ: Сегодня — Анатоль Франс и Пьер Лоти.

ИЗАБЕЛЬ: Ненавижу я такие вопросы. Два последних писателя, которые мне понравились — Джордж Элиот и Антония Байет,[71] но ведь есть и много других.


Мои любимые поэты:

ПРУСТ: Бодлер и Альфред де Виньи.

ИЗАБЕЛЬ: Е. Е. Каммингс и Эмили Дикинсон.


Мои любимые вымышленные герои:

ПРУСТ: Гамлет.

ИЗАБЕЛЬ: Хитклифф.


Мои любимые литературные героини:

ПРУСТ: Федра (зачеркнуто), Береника.

ИЗАБЕЛЬ: Леди Макбет, но мне вполне могла бы понравиться Береника, если бы я знала, кто она такая.


Мои любимые имена:

ПРУСТ: У меня только одно любимое имя.

ИЗАБЕЛЬ: Рейчел, Алиса, Сол… и вроде бы все.


Как бы я хотел умереть:

ПРУСТ: Став лучше, чем я сейчас, — и любимым.

ИЗАБЕЛЬ: Во сне, внезапно, и чтобы никто не горевал об этом слишком сильно.


Мое нынешнее состояние ума:

ПРУСТ: Надоело думать о себе, отвечая на эти вопросы.

ИЗАБЕЛЬ: Ужасно хочется съесть сэндвич с сыром.


При всей эклектичности этой анкеты, читая ее, мы с недоумением спрашиваем себя: так ли уж правильно выбраны вопросы, призванные раскрыть характер человека? Почему такое значение придается любимой птице? Или героиням, или именам? Может быть, тогда уж стоило уделить внимание и любимой письменной принадлежности, и лекарствам от простуды? Возможных вопросов — море, и если какие-то из них действительно дают ключ к характеру отвечающего, то скорее случайно, чем по замыслу составителя анкеты. Словно гость, который засыпает свою соседку за обеденным столом градом вопросов, а потом изумляется многозначительности, с какой Камилла отзывалась на реплику о том, как гостей рассадили за столом, хотя только что, когда ее спрашивали о Боге, литературе и творческих планах, бубнила нечто невразумительное.

Изабель нравилось заполнять бланки маркетинговых опросов. Она не могла пройти мимо такого бланка, не потянувшись за ручкой (привычка, которой она обзавелась за время службы в розничной торговле). Вскоре после того, как Изабель вернулась из Афин, я застал ее за заполнением анкеты, посвященной качеству обслуживания на борту самолетов авиакомпании "Олимпик":

Какую бы важную роль подобные анкеты не играли в экономике, ни один из ответов Изабель не говорит нам ни о чем, присущим исключительно ей самой. Даже если бы у Генриха VIII выдалась свободная минутка, чтобы ответить на вопросы "Олимпика", мы не стали бы судить о нем по тому, как он относится к питанию в самолете, ассортименту журналов или программе накопительных скидок. Отнюдь не эти ответы делают его Генрихом VIII, а не Эдуардом VII, Карлом II или Дорис Дей.[72]