Но она не могла остановиться. Инга целовала его все равно. Так же нежно, но уже торопливо, заразившись от Нестора какой-то алчностью. А он словно повторял, отзеркаливал ее движения, ее действия. Только делал это напористо и давяще. И прижимал, прижимал ее к себе, кажется, совершенно перестав контролировать свою силу и эти объятия. Так, что, в конце концов, Инга не выдержала, и чуть отвернувшись, хрипло охнула:

– Мне больно, Нестор. Правда.

Он осмысливал ее слова только секунду, все еще жадно касаясь губами ее щеки, словно продолжал этот безумный поцелуй. А потом, наверное, поняв, что именно сказала Инга, резко разжал «тиски» своих рук. Перекатился на бок и впился глазами в лицо Инги. Напряженно. Настороженно. Ладонями продолжая накрывать ее плечи и грудь.

– Ох, – она с облегчением вздохнула.

И даже сумела улыбнуться Нестору, пытаясь его успокоить. Потерла руками ребра, на которые пришелся основной «удар» его «сильного участия» и потребности в ней.

У Нестора при виде этого скулы словно сквозь кожу прорезались, так он челюсти сжал, натянув все мышцы. Его ноздри раздулись, и даже вдох вышел каким-то отчаянным и растерянным. Виноватым.

Кажется, ее улыбка его не сильно успокоила.

– Все нормально, – попыталась успокоить его Инга.

Ей самой стало легче. Словно тело потеряло часть веса и плотности, и вся кожа дышала. Смена противоречащих друг другу эмоций: стыда, смущения, унижения и тепла, нежности, нужды – дала какую-то перезагрузку ее душе. И Инге хотелось, чтобы и он испытал нечто подобное. Не находя для этого слов, она вновь потянулась к нему и обняла, гладя его шею, плечи, затылок. Погладила напряженные скулы. И опять спряталась лицо у него на шее.

Глубокий вдох, казалось, сотряс все тело Лютого. После чего он очень аккуратно обхватил ее. И сел в кровати так, что Инга очутилась у него на руках. Прижал на мгновение лицо к ее макушке, наверняка, колючей. Ей самой до сих пор было неприятно проводить рукой по этому «ежику». И поднялся.

Просто встал с кровати, как был. С полуобнаженной Ингой на руках. Пошел в коридор. Оказалось, что пока она плакала, Нестор нагрел воду. И теперь, предварительно проверив температуру, он очень осторожно, и даже как-то неуверенно, снял с Инги одежду, то и дело глядя ей в глаза странным взглядом, словно бы проверял, что она не нервничает. Что понимает, зачем он это делает. Стянул и свою футболку. И затем, как маленького ребенка, опустил ее в эту воду, пахнущую травами. Инга даже улыбнулась, уткнувшись лицом в свои колени, когда поняла, что ванна пахнет чаем. Тем самым, успокаивающим.

Нестор лечил ее от стресса.

Она не вздрогнула, когда он начал мыть ее, предварительно обмыливая ладонями мыло до пены. Уже привыкла. И действительно расслабилась, позволяя Нестору аккуратно водить руками по ее телу. Причем, казалось, ощущала, как он старается контролировать себя. Даже пожалела, что еще немного не потерпела силы того объятия. Вон, человек теперь нервничает так.

И тут – замерла, подняв на него глаза.

Потому что ладонь Нестора, так и мыля кожу, поднялась по бедрам Инги, и вдруг остановилась, накрыв промежность. Сам же Нестор внимательно смотрел в ее лицо, будто ждал реакции: то ли опять в истерику впадет, то ли, все же, позволит ему сделать то, что Нестор, определенно задумал.

Неясно, может от теплой и «успокаивающей» воды, может от той встряски и легкости, которую все еще ощущала в теле, от нежности к нему, которую теперь так ясно ощущала, Инга не сжалась и не оттолкнула его руку. Глубоко вдохнула пар, поднимающийся над водой. И откинулась назад, на высокий борт ванны головой.

Все позволяя. И не со смирением, а с какой-то охотой даже.

Именно сейчас, после их поцелуя, нежась в теплой воде, она ощутила чувственность. И может быть от того, что не ее принуждали, а ей предлагали испытать удовольствие – Инга ощутила, как глубоко внутри: в животе, в самих бедрах, даже в груди – зародилось возбуждение. Теплое, как эта вода. Необходимое ей, как этот мужчина, пальцы которого уже скользнули глубже, повторяя то, что Инга все-таки ему «показала», несмотря на внутреннее сопротивление. Прошлись в воде по ее коже, погладили лобок, спустились ниже. Ладонь придавила клитор, заставив Ингу прерывисто выдохнуть и сильнее запрокинуть голову, от прошедшей по всему телу чувственной судороги.

Он смотрел на нее, словно глазами фотографировал, ей-Богу. Будто запоминал, изучал, как Инга реагирует на то или иное действие. И продолжал пальцами натирать чувствительные точки, уже набухшие, жаждущие его касаний. Инга тоже на него смотрела. Не прямо, сквозь ресницы. Наблюдала за лицом Нестора, за его глазами. Задыхалась, кусала губы, чувствуя, что напряжение в ее теле растет. И все равно смотрела. Почему-то это казалось ей важным. Смотреть на него хоть через ресницы, пока Нестор ее ласкает. Только вот, его прикосновения, они были такими – его. В этих касаниях был весь Нестор: не грубый. Но очень собранный. И жесткий. Твердый. А Инга нуждалась в немного ином. Уже стремилась к освобождению, помогая ему слабыми движениями своих бедер.

– Мягче, Нестор. Пожалуйста, мягче, – не выдержав, простонала Инга, повернув голову набок.

Он остановился. Не убрал руку, продолжая греть ее клитор, чувствительные точки. Делая неудовлетворенную ласку просто мучительной. И уставился на Ингу с очевидным непониманием. Нахмурился. И открыл рот:

– Покажи, – осторожно повторил он то, что говорил час назад.

Однако теперь и сомнения не было – Нестор просил, предлагал ей это. И Инга смогла без внутреннего протеста накрыть его руку своей, пытаясь показать, в чем нуждается. Погладила его кожу. Попробовала сместить его пальцы. Не то, чтобы он легко поддавался управлению. Но по всему было видно, что он действительно старался. Даже приподнялся, нависнув над ней, видимо Нестору мешал высокий борт ванной.

Странно, но ничего из этого не пригасило ее чувственности и горящего возбуждения. Возможно, именно потому, продолжая держать свою руку поверх его, Инга сильнее выгнулась. И осознала, что теперь бедра Нестора совсем близко от ее лица. Стоит только чуть сильнее повернуться. И он возбужден. Это было видно очень хорошо. Джинсы Нестора данного факта не скрывали.

Инга не знала, откуда у нее появилась мысль, лишь усилившая возбуждение и напряжение. Даже не представляла. Но и не захотела противиться. Мельком глянув на лицо Нестора, казалось, целиком поглощенного тем, что «прислушивался» к движению ее руки, она протянула вторую ладонь, влажную, распаренную к его телу. И с откуда-то взявшимся куражом и уверенностью в себе, расстегнула молнию одним движением. Забралась пальцами в его белье, делая вид, что не замечает его возникшей неподвижности.

Нестор остановился, напрягся и уставился на Ингу своим излюбленным пронзительным взглядом. А ей вдруг так сильно захотелось дать это ему: нежность, мягкость и удовольствие. Она даже нуждалась в этом. Почему-то казалось куда более правильным сделать наслаждение обоюдным, нежели просто брать.

Потому она дернула бедрами, словно требуя, чтобы Нестор вернулся к начатому. Сама же, высвободив твердую (как и все в этом мужчине, кажется), напряженную плоть, нежно прошла по всей его длине ладонью. Сжала. И мягко обвела пальцами набухшую головку члена.

Наглядный пример, он всегда самый эффективный.

Нестор резко выдохнул. Но не помешал ей. И, похоже, уловил отличие касания. Потому что следующее его прикосновение было настолько близко к понятию «мягко», что Инга не смогла сдержать стон. Снова выгнулась, поняв, что не так просто «играть на два фронта». Потому решила упростить себе задачу, позволяя телу наслаждаться. Действительно с желанием, искренним и чистым, накрыла губами плоть Нестора, стараясь взять в рот как можно больше. Чуть отстранилась, не выпуская изо рта желанную добычу. И опять опустила голову, погружая глубже, помогая себе рукой. Все больше возбуждаясь.

А сама уже, кажется, на каждом вздохе начала стонать – потому что Нестор стал беспощадным в своей ласке. Но неповторимо беспощадным, покоряюще мягким. Может и не таким, каким стал бы другой, но максимально близким к этому понятию для самого Нестора. И Инга почти не могла выносить такого. У нее даже в ушах шумело от приближающего оргазма. И в глазах потемнело. Дыхание тяжело давило грудь, срывалось короткими вздохами. Однако Инга упрямо ласкала член Нестора, потому что его тяжелое дыхание, резкие покачивания и толчки его бедер в ее рот, в ее губы – возбуждали ее и подводили к оргазму едва ли не сильнее, чем движения пальцев Нестора. Даже несмотря на то, что эти движения вновь стали резкими и твердыми.

Не это уже было важно.

В какой-то момент она уже просто не могла сдерживаться, не могла это выносить. И уже не контролируя свое тело, громко застонала, ощущая микровзрыв мозга, сознания, самое себя. Почувствовала дрожь каждой мышцы. Надавила, прижав пальцами ладонь Нестора к своей плоти, продлевая это удовольствие. Зажмурилась.

Но не разомкнула губ. Плотнее обхватила пальцами его член. Потому что именно в этот момент Нестор обхватил ее голову свободной ладонью. И резко начал двигать бедрами, погружаясь в рот Инги еще глубже. Беря ее в рот. Так властно. И так нуждаясь, что она чувствовала эту его нужду даже сквозь свою разрядку. Но, тем не менее, не причиняя ей боль. И после четырех таких толчков кончил с сиплым, надрывным выдохом. Словно грудью хрипел, даже не горлом.

Рот Инги наполнился мускусным и пряным вкусом его оргазма. Но Инге не стало противно. Она была сейчас так полна наслаждением, в такой чувственной прострации, что это просто добавило ей какую-то новую грань. А вот воздуха не хватало. Потому она медленно сглотнула сперму, ощущая, как привкус растекается по горлу. И глубоко вдохнула. А потом еще раз плавно прошлась губами по плоти Нестора, ощущая, как он осторожно действительно старясь, мягко поглаживает ее тело.