Когда Терехов явился к Саше после встречи Нового года в кругу семьи, он старался не задумываться над тем, чем это свидание может закончиться. Он чувствовал, что Саша тоже симпатизирует ему, и просто хотел побыть с ней рядом. Возможно, они выпили бы с ней за Новый год, возможно, еще раз на брудершафт, и поцелуй можно было бы затянуть, а там, глядишь, и… В тот момент он воспринимал себя обманутым мужем, который тоже может себе позволить кое-что, раз уж такова жизнь вообще и их с Марьяной в частности. Расслабившись в объятиях подчиненной собственной жены и таким образом расквитавшись со всеми распутными женщинами скопом, он, возможно, вернулся бы домой и даже, наверное, простил бы Марьяну. С кем не бывает. И на старуху бывает проруха.

Но когда Терехов увидел доску с обнаженной женщиной в цветах и с прильнувшими к ее телу фантастическими зверушками, он сразу понял, что ничего простенького и фривольного у него с Сашей не выйдет. Такую женщину нужно любить или… не трогать… Он выбежал от Саши взбудораженный, сконфуженный и растревоженный до самых глубин души.

Он действительно вернулся домой и даже сделал вид, что простил жену, но… Но образ прекрасной обнаженной женщины не покидал его. Терехова это злило. Он не хотел подчиниться новому чувству, как никогда не желал на свою голову никаких романов. Ему было чем заняться в жизни. Ему некогда бегать на свиданки. Он уже не мальчик. У него есть серьезная работа и любимые дети, ради которых он, собственно, и гнет спину. И он запросто сможет обуздать себя. Подумаешь, баба в цветах! Что он, голых женщин не видел? Открой любой мужской журнал и смотри сколько хочешь! Там тебе и в цветах, и без цветов, и с котами, и даже на лошадях!

Сначала Влад пообещал себе, что забудет Сашу Арбенину как недоразумение. Потом вспомнил, что ему позарез нужен художник именно ее плана, и решил перейти с ней на сурово-официальные отношения. Сегодня он попробовал провести свой план в жизнь и… не смог. Мало того, что Саша не приняла его тона, так у него самого все так дрожало внутри, что он готов был бухнуться перед ней на колени и умолять о любви. Ясно, что ей его любовь и на дух не нужна. У нее есть тот, который смотрит на нее в цветах…

Сегодня всю дорогу от Сашиного дома до Петроградской стороны Терехов придумывал, что бы такое умное сказать Саше, чтобы хоть как-то наладить отношения, но она, надувшись, читала книгу. И только сейчас, в баре, они опять нашли общий язык. Саша понимала его с полуслова. Она сразу представила то, что он хочет сделать с помещением, и детализировала его идею. Если все получится, как задумано, то им отвалят кучу денег и еще один выгодный заказ. Влад силился обрадоваться этому и никак не мог. Ему нужны были не деньги и заказ. Ему позарез нужна была эта женщина, бродящая с детской тетрадкой по вонючему подвалу. Нужна не только как художница… Несмотря на все, он даже был готов отказаться от нее как от художницы, если бы только она… если бы с ней…

Додумать до конца эти рвущие душу мысли он не смог, потому что Саша, убрав в сумку свою тетрадку, подошла к нему и сказала:

– Давай поскорей уйдем отсюда, а то уже совершенно нечем дышать.

Он вез ее домой и рассказывал о том, что задумал оформление ресторана, заказ на которое они непременно получат после этого бара, сделать в японском стиле. Предлагал ей тоже подумать над декоративными элементами, обещал много денег в случае успеха.

– Вас никогда не обманывают ваши заказчики? – спросила Саша.

– Почти никогда. Во-первых, мы уже достигли такого уровня мастерства, что с кем попало не работаем, только по рекомендациям. Во-вторых, существует система авансирования и процентовки.

– А раньше обманывали?

– Я тебе уже рассказывал, что познавал дизайн на курсах. Так вот, наш преподаватель обучал нас не только специальности, но и основам маркетинга. Он рассказывал даже, как определить тип заказчика и что от каждого типа можно ожидать. На последнем занятии научил, как отомстить тому, кто не захочет вдруг платить, причем отомстить таким иезуитским образом, чтобы тот на коленях приполз обратно и заплатил в два раза больше.

– Ну и как же это? – заинтересовалась Саша.

– Если ты подозреваешь, что клиент собирается тебя «кинуть», нужно к моменту последних денежных расчетов оставить, например, в его квартире маленький незавершенный уголок…

– Подумаешь, месть! Сам доделает, если уголок маленький.

– Не спеши с выводами, Саша! – улыбнулся Влад. – Представь: клиент, который в течение всего ремонта был счастлив и доволен, в конце твоих праведных трудов вдруг заявляет, что все сделано не так и вопреки его настоятельным просьбам, а потому последнюю сумму он урезает в два раза. Ты соглашаешься, что это справедливо, но при этом в том незавершенном уголке делаешь маленькую нишу, вмуровываешь в нее сырое яйцо с надтреснутой скорлупой и закрываешь его тонким слоем какого-нибудь плитонита, а сверху – прекрасными обоями заказчика. Через определенное время клиент приползает к тебе с удвоенной суммой в зубах и умоляет избавить его от душераздирающего запаха, в котором буквально не может больше существовать его семья.

Саша расхохоталась.

– Неужели такое возможно? – спросила она, все еще смеясь. – И часто вы так издеваетесь над людьми?

– Если честно, нам не приходилось ни разу, но, думаю, способ действительно универсальный.

У Сашиного подъезда Терехов спросил:

– Когда будут готовы эскизы?

– Не знаю… Я вообще-то человек увлекающийся. Если начнет получаться, то мне порой и остановиться-то трудно, – ответила она. – Но может ведь и не пойти работа…

Влад покачал чуть укоризненно головой:

– Если ты всерьез решишь работать с нами, то тебе придется учиться рассчитывать свои силы и возможности, потому что всегда существуют договорные сроки сдачи работы. Конечно, в случае острой необходимости их можно перенести, но обычно это заказчику не нравится и часто карается уменьшением гонорара.

– Честно говоря, я еще не решила до конца, хочу ли с вами работать. Я привыкла, что рисование для меня – отдых, радость. А тут какие-то сроки, спешка, заказчики, которым может что-то не понравиться… Мне надо серьезно все это обдумать.

– Но бар-то мы сделаем? – с надеждой посмотрел ей в глаза Влад.

– Бар сделаем, а дальше – не знаю… – отвела взгляд Саша.

– Хорошо. У тебя еще есть время для раздумий. Когда мне все-таки заехать за эскизами? – спросил Влад нарочито равнодушным тоном, хотя ему казалось, что от ее ответа зависит вся его дальнейшая жизнь.

– Не надо заезжать, – ответила она. – Позвони мне завтра вечером, и мы договоримся о встрече на… какой-нибудь нейтральной территории.

Влад кивнул и с обреченным видом сел в машину. Она не хочет его знать. Неужели все из-за того, что сегодня при встрече он повел себя излишне грубо? Можно ли исправить положение? Или лучше оставить все, как есть? Ведь, соответственно, зачем ему все эти приключения? Если вдруг (что, конечно, маловероятно) Саша ответит ему «да», то тогда придется менять всю жизнь. Вообще ВСЮ, вплоть до места жительства и разлуки с сыновьями! Ему не нужна любовница. Если уж… так идти придется до конца… Другая жена? Готов ли он к этому?

Терехов не смог ответить себе на этот вопрос.


Саша зашла в квартиру, сбросила одежду, обувь и в изнеможении бросилась на диван. Надо расслабиться… Надо перевести дух и накопить сил, чтобы сказать Терехову твердое «нет!». Она уже загорелась бойцовыми петухами и эту работу выполнит, но… но в будущем ни за что она не станет работать с Владом! Не может она с ним работать. Он ей слишком нравится, чтобы трудиться бок о бок, безмятежно болтать и поддерживать легкие товарищеские отношения – это дается ей с неимоверным трудом. Вот сегодня он всего лишь подал ей руку, чтобы помочь выйти из машины, а ее от такого почти невесомого прикосновения будто насквозь пронзило чем-то острым и горячим.

На столе возле дивана стоял тереховский подарок. Саша взяла холодный шар в руки, согрела его в ладонях, а потом сделала так, чтобы на башенки замка повалили хлопья снега. За окном тоже пошел снег. И эта параллельность зимы в двух таких разных мирах растрогала Сашу. Влад сейчас едет в машине сквозь снег. У нее в комнате тоже кружатся снежинки. Их двоих разделяет и объединяет снег. Саша представила себя крошечной принцессой, которая могла бы жить в подаренном замке. Она выходила бы на крепостную стену, вся в соболях и расшитой серебром мантии, и махала бы красным платком, чтобы Влад, скачущий на коне сквозь плотную завесу метели, не заблудился и поскорей доскакал до нее.

Дурацкие фантазии! Влада Терехова ждут совсем в другом… замке… И если не королева-мать, то маленькие наследные принцы уж обязательно дожидаются своего отца.

Саша еще раз тряхнула шар и поставила его на подоконник поближе к настоящему снегу. Потом прошла в Сережину комнату и вытащила из секретера ту злополучную доску, после которой Влад так переменился к ней. И зачем она изобразила себя в таком виде? Прямо обнаженная маха. Купальщица на берегу лесного озера. Дура из дур.

Она взяла нож, соскребла «дуре из дур» лицо, придвинула к себе краски и изобразила женщине страшную и уродливую морду королевы троллей. Теплое пышное тело не соответствовало морщинистой злобной маске, но в этом был особый сюрреалистический ужас. Прислонив к стеклу, Саша поставила доску рядом с шаром, в котором снег уже улегся, и приступила к бойцовым петухам.


На следующий день, в восемь часов вечера, вместо того чтобы позвонить, Влад явился к Саше лично. Она долго не хотела его впускать, но на все ее «у меня не убрано» да «мы так не договаривались» он бубнил «ерунда» и все же прошел в квартиру. И без всякого к тому предложения со стороны хозяйки повесил куртку на вешалку и даже снял заснеженную обувь.

В комнате он сразу бросился к ее эскизам. Они были еще не закончены, но лицо его так просияло, что Саша поняла: она сделала именно то, чего он от нее ожидал.