Сначала было плохо с заказами. Влад ездил по крупным дизайнерским фирмам и договаривался с диспетчерами, чтобы его бригаде передавали маленькие заказы, которые невыгодно брать на исполнение большой компании. А еще он ходил по замызганным магазинчикам с альбомом фотографий уже отделанных их пятеркой помещений и предлагал директорам свои услуги. Соглашались, разумеется, далеко не все, ссылаясь на отсутствие денег.

Помятуя наставления Сергея Николаевича, что лучше работать с оборота, чем с наценки, поначалу маленькая фирмочка Влада не гнушалась никакими заказами. Они ремонтировали классы и коридоры средних школ, лестничные пролеты типовых многоэтажек, ориентируясь на заказчиков со средним достатком, а иногда вообще работая себе в убыток. Но вскоре слава об их бригаде покатилась по Питеру впереди них. Сначала Влада со товарищи стали приглашать владельцы магазинов и кафе, решившие обновить интерьер, а потом и «новые русские» в свои огромные квартиры и загородные особняки. Работы навалилось такое количество, что все пятеро смогли наконец уволиться со своих прежних мест службы, за которые до сих пор еще цеплялись, и целиком посвятить себя отделке помещений.

Влад, который занялся дизайном и строительными работами только ради денег, довольно скоро вошел во вкус и даже полюбил свое новое дело. Особенное удовольствие ему доставляла начальная стадия, когда надо было составить проект, представив внутренним взором, как может преобразиться помещение, затем сделать на бумаге его развертку, как учил Сергей Николаевич, прописать элементы декора и составить смету затрат. Его товарищи скоро поняли, что никто из них не умеет так быстро и качественно просчитывать проект, как бывший экономист Терехов, и полностью от этого отстранились. Влад стал осуществлять общее руководство, выдавал идеи, вел переговоры с заказчиками и считал деньги. Собственно, интерьерными работами он уже не занимался. Ребята называли его Мозгом и даже не позволяли ему «портить ручки», когда Владу вдруг приходила в голову идея собственными силами претворить в жизнь только что придуманное.

Вскоре Влад почувствовал, что его компании не хватает художника. Он до деталей продумывал интерьер, начиная от отделки стен и заканчивая дизайном дверных ручек. Он мог посоветовать заказчику, какую лучше купить мебель, драпировку и светильники, мог даже сам спроектировать необычные бра, столик или камин. По мере того как росло его мастерство, ему стало мечтаться о большем. Например, в некоторые интерьеры ему хотелось ввести живописные панно. Он ездил по магазинам, выставкам и «толчкам» уличных художников и даже кое-что покупал. Заказчики даже бывали довольны, но Терехов чувствовал, что это все не то. Ему нужен был художник-единомышленник, который подхватывал бы его идею и развивал ее в живописных образах. Такие люди ему пока не попадались, хотя он целенаправленно искал.

Однажды Влад привел в квартиру, которую оформляла его фирма, одного художника с улицы. Его картины, выставленные на продажу на Невском проспекте, понравились Терехову. Это были воздушные, наполненные голубоватым светом пейзажи. Квартира как раз была выполнена в сине-голубых тонах, и Влад подумал, что в простенке между окнами хорошо будет смотреться такой слегка размытый пейзаж. Просто купить у художника картину он не мог, потому что ни одна не подошла бы по размеру.

Владу показалось, что парень понял его замысел, но тот через условленный срок вместо пейзажа принес экстремальную картину, представляющую собой исходящие друг из друга синие, винтом закрученные спирали. Эти спирали Терехов у него ни под каким видом не взял, и они крупно поссорились. Но правда была на стороне Влада: художнику он заказывал пейзаж, а не модернистское полотно, что и было отражено в предусмотрительно составленном договоре. Влад уже давно понял, что верить на слово никому нельзя, и всегда оформлял договоры с привлекаемыми со стороны работниками.

Таким образом, художника у фирмы Влада так и не было. Он уже подумывал о том, не походить ли ему по художественным училищам в поисках талантливых студентов, не отягощенных еще собственными навязчивыми идеями, когда жена вдруг заявила ему, что любит другого. Честно говоря, он ей даже не сразу поверил. Ему казалось, что Марьяна любить не умеет вообще. Отвечать на любовь – это пожалуйста, а вот любить… Он не тешил себя иллюзиями, что Марьяна его обожает. Считал, что устраивает свою жену по ряду причин, и принимал ее такой, какова она есть.

Влад решил, что кто-то втрескался в его жену, а она по неопытности не устояла. Он разглядывал Марьяну, прикидывая в уме, что в ее облике может потрясти постороннего мужика, и не находил ничего. Она выглядела на все свои сорок. От глаз расходились в стороны лучики сухих морщинок, от носа к губам тянулись две глубокие складки, под подбородком, когда она нагибала голову, уже слегка провисала дрябловатая кожа. Особой красотой Марьяна и в юности не блистала, но брала своим темпераментом, свежей силой и брызжущей через край энергией. Он влюбился в нее, потому что она постоянно ускользала, провоцировала его, заставляла нервничать и беспокоиться. Когда Влад впервые сжал ее в объятиях, то понял, что она почти так же сильна физически, как он. И для него стало делом чести победить непобедимую Марьяну, пересилить ее силу. Терехов добился того, что она пошла с ним во Дворец бракосочетания, но никогда до конца не был уверен в ее любви. Может быть, именно неуверенность в жене и держала его в постоянном тонусе.

Несмотря на это, их семейная жизнь текла спокойно, без сюрпризов и даже без серьезных размолвок. Они с женой в конце концов стали настоящими друзьями, да и в постели у них тоже было все в порядке. Своих двух мальчишек они оба обожали, и Владу казалось, что он вполне счастлив. А с тех пор как переквалифицировался из экономиста в дизайнера по интерьеру и владельца собственной частной фирмы, он считал себя счастливым вдвойне.

Очень скоро Терехов понял, что Марьяна влюбилась не на шутку. Она начала покупать себе новую одежду, дорогую косметику и даже какие-то жуткие нашлепки на голову в виде заячьих хвостов. Когда в ее арсенале появились депиляционные кремы и современное минимизированное белье, Влад по-настоящему испугался. Вся его налаженная и благоустроенная жизнь грозила пойти под откос. Он не был готов к этому. Терехов не обманывал Марьяну, когда говорил, что ни разу не изменял ей. Он действительно не изменял, но не потому, что не было случая или не подворачивалось достойных женщин, а потому что его устраивала та семейная жизнь, которую он имел, и менять ее он не хотел. С появлением любовницы ему пришлось бы врать и изворачиваться, чего Влад не любил и не умел. Кроме того, пришлось бы искать какие-то места для встреч, заморачиваться подарками и, главное, тратить на женщину драгоценное время, которое он мог посвятить любимому делу, сыновьям и жене. Бывший экономист Терехов всегда все просчитывал заранее, и в деле с любовницами «минусы» всегда сводили на нет все «плюсы».

Единственная женщина их фирмы Наташа Кузнецова не раз делала Владу авансы и намекала на то, что он ей очень симпатичен. Она была в разводе, к тому же бездетной и при квартире, благодаря чему их отношения с Тереховым могли бы развиваться по самой облегченной программе. Внешне Наташа была весьма обыкновенной женщиной, но не дурнушкой и ничуть не хуже Марьяны. Однажды Влад даже чуть не пал в объятия Кузнецовой, когда они обмывали у нее на квартире удачно сданный и очень денежный проект. В определенный момент все мужики совершенно неожиданно куда-то дружно испарились, и Влад обнаружил, что они остались с Наташей вдвоем и что у нее уже очень глубоко расстегнулась блузочка. Терехов был в состоянии очень приличного подпития, но все-таки умудрился сообразить, что если сегодня ей сдаться, то придется это делать и впоследствии, а такой головной боли ему не надо. Он должен быть свободным. Свободу же ему давала только честная супружеская жизнь с Марьяной. Наташа здорово обиделась, когда он проигнорировал ее прелести, и даже какое-то время разговаривала с ним напряженно и зло, но потом все как-то утряслось и сгладилось.

Теперь же над свободой Влада опять нависла угроза. Конечно, он мог развестись и получить эту самую свободу уже более высокой степени, но все это было сопряжено с нервотрепкой, разменом квартиры, с объяснениями с мальчишками и опять-таки с потерей драгоценного времени, которое он с большим удовольствием потратил бы на что-нибудь более полезное. Он решил затаиться и переждать Марьянину любовь как стихийное бедствие.


– Ничего не понимаю… Куда же все делось? – нервно бросала в пространство Марьяна, в третий раз перезагружая компьютер.

– Да что случилось-то, Марьяна Валерьевна? – не выдержала Тамара Ивановна.

– Куда-то исчезли лицевые счета плательщиков, – растерянно развела руками начальница.

– Куда же они могли исчезнуть? – Тамара Ивановна подошла к компьютеру Марьяны и сама принялась проглядывать файлы. Через некоторое время она угрюмо констатировала: – Их действительно нет… – и даже схватилась рукой за сердце.

Марьяна решила выключить компьютер и включить его снова. Возле нее собрались уже все сотрудницы отдела, потому что исчезло то, без чего налоговая инспекция не может существовать вообще. Это обеспокоило и Сашу, и Эльмиру. Однако после выключения и включения компьютера пропавшие файлы так и не объявились.

– Я, между прочим, всегда говорила, что надо дублировать информацию на других носителях, – в сгустившейся напряженной тишине сказала Эльмира. – Надо приучиться даже дневную работу копировать на дискетах или дисках.

– Никогда же такого не было, – потерянно прошептала Марьяна и больными глазами оглядела подчиненных. – Что же теперь делать? У вас осталось в компьютерах хоть что-то?

– Конечно, кое-что у нас есть, но ведь это – капля в море… – жалким голосом ответила ей Тамара Ивановна.

– Вот так новогодний подарочек… – пробормотала Эльмира. – И премии ни хрена не получим!