– Посмотри на меня. Живо. Посмотри на меня, – требую я, чтобы полностью убедиться в своих доводах. На секунду она задумывается, стоит ли продолжать, но в ней что-то ломается, и Бланш резко поворачивает ко мне голову. Её взгляд, блестящий от панического страха, обнажившего душу одинокой и ранимой женщины, ударяет мощнейшим невидимым молотом по моей грудной клетке, дробя кости и добираясь до ускоряющего ритм сердца, чтобы зацепить его и раздавить весом собственного признания, что я хочу будущего. Свой личный мир, где я больше никогда не вспомню, что значит не чувствовать ничего. И я вижу там её. Бланш Фокс.

– Этот урок ты выучила вместе со мной, а теперь я сделаю то, что ты заслужила, – с размахом ударяю её по ягодице, отчего она выгибает спину и издаёт томный стон. Её голова опускается ниже, демонстрируя мне, как она течёт.

Опускаюсь на корточки и раздвигаю её ягодицы, наслаждаясь видом опухших от вожделения губок и сжимающейся дырочки. Приближаюсь к её плоти и вдыхаю сладкий, дурманящий аромат. Языком проникаю в неё, вызывая сильнейшую дрожь в теле девушки. Едва только делаю круговое движение, как Бланш сотрясается в конвульсиях оргазма. Да так быстро, что не успеваю даже отодвинуться, как терпкая и густая смазка попадает мне в рот, посылая сильнейшую встряску всему, что я видел и вкушал до этого. Она кончила только от одного прикосновения моих губ. И это сводит с ума, пока я вылизываю всё, обмазывая свой подбородок, нос и испытывая жуткое желание сожрать её, Бланш тихо всхлипывает, заглушая стоны рукой. Мои ладони проходятся по её ягодицам, и я нахожу пробку. Обхватывая её пальцами, прокручиваю и обхватываю губами выпуклый и дрожащий клитор, вырывая из Бланш крик наслаждения. Я сам на взводе, едва могу держаться, но сейчас хотел бы доставить ей неземное блаженство. Её удовольствие принесёт мне не меньше, а то и намного больше. Верчу пробку в её дырочке, а языком играю с клитором, всё сильнее выпирающим, и всасываю его в себя. Вынимая пробку, отшвыриваю в сторону, и она со звоном катится по полу. Поднимаясь на ноги, провожу возбуждённой головкой члена по её складкам, замечая, как женское тело сотрясается от желания быть полностью измождённой. Мой член блестит, и я приставляю его к входу в расширенное анальное отверстие.

– Хочешь этого? Хочешь, чтобы я тебя трахнул именно так? – Хрипло интересуюсь, немного входя в неё и наслаждаясь ещё более тугим кольцом.

– Да… да, – шепчет она, выгибая спину сильнее.

– Чёрт возьми, как часто тебя так имели? – Держа член, выхожу из неё и наблюдаю, как два колечка сжимаются от частого дыхания и вожделения.

– Эйс, не нужно, – взмаливается Бланш, но я хотел бы знать, кто ещё мог видеть её такой податливой, кто знает, какой она бывает, когда сходит с ума от страсти.

– Что ты чувствуешь? – Спрашивая и издеваясь над нами обоими, снова медленно вставляю головку, проскальзывающую внутрь её.

– Желание… тебя, я чувствую тебя… дай мне больше… подари мне частую и длительную смерть… боже, – она дёргается, чтобы полностью заполнить мной себя, но я хватаю её за талию одной рукой и удерживаю.

– Никто, – отпуская основание члена, ударяю её касательно по ягодице, отчего она скулит и вздрагивает.

– Никогда, – её кожа краснеет, когда я выхожу из неё и ударяю по другой ягодице.

– Запомнила? – Шиплю я и, цепляя её за волосы, поднимаю ближе к себе.

– Ты меня поняла? – Пальцами грубо сжимаю её подбородок и поворачиваю к себе голову с затуманенными от похоти глазами.

– Да, – выдыхает она, получая от меня глубокий и жёсткий поцелуй, как и резкое вторжение на всю длину в её дырочку.

Как же чертовски хорошо. Горячо, и её крик, подавленный моими губами, проникает под мою кожу тонкими и извращёнными нитями порока. Медленно двигаюсь в ней, насыщаясь тугими стенками прямой кишки, и чувствуя, как другое отверстие сжимается внутри, увеличивая силу и мощь крепких узлов во мне. Мой язык скользит по её нёбу, касаясь языка, а движения нарастают, вырывая при каждом глубоком проникновении стоны, которые Бланш больше не сдерживает. Её грудь колышется от моих фрикций, тело извивается, делая круговые движения. Её колечко сжимается так сладко и крепко, что в один момент я застреваю в ней, пока Бланш корчится в очередном сильнейшем оргазме. Замираю и, опуская руку к её клитору, массирую его, наблюдая, как она сбрасывает с себя все ограничения, показывая мне свою настоящую сущность – безумной и только моей ядовитой гадюки.

– Я хочу ещё… ещё, – как в бреду шепчет она, выскальзывая из моих рук, и тянет меня на кровать. Я падаю на неё, и Бланш опускается к моему члену, поглощая его ртом. Она двигается вверх-вниз, лаская мои бёдра. Её руки везде, а я, закрывая глаза, наслаждаюсь её влажным и жадным языком.

Но нет, я хочу кончить в неё. Хочу, чтобы моя сперма слилась с её смазкой и вытекала бесконечным потоком. Хватаю её за волосы, вызывая вскрик, и переворачиваю на спину. Не позволяю сделать и вдоха, как впиваюсь поцелуем в её губы. Приставляю свой член, мокрый от её слюны к не менее сочной дырочке и грубо врываюсь в её тело. Она кричит от наслаждения и цепляется за мои плечи, обхватывая мою талию ногами. Мой член скользит в ней, потирая все чувствительные точки внутри. Жар, идущий от её тела, сводит с ума. Отпуская из плена её губы, приподнимаюсь и раздвигаю ей ноги, насыщаясь видом блестящих губ, между которых двигается мой член. Обхватывая её ягодицы, резко, быстро и точно трахаю её. Она сжимает свою грудь руками, до красных следов, вызывая во мне бурное наслаждение этим видом.

Мне кажется, что больше, действительно, ничего не существует, кроме её громких и зазывных стонов, моего возбуждения и долгого насилия сознания. Мне нравится чувствовать, как она полыхает изнутри и кончает раз за разом ещё более бурно, чем в предыдущий. И желание в ней нарастает с такой же силой, как и во мне. Дохожу до критической точки, в этот момент нахожу её губы, и с хриплым стоном изливаюсь в неё. Моё тело дрожит в её руках, и она выгибается, сжимая меня крепче и внутри, и снаружи. Всхлипы и рваное дыхание сливаются, пока я перевожу дух. Приподнимаясь с неё, убираю пряди с потного лица и вижу, как слеза скатывается из её закрытых глаз. Она плачет, улыбаясь, это так странно и так прекрасно, что я не могу подавить в себе желание поймать губами солёную влагу и встретиться со спокойным и счастливым взглядом.

– Я прощаю тебя, но предательство никогда, – шепчу ей.

И она понимает меня без слов, даже то, что я не посмею произнести. Я тоже не сломаю себя, как и она. Это всё другое. Ты словно перерождаешься, когда держишь в руках самое хрупкое и в то же время несокрушимое, предназначенное только для твоих глаз и ни для чьих более. Только для меня одного во всём мире. Я такой для неё неповторимый. И именно это читается в открытом и нежном взгляде.

– Как ты смотришь на наручники? – Приподнимаясь, она целует меня в губы.

– Довольно сносно, если они оставят на твоей коже след, – отвечая ей, улыбаюсь.

– Тогда арестуйте меня, сэр, я провинилась. Я до сих пор не удовлетворена, – выдыхает она, вызывая у меня громкий хохот.

– Голодная. Жадная и вся моя, – сквозь смех, произношу я, скатываясь с неё.

– Вся твоя, – повторяет она, укладываясь на мою руку, и наши взгляды встречаются.

Наверное, это и есть самое безумное и необъяснимое, что может существовать для логики. Чувства. Обострённые. Оголённые. Психически ненормальные. Наши.

Глава 37

Просыпаясь, приподнимаюсь на локтях и вновь вижу пустое место рядом с собой. Наверное, я должен быть рад, что Бланш понимает, насколько мне пока сложно привыкнуть к тому, что утром я могу увидеть рядом с собой, в своей постели женщину. Но сейчас я был бы больше рад, если бы она была здесь. Это такое странное явление, подчинившее моё сознание. Когда я вижу Бланш и точно уверен в её местонахождении, желательно в поле моего зрения, то мне спокойно. А вот когда её нет, и я понятия не имею, что ещё взбрело ей в голову, то желудок сжимается от нехорошего предчувствия. Хотя последнее, вероятно, оттого, что я безумно голоден. Ночь с этой женщиной это какая-то гонка в желании получить максимум удовольствия и воспоминаний, чтобы в будущем знать – там был я. Тот самый мужчина, не желающий принимать обычное сношение за нечто большее. Тот самый психопат, ненавидящий людей и избегающий встреч и разговоров с ними. Тот самый солдат, которого держали столько лет под контролем жестокими наказаниями и, возможно, наркотиками. И появление только одной женщины удивительным образом всё изменило. Весь мир перевернулся и теперь представляет собой угрозу для неё. Мой мир, притянувший её по ещё мне неизвестным причинам.

Приняв быстро душ, одеваюсь в свою обычную одежду и замечаю, как тихо вокруг. Тишина – это плохо. Тишина – это смертельно. Тишина в моей работе влечёт за собой отвратительные последствия. Тишина всегда наступает в период, когда враги готовят кровавое и ужасное наступление, и именно тишина становится опасной иллюзией расслабления. Я это проходил не раз, поэтому сейчас меня всё напрягает.

– Сэр, доброго дня. Вы предпочитаете кашу с тостами или сразу же обед? – Внизу меня встречает Гамильтон, и он тоже спокоен.

– Где она? – Сухо спрашиваю его, осматривая безмолвный холл и комнаты на первом этаже.

– Мисс Фокс? Она уехала примерно полчаса назад, перекусила и сообщила, что вы знаете причину её отъезда, ещё что-то про сюрприз, но я не вдавался в подробности. За ней заехало такси, также она упомянула о том, что ей необходимо взять кое-какие вещи из дома, чтобы показать их вам. И ещё о том, что, конечно же, время её отсутствия не будет засчитано, и завтра она останется до вечера, – сообщает мне он.

– То есть у тебя с ней состоялся длительный диалог, и эта женщина больше не вызывает у тебя желания её отравить? – Усмехаясь, интересуюсь я, направляясь на кухню, где обычно и принимаю пищу.