Причмокивания выводят меня из транса, и я выкручиваю руль за мгновение до съезда на обочину и неминуемой катастрофы. От этого движения Бланш хватается за мои ноги и удерживает равновесие. Я дышу быстро, и мне не хватает кислорода. Поверить не могу, что она это сделала со мной. Это такая радость. А самое главное, я смог. Я всё видел. Я чувствовал и выжил. Хотя слабость и расстройство равновесия, накатываемые следом, не подтверждают моих мыслей.

Бланш подтягивает вверх мои штаны и прячет член обратно. Поднимаясь, она облизывает губы.

– Эйс, ты сегодня снова поразил меня… так вкусно, – она мурлычет, как довольная кошка, вызывая во мне улыбку.

– Ты психопатка. Мы могли разбиться, – хрипло отвечаю ей.

– Зато это была бы самая вульгарная смерть за всю историю человечества.

– И глупая, – она смеётся, от этого я улыбаюсь, качая головой.

– Предлагаю поехать вперёд, и я покажу тебе, как мне понравилось. Продемонстрирую тебе, как сильно возбуждает меня твоя сперма, – шепчет она.

– Тогда лучше, чтобы этого никто не видел. И… – замолкаю, когда перевожу ногу на педаль тормоза, желая остановиться.

– И? – Спрашивает Бланш.

Всё внутри леденеет, когда осознаю, что тормоза не работают. Я давлю на педаль, но скорость не снижается. Бросаю взгляд на улыбку сидящей рядом женщины, и её насыщенного желанием взгляда, и чувствую, как ужасающий страх проникает в мою грудь, вызывая паническую атаку.

Глава 36

Две минуты. Тормоза не работают. Их повредили. Скорость сто двадцать километров в час. Мои мысли начинают бегать в экстренном режиме. До жилой зоны всего пять миль. Этого расстояния не хватит даже на небольшое снижение скорости, хотя я уже отпустил педаль газа, скорость неизменна. Чтобы её сбросить таким способом, нужно ехать как минимум полчаса, у нас же этого времени нет. Частые нажатия на педаль тормоза тоже не помогают. Выпрыгнуть из машины невозможно. Неизбежны переломы и предсказуемая смерть.

– Пристегнись, – низко произношу я.

– Зачем? Это же…

– Бланш, пристегнись немедленно. У нас критическая ситуация, – указываю взглядом на свою ногу, давящую на педаль тормоза. Она бледнеет и моментально исполняет приказ, не вынуждая меня признаваться, что эта игра может быть последней для нас обоих.

– Тормоза повреждены, – заключает она.

– Да. Я отключу подушки безопасности во избежание ушибов. Нажму на ручной тормоз и разверну машину боком.

– Она перевернётся два-три раза в сторону обочины, – добавляет Бланш.

– Точно. Скорость слишком высокая для мягкого торможения. Впереди, – замолкаю, осознавая, что это не проделки Бланш. Она бы ни за что не подвергла нас обоих такой опасности, как смерть. Это кто-то другой. Это покушение на нас обоих.

– Люди. Если мы ворвёмся на этой скорости в город, то потянем за собой дорожку из смертей. Тогда делай то, что ты чувствуешь, Эйс, – произносит она.

У меня всё внутри сконцентрировано на шанс выжить и спасти её. Все мои чувства и интуиция сейчас направлены на безопасность этой женщины. Я не позволю кому-то заставить меня потерять её. Не так. Не сегодня. Я лишаю себя минут, за которые бы мог найти наиболее верный способ избежать катастрофы, но думаю только о ней. О том, что мне страшно. О том, как глубоко Бланш проникла в мою сущность, и я не имею права лишиться моих живых и необходимых желаний.

Делаю глубокий вдох, напряжение искрится в воздухе. Нажимаю на кнопку блокировки подушек безопасности и поворачиваю на секунду голову в сторону Бланш.

– Держись, поняла?

– Да, – быстро кивает она.

– До встречи, психопат, – натягивая улыбку, она пытается меня приободрить и заверить в том, что не испытывает сейчас отвратительного предчувствия и страха. Ложь. Она боится, а я за неё. Но в данной ситуации, где на кону стоит её жизнь, я не могу быть спокоен. За свою жизнь я даже не переживаю, мне всё равно. Я понимаю – вот то, о чём она говорила ранее. Вот почему так боролась с собой и заставляла меня испытывать отчуждение и желание уйти. Вот она зависимость от неё. Страх. В моей жизни это становится нормой, потому что теперь мне есть что терять.

Чёткая работа в ситуациях такого рода – это то, чему я был обучен даже при езде с пассажирами. Но в то время они для меня ничего не значили. Сейчас же я отвечаю за жизнь Бланш и должен абсолютно обстрагиваться от своих чувств. Но это невозможно.

Отпуская педаль, и удерживая одной рукой управление, нахожу кнопку ручного тормоза. Лёгкое прикосновение к нему буквально дёргает машину. Сцепление шин с землёй порождает свист и дым, задыхаясь в котором, я выворачиваю руль вправо. Мощь разворота пересиливает вес автомобиля, и он переворачивается сначала с моей стороны, пытаясь вырвать меня из сиденья, затем ещё раз. Скрежет металла, мой повышенный пульс, страх и желание посмотреть, как там Бланш, застревают в голове жутким криком отчаяния, хотя его не слышно снаружи. Это мой крик. Моя боль от нежелания найти её покалеченной. В момент аварии нельзя паниковать, но теперь я могу объяснить неразумные действия всех, кто погибает рядом со значимыми для них людьми. Я не чувствую ничего, что происходит с моим телом, как ремни до хруста стягивают мои кости, как вонь наполняет салон машины, отравляя дыхание, как мышцы напрягаются и лопаются под силой воздействия металла.

Всё затихает, когда последний раз меня качает в сторону, и окно разбивается о ветви кустов, которые, наконец-то, остановили автомобиль.

– Бланш, – поворачиваюсь к ней, настолько бледной, что мои руки дрожат, пытаясь найти замок ремня безопасности. Мы висим вниз головой. Дым, запах масла и бензина не дают мне времени на лишние движения. Взрыв должен произойти буквально в считаные минуты. Невероятно, но я не отрицаю такого результата.

Отстёгиваясь, падаю и ударяюсь макушкой. Ногой выбиваю стекло и выбираюсь на землю. Оббегая машину, я не могу удержаться на ноющих ногах и опускаюсь на колени перед окном, за которым вижу Бланш. Она жива. Она пытается отстегнуться, но ей это не удаётся. Заел замок.

– Отвернись! – Кричу, ложась на землю, и выбиваю стекло с её стороны.

– Он заел, Эйс. Он… заел, – шепчет она, дёргая ремень и безуспешно щёлкая на кнопку.

– Сейчас, – копошусь руками и ищу бардачок. Открываю его, вещи падают, пролетая мимо лица Бланш. Вонь от бензина становится ещё сильнее. Чёрт. Не больше минуты. Нахожу нож и, пролезая в машину, режу прочную ткань.

– Ты молодец, – тяжело дыша, произносит Бланш.

– Даже не думай об этом. Не смей. Не прощайся со мной сейчас, иначе я тебя накажу так сильно, что ты запомнишь этот день до конца своей жизни, – угрожая, встречаюсь с её спокойным взглядом и мягкой улыбкой. Она всё знает. Бланш понимает, что если я не успею, то она погибнет прямо во взорвавшейся машине. Ни черта. Нет! Я сказал нет!

Времени на полное разрезание ткани у меня нет, хватаюсь за неё руками и, прикладывая всю силу, а её сейчас, благодаря выплеску адреналина, много, разрываю ремень и ловлю Бланш.

Хватаю её и вытаскиваю на землю. Дым от машины становится тёмным и я, поднимая Бланш на руки, срываюсь на бег. Громкий взрыв моей машины сопровождается сильной ударной волной, и я, чтобы не поранить Бланш в момент падения, переворачиваюсь в воздухе и падаю на спину. Боль от удара сопровождается металлическим привкусом на языке. Но это первый залп, скоро последует второй.

– Эйс, терпи, – шёпот Бланш проникает в мою шумящую голову, и я чувствую, как она тащит меня по земле. Вот и второй. Он звонким отзвуком наполняет уши. Бланш падает на меня. Земля, щепки от деревьев и жуткая, смертельная и удушливая вонь от пожара вызывают тошноту. Открывая глаза, встречаюсь с её напряжённым взглядом и, подаваясь вперёд, целую в губы. Я не знаю, почему делаю это сейчас. Почему вместо того, чтобы встать и уйти на безопасное расстояние, я целую её, а она, обхватив моё лицо, отвечает, улыбаясь и даже смеясь. Больная женщина. Психопатка.

– Всё хорошо, – шепчет она, приподнимаясь с меня.

– Ничего хорошего я не вижу, – выпуская её из рук, сажусь и отряхиваюсь.

– Ты не ранена? – Спрашиваю её, но всё же сам осматриваю, отчего Бланш закатывает глаза и качает головой.

– Нет. Тело болит, но это нормально. Пройдёт минут через десять. А самое смешное, знаешь что?

– Ты нашла в этой ситуации что-то смешное? – Изумляюсь я, поднимаясь на ноги и помогая ей встать.

– Я кончила. Я получила самый идиотский оргазм в своей жизни, – она хихикает. Распахиваю глаза, ощущая прилив злости из-за её лёгкого восприятия покушения на наши жизни, и мне хочется ей врезать. Вот взять и врезать.

– Дура, – цежу я, разворачиваясь и направляясь к дороге. Меня не волнует то, что моя машина горит, и это может повлечь пожар в лесной зоне. Меня, вообще, сейчас ничего не волнует, кроме безумия этой женщины. Насколько надо быть ненормальной, чтобы в такую минуту обсуждать оргазм?!

– Нет, ты можешь себе представить? – Бланш догоняет меня и продолжает хохотать.

– Нет, не могу! Ты хоть понимаешь, что мы могли погибнуть? Ты могла погибнуть! А ведёшь себя, словно тебе ничего не угрожало! Я так зол! Я так зол на тебя! – Сжимая руки в кулаки, повышаю голос, но она продолжает улыбаться.

– Я всё понимаю, но ты умеешь управлять ситуацией, Эйс. К тому же ты взял весь удар на себя, так что я в порядке, – заверяет она. Издаю шипение и иду в направлении Роерстока, того самого города, в который я опасался въезжать, а теперь до него рукой подать.

– Ну так вот, – Бланш догоняет меня, подстраиваясь под мой шаг, – когда машину начало переворачивать, моя пробка пришла в движение, а я ещё не остыла от возбуждения, которое наступило, пока делала тебе минет, и всё это вызвало во мне такую бурю наслаждения. Это просто…