– Но единственное, что сейчас понимаю – я так и не стал твоим клиентом. Всё это создано для другого, а не для меня. Не мои деньги были уплачены за твоё тело, а организации. Не я стал причиной, по которой ты решилась на этот шаг. Не для меня ты одеваешься так откровенно, а чтобы поддерживать статус элитной проститутки и демонстрировать другим мужчинам свой уровень достатка и сексуальности, вызывая злость в другом человеке. Никогда никто ничего не делал только для меня, потому что как человека меня не существует. Даже то, что ты пришла в ту проклятую ночь, тоже не было из-за меня. Все твои слова – чёткая инструкция, чтобы не подвергнуть опасности мужчину, не умеющего контролировать себя. И это тоже не я. Ты помогла мне, не позволив тому, кто живёт в твоём разуме, раскаяться и сломаться из-за меня. Я не могу сейчас точно ответить, есть ли, вообще, такое понятие, как индукция страсти или ты его специально выдумала для своего задания. Всё это, всё вокруг нас, этот дом, этот сейф, эта фотография моей задницы с моим же автографом, твои слёзы, под действием наркотиков, убийство, выжидание времени, – нет, не для меня. Ты играешь не со мной, Бланш, а с Нейсоном. Тебе нужен не я, а он. Вы оба используете меня, как связующее звено, и перебрасываете между собой. Так вот, с этого момента я больше не собираюсь быть ничьей марионеткой. У меня достаточно возможностей скрыться и спрятать Молли, выжить при любом раскладе. И осознание правдивости твоих слов меня так злит. Ты не предполагала, что я всё же попытаюсь пожелать стать обычным мужчиной и подумаю о тебе. Я это сделал произвольно, сам не думая об этом. Ты знала, что я хотел получить от этой ночи, но это не входило в твои планы по одной простой причине – не я тот человек, которого ты впустишь в свой мир, а мой биологический отец. Ты изначально психически нездорова. Детская травма. Я пока не догадался какая, но она есть. С этим связан мужчина, возможно, жестокое изнасилование, поэтому ты выбрала такую практику и профессию. Тебя возбуждает грязь, именно насилие, а этого сполна в Нейсоне. Именно поэтому ты так легко согласилась на мои приказы и пришла ко мне, но признавать Хозяина во мне не желала, ведь он у тебя уже есть. В твоём разуме только один мужчина, и этого не изменить. И ты знала, как правильно увести меня от собственных желаний, уберечь себя от моих прикосновений, вызывающих в тебе отвращение. Ты упомянула о том, что резко вернуло меня в прошлое и вызвало боль. Затем раскаяние перед тобой, при этом вновь сыграв роль жертвы. И даже то, что я стою здесь, вначале, действительно, пожелавший извиниться, для тебя не было сюрпризом. Ты отработала и речь, и движения, и мимику. Признаю, ты прекрасная актриса, но я терпеть не могу театры, поэтому ты проиграла, Бланш.

Завершая свою речь, я быстро втягиваю воздух в горящие лёгкие и вижу в её глазах страх. Я попал в цель. Чёрт, оказывается, это больно. Раньше я не испытывал такого, но сейчас ощущаю, как грудь словно сдавливают прутья, впиваясь острыми концами в мою кожу и поглощая темнотой сознание, в котором я вновь превращаюсь в того загнанного маленького мальчика, не понимающего, что он сделал не так, раз его так жестоко наказали.

– И последнее, я не собираюсь делиться своими догадками с вашим Хозяином, мисс Фокс. Я не доставлю вам такой радости, а буду наблюдать, как ваша страсть и извращённое восприятие наслаждения убьют вас. Возможно, ваша мечта осуществится, и именно я буду тем человеком, который навсегда заберёт ваше дыхание и увидит, как эти лживые глаза погаснут. Вот это и будет моим сексом. Это станет наивысшим удовольствием. Доброй ночи, мисс Фокс, всё было довольно занимательно, но всё же скучно, – оглядываю её с глубоким отвращением и, разворачиваясь, делаю шаг, как горячее прикосновение обжигает мою ладонь.

Бросаю на неё взгляд полный ярости. Бланш паникует, дыхание слишком сильно нарушено, зрачки расширены, и она тревожно бегает взглядом по моему лицу.

– Конечно, вы, мисс Фокс, выдумали достаточно вариантов, чтобы вновь обмануть меня. Не выйдет, больше не выйдет. Последнее слово всегда останется за мной, – отбрасывая её руку от себя, сжимаю кулаки.

Она, молча, отходит от меня на шаг, и её взгляд мутнеет. Руки сотрясаются мелкой дрожью, и она, нервно дёргая пояс халата, сбрасывает его на пол.

– Да ладно? Это всё? Всё, что ты можешь показать мне? Своё тело? Не интересует, пусть им наслаждается он, – кривлюсь от её действий.

Ничего не отвечая, не возмущаясь, не уверяя меня в обратном, Бланш быстро сбрасывает туфли и расстёгивает крючки пояса для чулок. Она стягивает каждый чулок даже без намёка на сексуальность, наоборот, резко, словно боится передумать.

Неожиданно даже для меня она руками прикрывает обнажённую грудь и промежность.

– Я не испытываю стыда, когда раздеваюсь перед мужчинами. Моё тело – мой хлеб, мой заработок и мой достаток. Я могу без зазрения совести пройти обнажённой по любой улице, и это не вызовет во мне ничего, кроме насмешки над мнимым осуждением. А вот сейчас, я хочу прикрыться от тебя. Укрыть от твоих обозлённых глаз каждый уголок своей кожи, чтобы не ощущать жуткой боли, пронизывающей меня до костей. Я не в силах переубедить тебя в твоих доводах, и не собираюсь этого делать. Не буду унижаться, ведь ты достаточно уже сказал мне. Но это я показываю только тебе. Именно так, как чувствую себя сейчас. Уязвимой. Одинокой. Больной. Слабой. Уставшей от борьбы с собой за право обладать тобой. Не позволяй мне этого. Поэтому я даю тебе шанс избавиться от меня в эту минуту, ведь никакой информации не существует. Ты прав, это всё ложь. Я играю по собственным правилам, наслаждаясь страхом и властью над теми, кто считает женщину глупой и никчёмной. Это сравнимо с маньяком, собирающим трофеи у всех своих жертв. Они все бегают вокруг меня, боятся того, что я уже передала самые опасные тайны кому-то. Нет. Никому. Даже флешек нет. Мой телефон открыт для доступа, как и почта, как и весь дом. Теперь у тебя есть возможность ликвидировать меня, чтобы выполнить задание и избавить себя от мыслей обо мне. После моей смерти ничего не случится с теми, кого якобы защищает твой настоящий отец. Мне этого не нужно, я лишь хотела вкусить власть над самыми важными людьми этого мира и заставить преклонить колени передо мной. Я этого достигла. Убей меня и заверши задание, Эйс. В тумбочке справа от моей постели лежит нож, которым я ударила Ларка. Так возьми его и сделай это. Раз ты считаешь, что я опустилась на колени перед этим ублюдком, то лучше прикончи меня. Худшего оскорбления я ещё не получала.

– Ложь. Самая примитивная игра, которую я видел, – фыркаю я, но блестящие от обиды глаза, покрасневшие под косметикой щёки, превращают её в дьяволицу. И я хотел бы поверить, хотел бы укрыть её и убедить, чтобы прекратила дрожать под моим взглядом, но не могу двинуться. Не позволяю себе обмануться, ведь это приведёт к губительным последствиям для меня.

– Тогда я сделаю это сама, и ты всё же убьёшь меня. Ты сказал, что никто не видит в тебе человека. Никто не делает что-то только для тебя. Так я преподнесу тебе такой подарок, чтобы ты прекратил бояться самого себя, стал честным в своей слабости и смог обрести силу. Все люди могут изменяться, необходимо иметь смысл для такого рода поступков. И если мои действия помогут тебе понять это, то я пойду до конца, – она приподнимает подбородок, демонстрируя мне уверенность, вновь сбивая с толку.

– Зачем? Зачем всё это говорить? Я же раскусил тебя, а ты тянешь время. Зачем? – Сурово спрашиваю её, делая шаг к Бланш.

– Нет, ты так и не дошёл до полного осознания причин моих поступков. Ты слепец и трус. Уходи, как ты этого и хотел. Уходи и наблюдай, это я исполняю твои мечты, раз ты моих не видишь, – она рывком поднимает с пола халат, но я ударяю её по рукам, отчего охает и выпускает тонкую материю.

– Зачем?! Я поймал тебя! Я всё понял раньше, чем ты думала! Зачем ты это делаешь? – Хватаю её за голову и приближаю к себе. Мне хочется раздавить её в своих руках от ярости, затмевающей разум, ведь она улыбается, повторяя мои действия. Стоит на носочках, дышит рвано, и глаза оживают. Превращаются в ядовитую яму океана.

– Ты всё видишь. Ты же всё понимаешь и боишься этого, – её смех сумасшедший. Он вновь выводит меня из себя. Приводит в бешенство, и я, действительно, не в силах удерживать себя больше. Дело не в том, что не могу. Не хочу. Я желаю увидеть боль. Её боль в моих руках.

– Кому ты передаёшь информацию? Ему? – Рычу я, отталкивая её от себя одним лёгким ударом по плечу. Вот она физическая боль, но мне мало. Хочу это чувство внутри её.

Хватаю за волосы и ладонью, сжимая шею, поворачиваю к себе спиной. Я должен видеть её глаза в отражении зеркала. Видеть, как краснеет её лицо от удушья и моей ненависти. Наслаждаться обнажённым телом, вжимающимся в моё, и сходить от этого с ума.

– Нет… никакой информации. Нет её. Меня не интересует… политика, – она думает, что проведёт меня натянутой улыбкой и попытками смеяться. Нет. Она играет. Она на грани. Она безумная. Такая красивая. Такая лживая. Такая гадюка.

– Ну же… давай… убей, и дело будет завершено. Убей меня… иначе я выведу тебя на чистую воду. Я вытащу из тебя… – ей уже сложно говорить. И я бы мог. Ещё немного, и глаза её закатятся, она потеряет сознание, а затем погибнет. Это заберёт у меня возможность узнать, что ещё она скрывает. Увидеть, сколько, действительно, она знает обо мне и о том, что происходит за моей спиной.

– Он дотрагивался до тебя? Скажи мне. Обмани меня. Нейсон и есть твой Хозяин? – Шепчу я, закрывая глаза и не желая больше смотреть на наше отражение, в котором я вижу только двух сумасшедших, не желающих отпускать друг друга. И мне больно об этом спрашивать. Оказывается, я веду борьбу с ним за эту женщину. Она не будет его, но и моей тоже. Ничьей.

Бланш мякнет в моих руках, уже не имея шанса отвечать, только хрипеть. Погибать. И в этот момент я разжимаю пальцы, позволяя ей глотнуть кислорода и зайтись кашлем.