– Мне вот интересно, вы оба могли сообщить мне о том, что отец ушёл в отставку, как и об этом ужасающем мероприятии, но не сделали этого. По какой причине? – Спрашиваю брата и сестру. Они переглядываются и улыбаются мне, собираясь солгать.

– Не мы должны были говорить об этом, а папа. И как тебе Лондон? – Молли меняет тему, они явно скрывают что-то ещё. Что?

– Скучно. Безумно скучно, как и все присутствующие раздражают. Не берите это на свой счёт, вас я вычеркнул из списка развлечений уже довольно давно, хотя вы не перестаёте быть моими родственниками.

– Да ты сегодня сама вежливость, Эйс, – хмыкает Ларк, приглаживая тёмные волосы назад.

– Это его нормальное состояние. Итак, ты вернулся, твоё задание завершилось. Чем теперь займёшься? – Интересуется Стэнли, пока я оглядываю присутствующих гостей. Ничего не изменилось, тот же состав, те же лица, тот же напыщенный лоск.

– Моя работа никогда не завершится. Пока существует парламент, мне всегда найдётся, чем заняться. Как долго это будет продолжаться? – Указываю на зал, наполненный людьми.

– Долго, Эйс, ты попал в эпицентр личного ада, – пытается поддеть меня Ларк. Поддел бы, будь я обычным человеком, наполненным комплексами, и с заниженной самооценкой.

– Тогда дождусь дьявола, или как там его называют, и начну пир, – хмыкаю я.

– Боже, мальчики, сегодня праздник, и хватит его сравнивать с преисподней. Это же так здорово, что мы все здесь, и можем, как раньше, собираться дома. Разве вы не рады? – Весело произносит Молли.

– До смерти счастлив, – от моего ответа брат и кузен смеются, а сестра пытается пристыдить меня взглядом.

Всё же, она хорошая девочка, милая, яркая, и надо бы сообщить, что эти губы ей не идут. Но… нет, пусть это сделает кто-то другой. Да, возможно, моя двадцатитрехлетняя сестра вызывает во мне более тёплые чувства, чем другие. Я её воспитывал, благодаря мне она узнала алфавит и латынь. Стэнли всегда был оболтусом, увлечённым примитивным наслаждением благами жизни. Хотя он младше меня всего на пять лет, но до сих пор живёт с родителями и не работает. Прожигатель жизни, вроде бы так называют подобных людей. Скучно.

– Наконец-то, отец появился. Я голоден, мы ждали его дольше, чем тебя. Наверное, всё никак не мог выбрать, какой костюм надеть, – сообщает брат, и я поворачиваю голову, расчищая взглядом толпу, которая окружает моего родителя.

Что-то не так. Нет, не может быть.

– Кто эта женщина? – Недовольно спрашиваю я.

– Где? – Удивляется Молли.

– Рядом с отцом, он держит её за руку, и она явно не наша мать, – цежу сквозь зубы.

Люди отходят, и теперь мои родные могут увидеть высокую, статную, темноволосую незнакомку в чёрном классическом платье в пол с открытыми плечами. Её чёрные, как смоль волосы, уложены элегантными волнами за спиной. Пронзительно синие глаза сверкают подобно алмазам. Идеальное и пропорциональное лицо, скорее всего, благодаря пластической хирургии, имеет тёмный загар, словно она живёт под солнцем. Выразительные губы, подведённые тёмно-вишнёвой помадой, слабо улыбаются, делая одолжение смертным, стоящим вокруг неё. Что это, чёрт возьми, за женщина?

– Оу, она… – Молли кусает губу и бросает нервный взгляд на Стэнли.

– Она, она, она. Не заикайся. Кто она? И почему наш отец обнимает её? Где мама? – От более раздражённого состояния, в которое меня приводит сорок шестой человек на этом вечере, мой голос приобретает стальные и грубые ноты.

– Вы не сказали ему? – Удивляется Ларк.

– Так, если вы сейчас же мне не ответите внятно, что за объект демонстрирует всем свои скудные умственные данные глубоким декольте и годится в дочери нашему отцу, то я совершу кое-что ужасное, – рычу я, неотрывно следя за черноволосой женщиной, грациозно кивающей кому-то из гостей.

– Это Бланш Фокс. И она… она любовница нашего отца, – выдавливает из себя Стэнли.

Удар под дых. Я всё мог предположить, даже больше, чем видят люди, но не то, каким подонком на самом деле окажется мой отец. Любовница. Как такое возможно? Как? Почему я не предвидел этого? Меня срочно отправили на задание в Америку, затем в Канаду, в Австралию, далее практически во все страны Европы и снова в Америку, держа подальше от дома, будучи уверенными, что я не пожелаю возвращаться, ведь там было интересно для такого, как я. И всё это послужило возможностью прикрывать интрижку отца. Интрижку? Я упомянул интрижку? Нет! Это катастрофа!

– Ещё раз, я, кажется, ослышался, хотя это невозможно. Но повтори это ещё раз, – шиплю, поворачиваясь к брату.

– Отец с ней встречается уже три месяца, он влюблён в неё…

– Три месяца, – повторяю я, и разум… чёртов разум даёт сбой. Он не может собрать воедино цепочку, и я задыхаюсь.

– Эйс, родители развелись два месяца назад. Они разъехались, и отец уволился, потому что испугался осуждения со стороны коллег. Он счастлив, как и мама. Отец полностью обеспечивает её и купил дом в Лондоне. Мама сама пусть тебе всё расскажет, мы не должны были, но она опаздывает. Обещала приехать вовремя, чтобы предотвратить это. Я… прости, что не сказала тебе, но мне запретили волновать тебя и срывать с работы, – тихо говорит Молли. Она боится меня, я сам себя боюсь, ведь в моём понимании развода не должно было случиться. Не в моей семье, на другие мне плевать, но моя семья – это иное. Конечно, я знал, что родители давно не питают друг к другу нежных чувств, а живут рядом, скорее, по привычке, да и отец никогда не демонстрировал своих чувств на людях, но сейчас…

– Эйс, они идут к нам, и ты должен знать ещё кое-что, – меня разворачивает к себе Ларк. И он был в курсе? Вот же сволочи!

– Бланш Фокс – одна из самых дорогих шлюх в Британии. Мне было отказано раз двадцать в её услугах. Она выбирает мужчин, похожих на твоего отца, и очень богатых. Как говорят, она виртуозная любовница, и чтобы добиться её внимания мужчины порой делают неразумные вещи, двое даже покончили с собой из-за неё. Она акула, но безумно красивая и чувственная. Твой отец влюблён в неё и, в данный момент, он её клиент номер один.

Я могу уловить в его тоне нервозность, страх, панику и многие эмоции, которым подвержен мой брат, да и сестра тоже. Но я не чувствую ничего, что творится в моей груди. Я оглох. Вода. Я не могу вздохнуть, потому что ей наполнены лёгкие. Она заливает уши и глаза, пока перед ними пробегают картинки из прошлого, где всё встаёт на свои места.

Меня отправили не просто так, а чтобы я не помешал отцу предать мать. Меня намеренно отстранили от семьи, позволив этой женщине разрушить единственное, что могло помочь мне. А теперь я тону и не выживу, если не предприму сейчас же что-то.

– Эйс, она хорошая. Я знаю её, Бланш очень милая, и маме она тоже нравится. Пожалуйста, Эйс, моргни хотя бы. Они уже близко, не натвори ничего. Я сейчас расплачусь или в обморок упаду, мне так страшно, братик. Мне очень страшно, – Молли тянет меня за рукав, и я перевожу на неё взгляд. Её трясёт. Она на грани безумства и, действительно, может лишиться чувств от переживаний. А внутри меня тишина. Сестра выглядит как маленькая девочка, как в детстве, когда она не хотела учиться конному спорту, очень боясь лошадей, а её заставляли. Тогда Молли умоляла меня спасти её, и в эту минуту происходит то же самое.

– Может быть, лучше увести его? Скажем, что у него голова разболелась? – Ларк обращается к бледному Стэнли.

– Не успеем, минута.

– Всё хорошо, – произношу я.

– Тогда надо придумать что-то, ведь он невменяем. Ты посмотри на него, в последний раз, когда он так выглядел, было плохо, очень плохо.

– Я сказал, что со мной всё хорошо. Мне нужно время, чтобы понять и принять информацию, которую вы мне сообщили, которую утаили от меня ранее и предали моё доверие к вам. Мне требуется чёртово время, чтобы распланировать свои действия и выставить за дверь эту женщину. Время. Но его нет. Три, два, один. Здравствуй, папа, выглядишь, словно тебя лошадь пережевала и выплюнула прямо к нашим ногам, – поворачиваюсь к паре, приблизившейся к нам.

Мой взгляд встречается с другим: наглым, сочным и противным.

Ну что, я жаловался на скуку, верно? Так вот, теперь мне не скучно.

Глава 2

Кто эта женщина?

В девяноста шести процентах я с первого взгляда могу угадать, кем является человек напротив. К четырём процентам относятся те, кто мне ещё не попадался. Но не в этом случае. Я должен понять за несколько секунд, пока окружающие переваривают мою фразу и ищут, как же поправить положение и достойно выйти из него, кто эта чёртова незнакомка.

Она не красит волосы, блеск натуральных оттенков отличается от искусственных. В последнем случае он напоминает пластик, как у кукол, а вот у неё живой. Хорошее зрение, идеальная кожа без неровностей и проблем, означают, что здоровье тоже на уровне. Она следит за собой: спортзал, правильное питание, никаких вредных привычек, кроме одной – проституции. Это огромный минус, хотя наш мир полон дешёвых шлюх, готовых продаться даже за обещания. Поэтому это спорно, но всё же, я склоняюсь к минусу, потому что она мой враг. У меня не было врагов, а она им становится за считаные секунды.

Чем она занимается, кроме обмена тела на деньги?

– Эйс, я рад, что ты в приподнятом настроении. Такой комплимент, – ход моих мыслей обрывает весёлый голос отца, но я продолжаю смотреть на женщину. Молли смеётся, нервно и странно, как обычно бывает, когда человек хочет избежать стыда, а вот она… она свободно поддерживает мою сестру, и её мягкий смех наполняет моё сознание.

Хорошие зубы, ни одной пломбы. Да, я это вижу. Не могу объяснить как, но вижу. И всё. Это ужасно. Это может вызвать во мне неподвластные импульсы бесконтрольного интереса. И именно это может стать фатальным для многих, особенно для тех, кого я не желал бы затронуть. Но я не могу больше ничего угадать в ней. Её глаза молчаливы, слишком молчаливы, словно она не живая, и в то же время от неё исходит тепло. Обжигающее тепло.