– Ты невозможна, и я хочу придушить тебя, – зло отвечаю ей.

– Это нравится мне ещё больше, – она исчезает из столовой, и мне ничего не остаётся, как направиться за ней.

Едва я выхожу из дверей, как замечаю движение сбоку. Бланш отстраняется от стены, она ждала меня.

– Покажете мне семейную гостиную, мистер Рассел? Там есть балкон, а мне, действительно, необходим кислород.

– Ты хочешь уединиться со мной? – Усмехаюсь я, указывая рукой налево.

– Это вы хотите, а я позволяю вам это сделать. Вас очень обидела наша последняя встреча, мистер Рассел, – снисходительно произносит она.

– Ты не заметила, что предпочитаешь всегда мне позволять? – Ехидно отвечаю я.

– Ошибаетесь, мистер Рассел, я предпочитаю руководить, – Бланш с улыбкой первая входит в тёмную гостиную.

– Ты думаешь, что руководишь мной? – Закрываю двери и отрезаю ей путь к побегу.

– Отчасти да, мистер Рассел. Вы провоцировали весь вечер Алисию, а я вам подыграла, чтобы отвлечь Тедди и не навредить вашим с ним отношениям. Вы явно желали остаться со мной наедине, у нас появилось одно незавершённое дело, точнее, у вас. К слову, вы едва не раскрошили дверь моей спальни, когда уходили, – Бланш пробегается пальцами по каминной полке и поворачивается к стене, на которой висят две шпаги наших предков, напоминая, как велик наш род.

– Снова, мистер Рассел, Бланш? – Приподнимаю брови и облокачиваюсь локтем о камин.

– Эйс, – мягко выдыхает она. – Так лучше?

– Ни капли.

– Тогда хорошо, мне нравится выводить тебя из состояния равновесия. Как тебе идея небольшого соревнования? – Интересуется Бланш.

– И в чём же будет состоять новая игра?

Она указывает взглядом на шпаги, и я поворачиваю голову к ним.

– Бланш, это может быть для тебя катастрофично, – замечаю я.

– Люблю рисковать, это вызывает во мне жуткий голод и даже слабые спазмы оргазма, – весело отвечает она и тянется к шпагам.

– Ты серьёзно? – Удивляюсь я, когда она снимает одну и рассматривает её.

– Абсолютно. Ну так что, Эйс, примешь мой вызов? – Вмиг женщина оказывается рядом, и её рука замахивается. Звонкий шлепок по моей щеке заставляет дёрнуться, кожа вспыхивает огнём от покалывания, вызывая бунт в груди. Что она себе только что позволила? Ударить меня? Стерва, держись!

С рычанием хватаю оставшуюся шпагу и зло смотрю на неё.

– Прости, не было перчаток, чтобы вызвать тебя на дуэль, – смеясь, произносит она.

– Ты понимаешь, что я всегда довожу дело до конца? Не в моих правилах проигрывать, Бланш, а это означает твою смерть, – шиплю я, удобнее располагая в ладони рукоятку.

– Конечно, Эйс. Возможно, умереть от твоей руки – это моя фантазия, – она немного склоняет голову в поклоне, как перед любым спаррингом, и становится в стойку.

– Опасные у тебя желания, Бланш, – отворачиваюсь на секунду и делаю резкий выпад. Она отражает его и отскакивает от меня.

– А у тебя они примитивные. Те, что ты презираешь, но сам-то не лучше, – бросает она, специально распаляя во мне огненное желание выиграть.

– Зато умнее, – набрасываюсь на неё, ударяя по её шпаге. Она обучена и этому, у неё прекрасная техника, а ведь Бланш на высоких каблуках. Она чувствует равновесие, рассчитывает мою силу и уклоняется от следующего удара, запрыгивая на стеклянный столик. Я гонялся за ней по всей комнате, пока не поймал в ловушку.

– Нет, Эйс, ты просто мужчина, – тяжело дыша, парирует Бланш и отбивает мой удар. Запрыгиваю к ней и замечаю, что она стоит прямо на краю. Сажусь на корточки, избегая её замаха, подбрасываю в руке шпагу и хватаюсь за острие. С силой ударяю рукояткой по её ногам, и она с криком падает прямо на диван. Шпага вылетает из её руки, а я уже стою над ней и триумфально касаюсь остриём горла.

Её грудь часто вздымается, я сам запыхался, но её злость и удивление, обида и восхищение намного приятнее нечестного приёма, который я сотворил.

– Признайся, что мой ответ был верным, – требую у неё.

Облизывает губы и сглатывает.

– Нет. Ты ошибся, Эйс, – шепчет она.

– Я никогда не ошибаюсь, – надавливаю на её кожу, и это напоминает то, что было в моей голове в самом начале. Острый каблук и кровь.

– Ты слишком самоуверен, Эйс. Но чтобы ответить верно, тебе придётся сделать невозможное, – она немного отодвигается от шпаги, наставленной на неё, продолжая лежать на диване.

– И что же? – Интересуюсь я, отбрасывая от себя оружие. Протягиваю ей руку, и она облегчённо вкладывает свою. Резко поднимаю её на ноги и, обхватив за талию, не позволяю бежать.

– Отвечай, что такого невозможного таится в твоих словах? – Дёргаю её, и мою кожу опаляет её дыхание.

– Чувствовать, – шепчет Бланш.

– Да, сложно, но я научусь. Ты проиграла, – замечаю я.

– Или дала тебе возможность выиграть, ведь это меня заводит. Бороться с тобой, обходить тебя на шаг и останавливаться, чтобы дождаться, когда ты дойдёшь до меня, – она улыбается, а я цокаю на это.

– Я мог уже несколько раз прикончить тебя, и дело с концом. Нет человека, нет проблем.

– Так что же ты этого не сделаешь? У тебя был шанс, – хмурится она.

– Может быть, хочу, чтобы ты думала, что я попался на твои уловки. Вероятно, это я дарю тебе возможность находиться в постоянном возбуждении от меня, – ухмыляюсь я. Бланш прищуривается, и её ладони ложатся на мою грудь.

– Тогда у тебя это прекрасно выходит, – она забирается руками под мой пиджак, вызывая скачок пульса.

– Ты отказала мне, – напоминаю ей.

– И буду отказывать до тех пор, пока ты не заставишь меня пожелать покориться тебе, – выдыхает она.

– Куда ты влезла, Бланш? Зачем? – Разглядываю в темноте её лицо, размышляя о том, что если такая женщина погибнет, то это, действительно, будет трагедией.

– Не надо, Эйс, даже не думай о том, чтобы меня спасти. Это бессмысленно и глупо, – она слегка прикладывает усилие, чтобы показать мне, что хочет оттолкнуть. Но я сильнее сжимаю её талию, притягивая ещё ближе.

– Чего ты ждёшь от меня? Ведь отец – это пешка, тебе нужен я. Для чего? – Спрашиваю её, хотя не надеюсь на честный ответ.

– А что ты хочешь сейчас? Ты выиграл. Физически ты намного сильнее меня, так что хочешь получить в награду? – Она слушает, как бьётся моё сердце, чтобы понять мысли. Но в эту минуту всё становится нелепым: ситуация, игры и задание. Остаёмся только мы, стоящие посреди гостиной, и я позволяю себе обнимать женщину. Это так смешно и настолько же ужасно, отчего я теряюсь.

– Кто убедил тебя в том, что чувствовать это плохо? Кто заставил тебя забыть, что ты мужчина с собственными желаниями? Кто так сильно проник в твой разум, раз ты боишься сознаться в своих фантазиях? – шёпот привлекает моё внимание, и это становится препятствием. Весь дурман исчезает, и я корю себя за то, что на секунду ощутил себя человеком.

Выпускаю Бланш из рук с такой силой, от которой она вновь летит на диван. Подпрыгивает на нём и замирает. В её глазах блестит боль, и она прикрывает их, не позволяя мне понять, как разочарована во мне. Я и сам разочарован.

– Это было довольно занимательно, мистер Рассел, но полагаю, что мне пора ехать, – Бланш поднимается с дивана и проходит мимо меня. Могу ли я там, где никто не видит, совершить самую опасную глупость? Не знаю, но что-то заставляет меня опередить эту женщину и, схватив за руку, толкнуть спиной к двери. Она охает и моргает от неожиданности. Не позволяю ей даже вздохнуть и очнуться, как моя ладонь ложится ей на затылок, и я наклоняюсь к её лицу. Мои губы прижимаются к её, она даже не дышит, не двигается, пока я вроде бы целую её. Да, я видел подобное в фильмах, хотя не помню, чтобы это делал когда-то сам. Они совершают это именно таким образом. Отрываюсь от неё и встречаюсь с распахнутыми синими глазами.

– Эйс? – Бланш шокировано шепчет, когда внутри меня появляется паника. Чёрт возьми, о чём я думал? Ни о чём. И сейчас мне хочется бежать самому. Только хочу отпустить её, как ощущаю женскую ладонь, ложащуюся на мою щёку.

– Ты так целуешься? – Спрашивает она.

– Я не знаю, – сглатывая, отвечаю ей.

– Ох, боже мой, Эйс, я не могу оставить это просто так. Ты вынуждаешь меня показать тебе, что такое настоящий поцелуй, – она отталкивается от двери и выпрямляется. Ей приходится немного приподняться на носочки, чтобы наши лица были ближе.

– Не нужно, Бланш, я не должен, – делаю попытку увильнуть разумом, но моя рука ложится на её талию, а другая забирается в волосы, с силой сжимая их. От боли она шумно выдыхает, и это вновь посылает импульсы по моему позвоночнику. Мне неприятно чувствовать, как мощное давление появляется в паху и вызывает желание разодрать её.

– Ты лжёшь, Эйс.

– Да, – признаюсь я, стискивая её крепче в своих руках. Её губы касаются моих. Невесомо, практически незаметно. Затем снова и снова, пока я не могу контролировать дыхания, и приоткрываю их.

– Не думай, а чувствуй, – подсказывает она. Да я сожрать её хочу, разорвать руками и вылизать раны на коже. Насытиться кровью и её криками, мольбами о большем.

С рычанием нападаю на её рот, мои губы кусают мягкую плоть. Бланш вздрагивает, запуская пальцы в мои волосы. Она царапает кожу головы, призывая продолжать. Ей нравится. Я не помню, целовал ли кого-то раньше. Не знаю, была ли в моей жизни настоящая женщина, которую я бы хотел проглотить. Но зато я уверен в том, что губы должны гореть от напора, что наше дыхание должно слиться, а тело взбунтоваться и приказывать разуму. Это прекрасно, но слишком мало, чтобы снять давление в паху. Теперь я ощущаю, как головка члена становится чувствительной, трётся о грубую материю, и чувствую ответ женского тела. Оно горит от возбуждения. Язык Бланш проникает в мой рот, вызывая восторг от привкуса шампанского. Мои руки блуждают по её телу, наслаждаясь упругостью, пальцы касаются пуговиц на её рубашке, пока она всасывает мою нижнюю губу, вырывая из груди шипение. Только хочу разорвать на ней эту одежду, увидеть, дотронуться вновь до кожи, как она резко ударяет меня по рукам, и всё исчезает.