Зал взрывается от аплодисментов, все чокаются, а я в минутном ступоре. Примитивный народ, они должны её помидорами закидать или на кол посадить, второе мне нравится больше, а они поддерживают её. Идиоты!

– Ну, спасибо, сынок, удружил, – яростно шипит мама, сидящая от меня справа.

Поджимаю от недовольства губы. Когда Бланш возвращается к столику, отец целует её в щёку. Он шепчет ей слова благодарности и любви. Ну не надо, пожалуйста, меня сейчас вырвет от этих ласк!

Нейсон резко поднимается, отчего его стул с грохотом падает.

– Эйс, завтра в десять утра совещание. Встретимся. Всего, – мужчина кивает присутствующим, приводя их в полное недоумение, а я готов похлопать ему.

– До встречи, – отвечаю так же. Его военное прошлое прекрасно просматривается в выправке и прощании. Прекрасный человек, уважаемый мной.

– Отец, как обычно, поел и ушёл. Никакого уважения, – фыркает Ларк.

– А ты напился, хотя вечер только начался. У каждого свои минусы, хотя для кого-то это положительные черты. К примеру, я тоже отправлюсь к себе, вы меня утомили, – демонстративно поднимаюсь и даю понять матери, чтобы она была наготове. Надеюсь, она меня поняла.

– Эйс! – Возмущённо повышает голос Молли.

– Всего, – киваю им по примеру дяди и быстрым шагом обхожу столики, чтобы исчезнуть раньше, чем начнётся запланированное шоу только для Бланш.

Всё уже готово, и осталось только ожидать его появления.

Поднимаюсь по лестнице и бросаю взгляд на наручные часы. В запасе ещё десять минут, ужин подходит к концу и скоро наступит время финального аккорда. Хороший всё-таки день.

Глава 8

Официант маневрирует среди столиков, где гости поднимаются со своих мест, чтобы перейти в другой зал. Их ожидает представление, запланированное Бланш. Она дождётся, пока отец протянет ей руку и поможет подняться, и в этот самый момент официант, не заметив отодвинутый стул, спотыкается об него. Бокалы, подготовленные для приглашённых гостей, летят прямо в Бланш, отчего она издаёт испуганный визг, но не успевает увернуться, как её платье и вся она оказываются в сладком и липком напитке. Отец повышает голос, указывая дрожащему от адреналина парню на дверь, но последнего это не особо заботит, потому что он уже получил сумму в размере тройного жалованья буквально пару часов назад. Официант извиняется, пытаясь исправить положение, но это невозможно. Наряд Бланш испорчен, как её причёска и макияж. Ей срочно нужно переодеться и принять душ. Отец, конечно же, хочет помочь ей, и в этот момент в игру вступает мама, и просит его об услуге. Бланш заверяет, что всё хорошо, и обещает скоро присоединиться ко всем. Она недовольна. Кому бы понравилось быть облитой шампанским из дюжины бокалов. У неё только одно желание – искупаться, смыть с себя алкоголь, и для этого она пойдёт на второй этаж в спальню намного быстрее, чем передвигается обычно, ведь гости перешёптываются, указывая на её неподобающий вид.

Слышу, как дверная ручка издаёт характерный звук, в комнате появляется луч света и исчезает, когда Бланш закрывает дверь. Сейчас она взвинчена и немного обижена неуклюжестью официанта, отчего слышится её чертыханье, когда осматривает в темноте своё платье. Мне прекрасно виден её силуэт. Она осматривает себя, дотрагиваясь до лица, кривит нос и цокает.

– Мистер Рассел, включили бы свет, – её спокойный голос никак не вяжется с эмоциями, которые я расписал. Прищуриваюсь и продолжаю тихо сидеть на постели.

– Если я подойду к торшеру, то наступлю на вас. Хотя это меньшее, чего вы заслуживаете, поэтому просто сделайте одолжение – включите свет, – раздражаясь, добавляет она.

Наверное, аромат моего одеколона витает в комнате, поэтому она так быстро меня вычислила. Чёрт, я забыл о том, что использовал его из-за хорошего расположения духа. Осечка. Вздыхая, тянусь рукой и щёлкаю выключателем лампы, стоящей возле кровати. Комната озаряется слабым желтоватым светом, и все предметы становятся видны отчётливей, чем минутой ранее.

– Этот трюк довольно примитивен, мистер Рассел, для мужчины с вашим уровнем развития, – усмехаясь, произносит Бланш. Капли шампанского видны только на её платье, а вот лицо в порядке. Но парень обещал облить её всю, чёрт возьми.

– Вы не учли вес бокалов с шампанским, мистер Рассел, и мой рост на каблуках, как и обслуживающего персонала. Этот мальчик едва достаёт мне до макушки, значит, при выпаде подноса вперёд бокалы должны полететь мне в грудь, но никак не на лицо и причёску. Вы просчитались. Снова.

– Ты считаешь, что я руковожу людьми даже на расстоянии, Бланш? Какого высокого мнения ты обо мне, – ухмыляюсь я.


– Скорее, наоборот. Ваше предложение о перемирии выглядело настолько неправдоподобно, что меня даже замутило. Но другие легко поймают наживку, не волнуйтесь. И каков план дальше? Поделитесь со мной, пока я буду переодеваться, авось помогу вам в достижении цели, а то смотреть на ваши плачевные попытки вывести меня из строя уже даже не смешно. Жалко вас, – она находит пальцами замочек сбоку на платье и тянет за него.

Странно, она не удивлена моему присутствию, ведёт себя, словно сидит в моей голове и точно знает, что в ней. Но Бланш не могла угадать моих действий, ведь я проверил всё, никто меня не видел и не мог догадаться о том, что должно произойти. А она всё же, так явно демонстрирует мне скуку, отчего становится неприятно.

– Никакого плана, я захотел остаться с тобой наедине, чтобы вновь обсудить пазлы или что-то ещё, – пожимаю плечами, наблюдая, как она стягивает с плеч рукава и сбрасывает платье, оставаясь только в одних чёрных шёлковых трусиках.

– Ложь, с вашим умом могли бы придумать что-то более интересное, – она поддевает платье ногой и отбрасывает его от себя.

Медленно прохожу взглядом по её стройным ногам, рассматривая узор на ткани нижнего белья, по рельефному животу, груди, и останавливаюсь на приоткрытых губах.

– Дорого, мистер Рассел, вам не по карману. Есть что-то новенькое в вашем арсенале или только игры для детей? – Её губы растягиваются в едко-сладкой улыбке, и я встречаюсь с презрительным блеском в глазах.

– А у тебя, кроме постоянного желания, раздеться, передо мной? Сложно, Бланш, твой опыт не поможет. Есть что-то новенькое или такое же надоедливое, как и во всех женщинах? – Ехидно передразниваю её.

Закатывает глаза и цокает. Подходит к шкафу и, распахнув его, оставляет руки на дверцах.

– И все же, Бланш, покажи мне то, что ты умеешь, – поднимаюсь в кровати и останавливаюсь позади неё. Вот сейчас мне предстоит перебороть отвращение. Мои руки накрывают её, и я ожидаю, когда дыхание изменится, а сердце застучит быстрее.

– Неинтересно, мистер Рассел. Совсем, – она поворачивает голову и усмехается, позволяя ощутить, насколько нежная у неё кожа. Нет, её, действительно, не волнует моё приближение. Неужели, во мне она не видит самца или же кого-то похожего на хищника, поймавшего свою жертву в капкан? Хотя психологическое давление, маленькое пространство и близость друг к другу должны продемонстрировать именно волнение, а она, чёрт возьми, не реагирует!

– Я не знаю, что такое женщина, Бланш. Я не помню, как с ними обращаются. Так научи меня, думаю, только ты и сможешь это сделать. Мне скучно, очень скучно, а до завтра ещё так долго, – кривлюсь от разочарования своими наигранными эмоциями.

– Мистер Рассел…

– Эйс. Ты можешь звать меня по имени. Я видел тебя уже два раза обнажённой, боролся с собой и теперь больше не хочу противиться зову плоти, вроде бы так называют вожделение, – мягко перебиваю её. Она вырывает руки и поворачивается ко мне.

– Мистер Рассел, имена – это уже нечто интимное. Моё тело создано для демонстрации товара, чем я и являюсь для мужчин. Меня не смущает раздевание перед публикой. Я позволяю себе нарекать мужчин так, как хочу, когда они стоят передо мной на коленях. Так опуститесь на колени, мистер Рассел, и я назову вас тем именем, которое сама выдумаю для нашей игры, – она приподнимает подбородок, ожидая от меня повиновения. Да никогда я не сделаю того, о чём она упомянула.

– Или же ты опустишься на колени и последуешь моему приказу, Бланш, – понижаю голос, хотя я, если честно, совершенно не представляю, как выпутаться из этой ситуации. По моему плану, у неё должны были занять долгое время приём душа, обновление макияжа и причёски, а всё пошло наперекосяк. Поэтому я предпочитаю делать всё сам. Но не мог же я взять и вылить на неё шампанское, лучше было бы утопить, но тогда бы меня, действительно, признали психопатом. А я предпочитаю быть социопатом.

– На колени. Живо, – чётко отдаю распоряжение, от которого, в основном, люди сотрясаются от ужаса и тут же выполняют всё безукоризненно. А она скучающе смотрит на меня и вздыхает, отчего грудь поднимается, и соски соприкасаются с моим пиджаком. Чёртова женщина.

– Плётки на вас нет, мистер Рассел, и хорошей порки. Она бы выбила всю дурь из вашей головы и создала бы очень интересного мужчину. А пока работайте над собой, вдруг что-то и получится, и я когда-нибудь буду дрожать от возбуждения. Плоско, – Бланш отворачивается и тянется рукой к вешалке.

Успеваю перехватить её руку и завести за спину. Ей больно, она выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и, приоткрывая губы, хватает глоток воздуха.

– Не смей так говорить со мной, ясно? Я не медвежонок, а человек, у которого нет совести и принципов. И мне плевать, кто передо мной: женщина или ребёнок. Я приказываю тебе, а ты исполняешь. Теперь ты встанешь на колени и будешь покорно следовать моему голосу. Сейчас я доходчиво тебе объяснил, Бланш, что эта ночь станет долгой для тебя? Праздник завершился раньше, потому что я так захотел, – цежу ей на ухо. Её сердцебиение ускоряется, она впитывает в себя каждое моё слово. Её глаза распахиваются шире, и она облизывает губы.