– Да, деньги, – не задумываясь о приличиях, выпалила девушка.

– Деньги? – На его губах заиграла насмешливая улыбка. – Вот уж не думал, что шайеннские проститутки начали ходить по домам.

Лицо Келли мгновенно побледнело. Он принял ее за проститутку! Она привстала на цыпочки, размахнулась и ударила его по щеке. Звук пощечины эхом пронесся по просторному холлу, разрывая тишину.

Калеб удивленно ругнулся и дотронулся ладонью до покрасневшей щеки. Было совсем не больно, эта крошка не могла нанести большой вред. Но все же…

Девушка смотрела прямо в его лицо, глаза, расширившиеся от безумного страха, уставились на розовую полоску на его смуглой коже. В ужасе от того, что она сделала, Келли развернулась на каблуках и опрометью ринулась вниз по ступеням, проклиная себя, что пришла в этот дом, к этому проклятому дьяволу, чей насмешливый взгляд долго теперь не сможет забыть.

Калеб проводил глазами убегающую девушку, прижимая руку к поврежденной щеке. Недоуменно потряс головой, спустился по лестнице, отвязал коня и отвел его на конюшню, расположенную прямо за домом.

Отец обожал лошадей и не желал держать их в платной городской конюшне. Калеб сухо усмехнулся, привязал вожжи к специальному выступу. Да, прекрасный дом, подумал он, оборудован всем необходимым. Молодец старик, все продумал, обо всем позаботился.

Убедившись, что жеребец хорошо устроен, Калеб вышел из конюшни и вернулся в дом. В холле он снова уселся на диван, сбросил сапоги, свернул сигарету и уставился в камин. Какого черта! Кто эта Лейла Макгир, и почему ее дочь заявилась с требованием дать ей денег?

При воспоминании о золотоволосой девушке уголки губ дернулись в неопределенной улыбке. Хитрющая штучка, ничего не скажешь. Хочет немного поживиться. На вид не больше пятнадцати, от силы шестнадцать. Очаровательные глазки… Синие, глубокие, как безоблачное летнее небо в прерии. Нежная кожа, такая мягкая и розовая… Так думал Калеб, поглядывая на кончик своей сигареты.

Решительно тряхнув головой, он бросил окурок в камин и прошел на кухню. Пошарив в седельных мешках, которые привез с собой, решил поужинать подсохшим кексом. А вот завтра устроит себе пир, благо, ресторан совсем рядом.

Завтра. Надо разузнать, что там творится в банке, а через несколько дней выехать на ранчо, чтобы навести там порядок. Никакой спешки, раз делами там заправляет Джо Бригмэн. Этот парень обожал «Рокинг-С», словно это была его собственность.

Потерев подбородок, Калеб подумал, что от ранчо лучше отделаться. Когда-то это место было единственным, что пробуждало воспоминания о прошлом, только там он чувствовал себя дома. Сомнения жгли душу: сможет ли он и сейчас быть там хозяином, вернее, стать им?

Тяжелый вздох вырвался из груди. Неужели все это на самом деле принадлежит ему? Не лишний ли он тут? Не чужак?

Он свернул еще одну сигарету, глубоко затянулся и снова задумался о том, что могло повлечь за собой получение неожиданного наследства.

Как ни верти, раньше или позже придется распорядиться ранчо и домом. Надо будет прийти к конкретному решению: обоснуется ли он в Шайенне, переедет ли на ранчо, или вовсе решит навсегда убраться из города. Долгих двенадцать лет у него не было собственного пристанища, так, мотался с места на место, нигде не пуская корни. Но сейчас… Сейчас все неожиданно изменилось.

Впервые это дошло до Калеба. Дункан Страйкер умер, его больше нет на свете, а ранчо «Рокинг-С» принадлежит Калебу, и только ему. Все – строения, стада скота, загоны, ковбои – все теперь его.

– Мое. – Он произнес это слово вслух, потрясенный волной возбуждения от этой мысли, и налил для подкрепления солидную порцию виски. – Все теперь мое.

Теперь он понял, что делать. Ранчо надо непременно оставить, чтобы и дальше поставлять скот индейцам, как это делала его мать. Это будет маленькой местью почившему старику, и так он воздаст должное светлой памяти мамы.

Калеб огляделся. Все-таки хорошо снова оказаться дома, тем более сейчас, когда ненавистного старика больше нет в живых. Дух матери витал над ним, он явственно ощущал это в теплом воздухе.

«Все будет хорошо, сынок». Он свято верил словам, тихо шелестящим в его ушах.

Глава 4

Келли отвела со лба выбившуюся прядку волос и со вздохом понесла в кухню поднос, уставленный грязной посудой. Потом вернулась в обеденный зал и стала протирать влажной тряпкой покрытый клеенкой стол, прежде чем приступить к раскладыванию чистых приборов.

Был полдень, самое тяжелое время дня. Большинство столиков было занято. В основном завсегдатаями семейного ресторана Мод Колтон являлись одинокие холостяки, дважды в день приходившие отведать настоящей домашней пищи и послушать болтовню Фанни Монро. Это была их кухарка, и хотя она не отличалась привлекательностью и весила под двести фунтов, мужчинам нравилась седовласая толстушка с веселыми лучиками морщинок вокруг глаз. По нескольку раз на дню она покидала кухню, чтобы поприветствовать посетителей и перекинуться с ними парой слов. Миссис Колтон не одобряла панибратскую манеру ее поведения, но она была слишком умна, чтобы раздувать из-за этого скандал: Фанни Монро считалась лучшей кухаркой в городе, и ей не хотелось ее лишиться.

Келли убирала только что освободившийся стол, как вдруг заметила, что в зале воцарилась непривычная тишина. Оглянувшись через плечо, он поняла причину внезапного затишья. В дверь вошел Калеб Страйкер.

Девушка расстроенно покачала головой. Что за денек! Сначала пришел Ричард Эштон и начал с мерзкой липкой ухмылочкой приставать к ней со своими непристойными намеками. Теперь этот Калеб Страйкер.

Вспомнив, что накануне наградила его оплеухой, она почувствовала, как вспыхнули щеки. Неужели он пришел поквитаться, мелькнула неприятно кольнувшая мысль. Этого еще не хватало!

С пересохшими губами она наблюдала, как красавец метис подходит к свободному столику. Мускулистое тело двигалось с грациозностью степного волка, вышедшего на охоту. Одет он был, как и вчера, в серую майку, облегающие штаны и высокие мокасины.

Не обращая внимания на произведенное на присутствующих впечатление, он швырнул шляпу на стул рядом со своим и потянулся за меню. Казалось, он не заметил и Келли, но у нее появилось странное ощущение, что он не только знает причину возникшей тишины, но и успел прикинуть точное количество находившихся в зале. А всё его глаза, подумалось ей, его холодные острые серые глаза.

Как не хотелось подходить к нему, чтобы принять заказ! Она не желала больше видеть этого ненавистного человека, не желала общаться с ним по какому бы то ни было поводу. Когда он отказался дать ей деньги, обещанные ее матери Дунканом Страйкером, все мечты девушки пошли прахом. А она так надеялась, что сможет навсегда уехать из Шайенна и начать новую жизнь в каком-нибудь городке, где никто ничего не знал о Лейле Макгир…

Чтобы немного потянуть время, она положила на чистую клеенку новые приборы, тщетно надеясь, что из кухни появится Фанни и обслужит неприятного клиента. Ничего, придется метису подождать, не развалится.

Постепенно разговоры в ресторане возобновились, но она отметила, что теперь голоса звучали приглушенно, словно мужчины опасались привлекать к себе внимание. Все исподтишка бросали на Страйкера любопытные взгляды, как бы желая удостовериться, так ли опасен этот человек, как о нем говорили, и действительно ли за последние восемь лет он прикончил своими руками с десяток преступников.

Собрав волю в кулак, Келли подошла к столику наемника.

– Что желаете? – спросила она вежливым голосом. Калеб поднял глаза. Узнав девушку, ударившую его накануне, он сдвинул брови.

– Днем, значит, ты тоже работаешь, а не только по ночам, – медленно протянул он.

Кулаки Келли непроизвольно сжались, от шеи к щекам хлынула жаркая волна.

– Я не уличная девка, – очень тихо, чтобы никто не услышал, прошипела она сквозь зубы.

В скептической издевке черная бровь изогнулась дугой.

– Да? А я подумал…

– Послушайте, мистер, вы будете заказывать или нет?

– Бифштекс. С кровью.

Она метнула на него быстрый взгляд. Дикарь. Самый настоящий дикарь. Удивительно, как это он не потребовал сырое мясо! Крутанувшись на каблуках, она быстро направилась в кухню. В эту минуту ей больше всего хотелось выцарапать ему глаза. Проклятие! Одним своим видом он умудрялся вызывать ее раздражение.

Калеб сидел, откинувшись на стуле, и наблюдал, как юная официантка движется по залу, принимает заказы, протирает столы и уворачивается от нескромных рук. С ней многие пытались заигрывать и даже откровенно флиртовать, но она, как заметил Калеб, никак не реагировала на приставания, только иногда краснела. Забавная проституточка, усмехаясь, подумал он, а может, это у нее такой стиль: каждая завлекает как может.

Подавая бифштекс, девушка намеренно не смотрела ему в глаза. Еще раз подошла к его столику только за тем, чтобы налить ему кофе и выяснить, не нужно ли чего-нибудь еще.

Он отрицательно покачал головой, забавляясь видом гневного личика. Черт побери, это ему следовало сердиться, но уж никак не ей. Без всякой причины подняла на него руку, а потом умчалась так быстро, словно по пятам гналась дюжина чертей.

Бифштекс был именно таким, как он любил, толстым и недожаренным. На гарнир много хрустящей картошки. Бисквиты оказались пышными и горячими. За последние месяцы он отвык от такой вкусной пищи. Он удовлетворенно вздохнул. Как хорошо, что никуда не надо спешить. Черный кофе был душистым и крепким, и, чтобы досадить официантке, он заказал еще чашку. Как там ее зовут? Келли? Кажется, так. А, какая, впрочем, разница!

Ресторан постепенно пустел, завсегдатаи возвращались на рабочие места. И вскоре там остался только Калеб, неторопливо потягивающий третью порцию кофе и разглядывающий девушку. Сегодня она выглядела несколько иначе. Волосы стянуты на затылке в аккуратный пучок, синее платье оттеняет глубину глаз, белоснежный передник, завязанный сзади пышным бантом, подчеркивает тонкую талию. В таком наряде она больше походила на маленькую девочку, натянувшую мамину одежду.