В гостиной легко мог бы поместиться ресторан миссис Колтон; солидная мебель из орехового дерева обита темно-красной тканью; полы покрывали яркие индейские плетеные циновки, одна из них украшала стену. В углу находился массивный камин, над которым красовались оленьи рога, а в дубовом шкафу с застекленной дверцей покоилось с полдюжины ружей.

Келли ходила за Калебом из комнаты в комнату. Кухня оказалась квадратной формы и очень просторной, окно выходило на запад, чтобы восходящее солнце щедро освещало ее по утрам. Была в ней вместительная кладовка, буфетная стойка для посуды и несколько полок над мойкой; к кухне примыкала столовая. Дальше по коридору находились четыре спальни, оформленные в разных стилях и обставленные мебелью из разных пород дерева. В пятой, самой большой, стены были оклеены синими в цветочек обоями, на окнах висели синие занавески, такого же цвета покрывало лежало на кровати. Келли заметила небольшую комнатку, обшитую темными деревянными панелями; в ней стояло бюро с убирающейся крышкой, маленький столик и несколько стульев. Далее располагалась ванная комната.

Вернувшись в гостиную, Калеб швырнул шляпу на вешалку над дверью и провел рукой по волосам. Келли следовала за ним по пятам.

– Чувствуйте себя как дома.

– А где все остальные?

– Я думаю, в отдельном доме для работников. Похоже, здесь теперь никто не живет, хотя Эмили, по всей вероятности, по-прежнему присматривает за порядком.

Оглядевшись по сторонам, Келли не могла не заметить слой пыли на мебели и кружевную паутину, свисающую с потолка в углу комнаты. Что бы он ни говорил, у нее не было сомнений: здесь надо хорошенько потрудиться. Может, кто-то и присматривает тут за порядком, но особо не утруждает себя на этом поприще.

– Почему бы вам не отправиться на кухню и не поискать чего-нибудь съестного? – предложил Калеб.

Она кивнула и пошла в указанном направлении, на ходу отмечая все, что надо будет сделать по дому. Первым делом – протереть пыль, потом подмести и вымыть полы, выбить циновки и обтереть лампы.

Походив по гостиной из угла в угол, Калеб остановился возле камина и прислонился плечом к грубой каменной кладке. В доме ничего не изменилось, таким он его и запомнил с детства. Мама всегда предпочитала жить в городской усадьбе. Калебу же очень нравился «Рокинг-С». Вот если бы семья круглый год оставалась на ранчо, Калеб, может, и не уехал бы из дома. Но Дункан Страйкер был привязан к Шайенну; его увлекало общение с другими «денежными мешками», он обожал болтать со скотовладельцами о делах насущных, о кормах и ценах на говядину. Ему нравилось вращаться среди состоятельных людей, нравилось, наконец, везде и всюду выставлять напоказ свою жену, самую красивую женщину в городе, пусть и индианку.

Калеб свернул сигарету и закурил. Глубоко затянувшись, оглядел комнату. Вот он и вернулся. Почему же он так долго откладывал приезд на ранчо? Ведь городская усадьба никогда не была его настоящим домом, никогда им и не станет, подумал Калеб. Потому что его корни здесь, в «Рокинг-С», и это невозможно не признать.

Взгляд остановился на цветастой циновке, которую он когда-то забрал с собой, покидая материнское племя. Странно, что она до сих пор висит на стене, что отец не сжег ее после бегства сына.

– Почему мы не обосновались здесь навсегда? – вслух произнес Калеб.

Как же он был счастлив здесь в те летние месяцы, что проводил на ранчо! Ему безумно нравился огромного роста грубоватый помощник-ковбой, с которым он объезжал скот, нравилось часами скакать на лошади, собирая в стадо разбежавшихся бычков. Он любил тихие ночные разговоры ковбоев-старожилов вокруг костра. Жадно впитывая их рассказы, он перенимал их жаргон. Например, «как» на их языке называлось седло, «чинк» означало «приятель». Мальчик наравне с этими бывалыми ребятами бодрствовал по ночам, наравне с ними поглощал огромное количество такого крепкого кофе, что на его поверхности вполне могла удержаться конская подкова; научился есть их грубую пищу и любить ее.

Сделав последнюю затяжку, Калеб бросил окурок в камин. Что ни говори, работа ковбоев была трудна, но это была настоящая жизнь, полная приключений, жизнь в окружении людей, которые никогда не подведут в трудную минуту. Жаль, что длилась она так недолго. Калеб, как ни крути, был сыном хозяина, наследником, что и внесло существенные изменения в их отношения. В комнату неслышно вошла Келли. – Ужин готов. Я накрыла в кухне, если вы не против.

– Отлично.

Девушка успела многое сделать, пока он предавался воспоминаниям. На столе, покрытом свежей желтой скатертью, стояли блюда с холодным окороком, зелеными бобами и консервированными персиками. Горели свечи, мягко освещая помещение и придавая ему особый уют. В воздухе плавал аромат свежеприготовленного кофе. – Неплохо, совсем неплохо, – заметил Калеб, усаживаясь за стол.

Келли устроилась напротив. Некоторое время они ели молча.

– Где вы достали окорок? – немного спустя спросил Калеб.

– Джо Бригмэн принес. Он видел, как мы подъезжали к ранчо. Сказал, что заедет к вам позже.

Калеб ухмыльнулся. Джо Бригмэн был их управляющим, Дункан нанял его, как только семья перебралась в Шайенн. У Джо была большая семья: жена и шестеро детей. Калеб вновь погрузился в свои мысли. Все дети теперь уже выросли. Интересно, как поживает его младшая дочурка? Когда-то Энжела Бригмэн была прехорошенькой девчушкой с косами цвета меда, светло-зелеными глазами и усыпанным веснушками личиком. Мама Калеба постоянно подшучивала над ним, утверждая, что когда-нибудь она станет его женой, но он уехал из дома, когда она была еще совсем ребенком.

Ну, сейчас-то она уже взрослая, пришел к выводу Калеб. Он отсутствовал двенадцать лет. Двенадцать лет! Страшно подумать. До сих пор казалось невероятным, что прошло так много времени, что родители его уже в могиле, а он сам поубивал людей больше, чем мог запомнить…

Келли исподтишка наблюдала за метисом, гадая, о чем он сейчас думает. Он редко бывал так задумчив, и девушка невольно забеспокоилась, не продолжает ли он на нее сердиться за то, что произошло днем. Хотя чувствовал он себя нормально, потому что походка давно стала прежней.

Налив ему кофе, она собрала со стола, ощущая себя несколько не в своей тарелке – он явно не обращал на нее внимания, словно ее и не было рядом.

– Что вы сказали? – очнулся он, услышав ее голос.

– Я устала, – повторила Келли. – Где я могу расположиться?

Прямой ответ был готов сорваться с его губ, но Калеб вовремя сдержался.

– Где пожелаете.

– В таком случае спокойной ночи. Я увижу вас завтра?

– Да.

Только сейчас он заметил стоявшую перед ним чашку кофе. Напиток совсем остыл, но Калеб, задумчиво глядя вслед девушке, допил все до дна.

Что же ему с ней делать? Она так молода и наивна; от одного взгляда на нее он приходил в такое состояние, что ему самому это давно перестало нравиться. Надо было все-таки дать ей ту самую тысячу долларов и отправить, куда она сама захочет. С ней он непременно попадет в беду, с такой девушкой он не оберется неприятностей. Но нельзя не признать, что в ее присутствии ему было очень хорошо.

Поморщившись, Калеб выбрался из-за стола и вышел через заднюю дверь.

Двор ярко освещала полная луна. Он пошел прочь от дома, прислушиваясь к знакомым с детства ночным звукам. Вот раздался низкий рев бычка, в ответ замычала корова, потом резко затявкал койот. Калеб прошел с полмили, как вдруг услыхал позади мягкий шорох шагов и инстинктивно отпрянул в тень деревьев, выхватив на ходу из кобуры револьвер.

– Калеб, это ты?

Он снова вступил в полосу лунного света и засунул оружие обратно в кобуру.

– Привет, Джо.

Управляющий ранчо «Рокинг-С» протянул руку, и Калеб пожал ее. Джо Бригмэн был уже не молод, годы брали свое: когда-то черные как вороново крыло волосы поседели, кожа приобрела оттенок старого потертого седла, лицо избороздили морщины от постоянного пребывания на солнце. Но зеленые глаза светились по-прежнему ярко, прищур острый, а пожатие руки твердое.

– А я как раз направлялся в большой дом, чтобы повидать тебя, – сказал Бригмэн, оглядывая Калеба с ног до головы. – Давненько же мы не виделись.

– Да, давненько. Как ты, Джо?

– Нормально.

– Как Эмили?

– Справляется. Правда, временами стала побаливать спина, но она не жалуется.

– Молодец. У ребят все в порядке?

– Ага. У Джо-младшего свое дело в Техасе, Кайл служит в юридической конторе в Денвере, а девочки выросли, повыходили замуж и разъехались кто куда. Осталась одна Энжела; два года назад умер ее муж Айра Бристол, и она вернулась домой. Сейчас она помолвлена с одним хорошим парнем. Его зовут Томас Уоттс, а работает он в Национальном сельскохозяйственном акционерном банке.

Калеб понимающе кивнул. Семейство Бригмэнов жило в «старом доме», как его называли в округе. Когда Дункан купил «Рокинг-С», он являлся главным строением в хозяйстве, но для человека такого размаха, как Дункан Страйкер, не вышел ни размерами, ни внушительностью. Через год после приобретения ранчо Дункан выстроил новую усадьбу в полутора милях от старой, а потом поселил там Бригмэнов. Так что дом не принадлежал Джо в строгом смысле слова, но он жил в нем с тех пор, как нанялся на «Рокинг-С».

– Как дела на ранчо? – спросил Калеб.

– Да уж сводим понемногу концы с концами. В этом году был неплохой приплод молодняка, в будущем, надеюсь, дела тоже пойдут хорошо. Ты уже слышал, что в прошлом году твоя мама послала большое стадо в индейскую резервацию?

– Слышал, – кивнул Калеб, – и собираюсь сделать то же самое.

Бригмэн неопределенно хмыкнул.

– Она заложила ранчо, но Орвилл Хоуг наверняка тебе об этом доложил.

Калеб снова кивнул, пропустив мимо ушей неодобрительные нотки, прозвучавшие в голосе управляющего. Он не мог винить Джо за чувство досады – он так долго проработал на «Рокинг-С», что давно уже сроднился с этим ранчо и не представлял себе жизнь где-нибудь в другом месте; здесь был его дом.