Я мог подолгу смотреть, как бабушка штопает чулки. Для этого она просовывала вовнутрь деревянное яйцо, которое медленно сползало вниз, когда работа заканчивалась.

Иногда я помогал бабушке готовить стручковую фасоль. Мне поручалось обрывать лишнее на стручках. Я ногтями отщипывал верх и низ, складывая сор на газету, которую заранее раскладывал на столе. Фасоль была вкусной, и я ее ел, хотя не люблю бобовые.

Помню, как бабушка гладила мне платки. Платки она гладила мокрыми. От них поднимался пар. Носик утюга как бы заезжал под край платка, когда разглаживались углы.

Еще было здорово, когда бабушка звала меня складывать простыни. Для смеха я всегда перекручивал сторону, противоположную той, за которую держалась она, но бабушка не сердилась — она смеялась со мной. Забавно было, когда она сильно делила свой край, чтобы лучше растянуть полотен, и я подлетал к ней, не в силах удержаться на месте.

До чего же она была терпелива со мной и как сильно меня любила… Она постоянно доказывала мне свою любовь, даже когда я устраивал глупые шутки с ногами. Я ковырялся между пальцев ног, а потом протягивал ей руки:

— Если ты меня любишь, то нюхай.

Я сидел и сидел у ее кровати и только потом сообразил: если бы она проснулась в эту минуту, мы бы могли потерять ее навеки. Увидев меня с разбитым лицом, любой испугается…

Я тихо поднялся, чтобы выйти, но тут у меня зазвонил телефон, у которого я забыл отключить звонок. Бабушка открыла глаза, мельком взглянула на меня сказала:

— Здравствуй, Альберто.

— Здравствуй, Тереза.

Потом она снова задремала, и я пошел к Сильвии. Сильвия сидела на кухне и пила кофе. Телефон в кармане снова зазвонил. Я достал его, посмотрел на высветившийся номер и сразу отключил.

— Кто это был? — спросила Сильвия.

— Мой старый приятель, будь он неладен. — Я имел в виду Данте.

— Он все еще звонит тебе? — поняла Сильвия.

— Зануданте просто так не сдается. Представляешь, позавчера я ответил, не посмотрев, кто звонит, так оказалось, что это он. Я был в туалете, сидел на стульчаке. Разговаривая с ним, я продолжал справлять нужду, а потом вышел, не спусти в воду, чтобы он не догадался, где я был. В итоге я вообще забыл ее спустить. Захожу в туалет через пару часов, а там… когда я заглянул в унитаз…

— Прекрати! Какая гадость! — прервала меня Сильвия. — Что за дурная привычка говорить что попало! Ты похож на ребенка, который радуется, сказав «какашка». Если бы тебя не поколотили, я бы тебя избила!

— А ты знаешь, я даже доволен, что мне врезал жених Моники…

— Ну, поздравляю.

— Пожалуй, это пойдет мне на пользу. Это… ну, как знак, что я должен изменить свою жизнь.

— Ты уже не в первый раз такое говоришь. Видно, думаешь о Микеле…

— Да, я часто о ней думаю. Скорее, даже не о ней самой, а о том, что она несет в себе. Как бы тебе объяснить… Люди, которых мы плохо знаем, в нашем воображении часто становятся такими, какими мы бы хотели их видеть. А можно и по-другому. Допустим, ты стоишь у светофора в толпе других людей. Кто-то тебе улыбнулся, а в это время загорается зеленый, и вы расходитесь. И у тебя создается впечатление, что это как раз тот человек, которого ты долго искал.

— Да, так бывает, — согласилась Сильвия. — Ты же еще нюхаешь ее перчатку?

— Угу.

— Тогда поезжай и увези ее оттуда. По крайней мере, попробуй. А сейчас собирайся к врачу.

— Хорошо.

Пришла моя мать подменить нас у бабушки.

— Привет, мама.

— Здравствуйте, здравствуйте. Извините за опоздание и за мой вид, но даже говорить не хочется, что за люди эти грузчики. Если бы я не осталась дома, они бы мне всю квартиру разнесли. Подумать только: они умудрились поцарапать стену, когда подносили к ней шкаф! Мне даже пришлось с ними поругаться. Боже мой, что у тебя с лицом?! — спохватилась она.

— Я упал.

— Ты уже был у врача?

— Да, был, — соврал я, — и мне сказали, что это пустяки.

— Ты уверен? Тебе ничего не нужно?

— Нет, спасибо. Нам пора идти.

— Хорошо. Как бабушка?

— Она спит.

— Пока.

— Ну, пока.

— До свидания, синьора, — сказала Сильвия.

— До свидания, Сильвия.

— Да, мама… — начал я, решив проявить запоздалое участие.

— Что такое?

— Царапины на стене — они за шкафом?

— Да, к счастью, за шкафом, так что их не видно, но я все равно разозлилась. Я хочу сказать, это их работа и они должны быть внимательны.

— Ну ладно, пока.

— Пока.


7.НОЧЬ В БОЛЬНИЦЕ


В больнице меня осмотрел врач. Ничего серьезного он не нашел, но решил оставить меня на ночь для дальнейшего наблюдения, потому что я получил сильные удары по голове.

— Как на ночь?.. Вы же сами сказали, что у меня нет ничего серьезного.

— Это, конечно, так, и вы можете уйти, но вам придется написать: «Я, такой-то, отказываюсь от госпитализации».

Я взглянул на Сильвию, она кивнула:

— Соглашайся.

Врач спросил у помощницы:

— Третья палата свободна?

— Пока да.

— Мы положим больного в третью палату, а вы, если хотите, можете остаться посидеть с ним, — предложил врач Сильвии.

В итоге мы отправились в третью палату — прекрасное завершение субботы. Перед этим Сильвия поинтересовалась:

— А что такого особенного в третьей палате?

— Там только две койки, а в других палатах больше, — объяснила помощница врача. — Вашему другу в ней будет спокойнее, хотя я в этом не уверена. Понимаете, сегодня суббота, а по субботам у нас всегда кавардак.

Честно говоря, я не очень понимал смысл моего пребывания в больнице. Чувствовал я себя неплохо, оставалась только небольшая боль в затылке, но с ней можно было справиться и дома. Тем не менее я растянулся на койке, в изголовье которой пристроилась Сильвия.

В последний раз в больнице я тоже был с Сильвией, только тогда плохо было ей. Это случилось в тот короткий отрезок наших отношений, когда мы были любовниками. Сильвия, расчесывая свои длинные волосы, вначале закидывала их вперед, а потом делала резкое движение головой, и они рассыпались по ее плечам. В тот день у меня засорилась раковина в ванной. Раковина у меня вмонтирована в шкафчик с зеркалом. Чтобы добраться до слива, мне пришлось выдвинуть шкафчик немного вперед. Расчесывая волосы, Сильвия по привычке резко дернула головой. Послышался, глухой удар. Когда я вошел в ванную, моя подруга лежала на полу без сознания.

Сейчас в больнице оказался я. Сильвия вышла купить печенье. Пока ее не было, мне на мобильный пришло сообщение «Ну и дуреха!» — подумал я, прочитав его: Сильвия в который уже раз прислала адрес Микелы. Сначала эти ее напоминания меня смешили, потом я понял: она вкладывает в них скрытый смысл. Сильвия и в самом деле считала, что я должен поехать к Микеле и тем самым изменить свою жизнь.

Вскоре она вернулась с печеньем.

— Когда ты перестанешь посылать мне ее адрес?

— Я буду посылать его до самой смерти.

— Позавчера, я не вру, я думал ней. Попытался представить нашу встречу в Нью-Йорке… Я даже не знаю, с чего начать, как поздороваться с ней.

— Попробуй так: «Привет, как дела? Знаешь, я случайно тут оказался, гулял по городу и вдруг вижу — ты…»

— Ну что же, неплохо, такое вполне может сгодиться. Я вижу, наш вечер затянется, вот и посоветуй мне как женщина: что вообще ей сказать?

— Откуда я знаю, нас же не штампуют!

— Я знаю, но тебе все же легче поставить себя на ее место. Ну хорошо… Скажи тогда, что тебя сильнее всего раздражает, в мужчинах при первой встрече.

— Я давно уже не встречалась с мужчинами.

— Но ты помнишь, что тебя в них раздражало? Погоди… Ты была просто безжалостной! Стоило мужчине произнести не то слово, не так себя повести — как ты тут же ставила на нем крест.

— Да, ты прав, но только мне это не помогло… Видишь, к чему все это привело. А потом, всегда надо учитывать, с кем имеешь дело. Человек человеку рознь. Есть умные, есть глупцы. Ты сам, между прочим, перестаешь встречаться с девушкой, если она делает ошибки в эсэмэсках или шлет их тебе слишком часто. А что ты сказал про Монику? Ты сказал, что начал с ней встречаться, потому что у нее шикарная попка. Так вот, тебе, чтобы сблизиться с девушкой, достаточно ее красивой попки, а мне было достаточно пустяка, чтобы отвернуться от мужчины…

Сильвия была права. Я готов был встречаться с женщинами только из-за бедер или красивой груди. Но мне приходилось слышать такие откровения от своих подруг: «Я давно не занимались любовью. Мне вообще трудно дается близость с мужчиной. Я могу сойтись с ним, если он мне понравится, для этого не обязательно влюбляться. Но мне мало, если он просто симпатичен…» Выходит, женская психология все же отлична от мужской.

У Моники самая красивая в мире попка, против такой не устоишь. Сильвия говорит: нельзя встречаться с женщиной только потому, что у нее умопомрачительные бедра. А я говорю — можно, и с этим ничего не поделаешь. Мне нравятся женские попки. Даже манекены в магазинах дамского белья привлекают мое внимание. Если я прохожу мимо витрины и вижу вращающиеся манекены, то, прежде чем двинуться, дальше, я обязательно дождусь появления ягодиц.

— …И потом, — продолжила Сильвия, — со мной никогда не бывало, чтобы я отшила мужчину только из-за того, что он неудачно выразился. Это ты так обо мне думаешь, но это неправда. Конечно, были случаи, когда претенденты теряли очки, но это нормально, такое со всеми бывает.

— А что за случаи?

— Например, мне никогда не нравились мужчины, которые приглашали меня к себе домой на ужин, а потом говорили, что заранее ничего не купили, и готовили на скорую руку из того, что было в холодильнике.