Джил Грегори - Именно в этот раз

Итэн не стал ее останавливать. Джози не знала даже, смотрит ли он ей вслед. Подобрав юбки, она мчалась по лугу, едва касаясь ногами земли, потом прошмыгнула мимо миссис Филдинг и Перкинса и наконец очутилась в своей спальне, в долгожданном одиночестве.

Совсем обессилев, Джози рухнула на кровать. В голове ее молотком стучали две одинаково страшные и важные для нее мысли.

Первая заключалась в том, что ей всегда, всю жизнь приходилось расставаться с людьми, которые могли бы стать для нее родными. Она обречена скитаться по свету, не имея постоянного пристанища. Вскоре она уедет из Англии, оставив позади Лондон и Стоунклиф-Парк – это подобие «дома», которое дал ей брак с Итэном.

Вторая истина была куда печальнее. Вот почему из глаз Джози брызнули слезы, а грудь заныла от нестерпимой боли.

Она поняла, что безнадежно влюбилась в Итэна Сэвиджа. И если не побороть это чувство, дело кончится тем, что здесь, в Стоунклиф-Парке, останется частица ее сердца.

Да что там частица! Все сердце – целиком.

Лучше бы Итэн вырезал его ножом и положил на каминную полку. Ведь оно принадлежит ему.

Джози предчувствовала, что, покинув Итэна, умрет от огорчения. Значит, надо остановиться. Заставить себя перестать любить этого черноволосого красавца с колдовскими губами, завораживающим взглядом и сильными руками, который возбуждал ее, как ни один другой мужчина, который мог разговаривать то резко, то неожиданно нежно, который заставлял ее раскрывать душу и порождал желание узнать все и о его жизни; мужчину, из-за которого она страдала, улыбалась и плакала, о котором думала днем и ночью… вместо того, чтобы заниматься своими собственными делами.

Надо запретить себе любить его.

Но как?

Сегодня они уезжают в Лондон и там будут снова разыгрывать спектакль, если, конечно, удастся развеять слухи, которые наверняка уже распускает мисс Креншоу. В Лондоне им придется еще чаще, чем здесь, бывать вдвоем.

Из груди Джози вырвался протяжный, мучительный стон, который она приглушила, зажав руками рот. Как же ей сладить со своим сердцем?

Когда Джози убежала, Итэн Сэвидж, вместо того чтобы вернуться в Стоунклиф-Парк, отправился на поиски Хэма Тайгера.

Бывший конюх сидел дома, намазывая маслом бутерброд. На кухонном столе лежал большой кусок ветчины. Заметив появившегося в дверях Итэна, он оторвался от своего приятного занятия и вскинул голову.

– Сегодня я уезжаю в Лондон, Хэм.

– Знаю, слышал. Может, перекусишь со мной, сынок?

– Нет. Я пришел сюда не за этим. Мне нужна твоя помощь.

– Хорошо, сынок. Говори, что задумал.

Итэн подошел к нему и оперся руками о спинку стула.

– Послушай, вот о чем я попрошу тебя…

Оливер Уинтроп подождал, пока затихнут голоса и звуки шагов. Наконец над лужайкой возле ручья вновь воцарилась тишина, которую нарушало только щебетание птиц и шуршание беличьих лапок. Тогда он выбрался из-за пригорка и перевел дух.

Прошлой ночью Оливер напился – и неудивительно, после такого ужаса, – а потом заснул. Но проснулся, черт подери, рано. Голова раскалывалась от боли, а на душе было так тревожно, что даже прогулка по гостиничному двору не успокоила нервы.

Тогда он взял у хозяина лошадь и ускакал прочь в надежде, что от свежего воздуха ему станет легче. А в результате, естественно, оказался в Стоунклиф-Парке.

В дом он, конечно, не вошел. Ведь Итэн снова прибьет его, если увидит. Но ему хотелось проехаться по этим великолепным лугам и пастбищам, взглянуть на пруд, полный рыбы, на прекрасные деревья, ручей с целебной водой… ведь все это могло принадлежать ему… только ему!

Но теперь он узнал одну тайну. Эта сучка, жена Итэна, никакая не леди! Она сама сказала, что была танцовщицей в салуне. И поварихой! И к тому же воровкой!

Оливеру Уинтропу хотелось расхохотаться во весь голос. Но вдруг Итэн где-то неподалеку? Оливер зажал рукой рот и мысленно вознес хвалу небесам за то, что лошадь сбросила его и он погрузился в хмельное забытье здесь, под этим чертовым пригорком, поэтому парочка, занятая собой, ничего не заметила.

Был, правда, один опасный момент, когда Оливер чихнул. Но удача и тут его не подвела. Эта девица прямо-таки околдовала Итэна, и ее слезы помешали ему продолжить поиски.

«Что ж, мой кузен, красавец и здоровяк, всегда оказывается в дураках, как только дело касается дешевых шлюшек!»

Ухмыльнувшись, Уинтроп потянулся за своей шляпой, которая валялась в траве.

Зато теперь он во всеоружии. У него есть способ вернуть свое состояние, выхватить его прямо из рук мошенника-кузена. Итэну придется дорого заплатить за побои и за попытку обманом завладеть Стоунклиф-Парком.

И эта девка тоже заплатит за то, что помогала Итэну.

Отряхнув грязь с брюк и водрузив на голову шляпу, Уинтроп встал и, пошатываясь, оглянулся по сторонам, чтобы проверить, не лежат ли где-нибудь в траве его вещи. А потом отправился назад, в гостиницу «Зеленая утка», стараясь двигаться быстро и бесшумно.

Оливер Уинтроп хотел успеть на дневной поезд. Сегодня к вечеру он будет в Лондоне. А там предстоит сделать очень важные дела – нельзя медлить ни минуты.

Лондон

Это был город ошеломляющих контрастов. Днем перед глазами его обитателей развертывалась панорама фешенебельных магазинов, красивых зданий, великолепных парков, по аллеям которых разъезжали нарядные экипажи. Ночью Лондон окутывал туман, посеребренный лунным светом; на сырых, вымощенных булыжником улицах тихо шипели газовые фонари. Знать устраивала вечерние приемы и балы, играла в карты, отправлялась в оперу – в «Ковент-Гарден» или в «Савой».

В другой, беднейшей части города, в трущобах, по улицам бродили нищие, пьяные и проститутки. И совсем близко, в нескольких кварталах от них, дамы, разодетые в пух и прах, болтали, флиртуя с джентльменами во фраках, шелковых цилиндрах и с тросточками в руках.

Лондон – огромный город. Город-чудовище. Город-загадка. Город крайностей: дымящие фабрики, убогие домишки, грязные пивные – прибежище бедноты, а почти рядом – нарядные, чистые улицы, особняки с парками, уютные, чистенькие домики с садиками.

За минувшую неделю благодаря Итэну Джози многое узнала о лондонской жизни, вернее о жизни светской, полной блеска, веселья и развлечений.

Она повсюду расспрашивала о молодой женщине по имени Алисия Денби.

Но безуспешно. Леди Корниш, пригласившая ее прогуляться по Гайд-парку, сказала, что никогда не встречалась с такой особой. Мисс Пибоди и мистер Хэмил, с которыми Джози познакомилась как-то в театре «Савой», удивились и стали уверять, что эта молодая дама, очевидно, не принадлежит к светскому обществу, иначе они бы ее знали. А леди Маккормик – очень старая и суровая вдова, к которой Джози отважилась обратиться в одном из магазинчиков на Риджент-стрит, – уставилась на нее, надменно вздернув седые брови, презрительно фыркнула и заявила, что никогда не слышала такого имени. А раз так, значит, графине незачем искать какую-то там мисс Денби и знаться с ней.

Именно в этот момент проходивший мимо Итэн заметил Джози через витрину, и ей пришлось срочно поменять тему, пока он не появился в дверях. Джози вовсе не хотелось, чтобы граф узнал о том, что она ищет своих родственников. Она понятия не имела, как он отнесется к ее поискам, и не испытывала ни малейшего желания это выяснять. «Это моя тайна, моя мечта, – твердила себе Джози. – Итэн Сэвидж с его планами заполучить отцовское наследство не имеет к ней никакого отношения».

А наследство оказалось более чем внушительным. Поместье, окруженное садами и зелеными угодьями, кареты, лошади. Роскошная мебель и целое войско слуг. Дом в Мейфэре – ничуть не хуже Стоунклиф-Парка, – в котором расположились три гостиные, комнаты для занятий музыкой, бальная зала, столовая, где могли с удобством разместиться десятка два гостей, и восемь спален, включая хозяйские апартаменты, устроенные так же, как в Стоунклиф-Парке: отдельные спальни и между ними маленькая гостиная, куда вели внутренние двери.

За всю неделю пребывания в Лондоне Итэн ни разу не вошел в спальню Джози. И больше не пытался поцеловать ее. Он вел себя отчужденно, разговаривал тогда, когда это было необходимо, и оставлял ее в компании других людей, как только видел, что она не нуждается в его помощи. К тому же Итэн много времени проводил в клубе и возвращался домой поздно. Она ни разу не услышала, чтобы его шаги приблизились к ее двери.

Тем лучше, подумала Джози, опираясь на руку лакея, который помог ей выбраться из кареты. Надо держаться подальше от Итэна, дабы сохранить с ним деловые отношения и остаться живой и невредимой через полгода, когда он выставит ее вон.

И все же порой Итэн ведет себя странно, бросается из одной крайности в другую, решила Джози, поднимаясь по высоким ступенькам дома. Под мышкой у нее был небольшой сверток – новые шелковые перчатки, купленные для сегодняшнего приема у леди Картрайт.

Когда они оставались наедине, Итэн был холоден и вежлив, а на людях изображал такую любовь и заботливость, что у Джози замирало сердце. Глядя в его глаза, светившиеся искренним восхищением, чувствуя, как во время танца его рука крепко обнимает ее за талию, она постоянно напоминала себе, что все это – лишь игра, притворство. Главное для Итэна – официально получить графский титул, земли и Стоунклиф-Парк, с которым ей, к сожалению, придется распроститься через несколько месяцев.

Джози уже собиралась войти в дом, но краем глаза заметила мисс Перри, перебегавшую через улицу. Радостно улыбнувшись, она помахала Джози рукой и в спешке даже не заметила карету, которая неожиданно появилась из-за поворота.

– Мисс Перри, оглянитесь! – закричала Джози и помчалась вниз по ступенькам.

От неожиданности Клара застыла посреди мостовой, повернула голову и испуганно взвизгнула, увидев, что лошади несутся прямо на нее.