Пенелопа Дуглас - Именинница

Вытерев слезы о его футболку, я отстраняюсь и смотрю на него.

– Я не переставляла фотографии на другое место, – говорю я. – Я поставила их так, как они и должны стоять.

Рассмеявшись, Пайк вытирает слезы с моего лица, а затем целует меня. Все возвращается вновь – ощущение его мягких губ и его вкус, – и я поднимаюсь на цыпочки и углубляю поцелуй.

– Нужна комната? – раздается чей-то голос. – Вы пришли в нужное место.

Я вновь отстраняюсь, а Пайк прочищает горло, когда Дэнни выходит в вестибюль и садится на стул.

– Пайк, это Дэнни, – знакомлю их я. – Дэнни, это Пайк.

– Приятно познакомиться, – говорит она.

– Мне тоже. – Пайк протягивает руку, и они обмениваются рукопожатием.

– Так что, ребята, вам нужна комната? – снова спрашивает она. – За счет заведения.

Она достает из шкафчика ключ от последнего свободного номера и дает его нам. Пайк протягивает руку и забирает его.

– Спасибо. Большое спасибо. Это просто прекрасно.

Она переводит взгляд на меня, словно желая убедиться, что у меня все в порядке. И я киваю ей.

– Ну, спокойной ночи, – говорит она. – Увидимся утром.

Пайк берет меня за руку, и мы выходим на улицу, окунаясь во влажный августовский воздух. Он прижимает меня к себе так, будто боится потерять, пока мы идем к его пикапу, чтобы забрать оттуда сумку и маленький пакет.

При виде грязи на его машине и шинах у меня вырывается смешок.

Направляясь в комнату, мы проходим мимо пяти номеров, которые я сдала «Тайлеру» и его спутницам. Из нескольких комнат доносятся болтовня и смех. В последней из них задернуты шторы, но, несмотря на это, видны отсветы включенного телевизора.

По тротуару к автомату с кока-колой идет один из завсегдатаев мотеля, Питер. К его спине пристегнут самурайский меч, а тело прикрывают лишь черные кожаные штаны.

– Что за фигня? – бормочет Пайк, глядя на него.

– Это Питер, – говорю я, любуясь черными волосами парня, которые ниспадают до пояса. – Он ролевик и приезжает сюда каждые выходные.

Пайк смотрит на меня, нахмурив брови.

– Ну, он играет в ролевые игры живого действия, – объясняю я. – Иногда с ним приезжает прекрасная эльфийская принцесса, и они начинают вести себя очень громко. Их даже слышно через стены.

Он лишь фыркает в ответ, прежде чем отпереть дверь в нашу комнату. Я захожу внутрь и, подойдя к ночному столику, включаю лампу, пока Пайк закрывает и запирает дверь.

– Могу я завтра отвезти тебя домой? – спрашивает он. – А то я переживаю.

Я смотрю на него снизу вверх.

– Переживаешь из-за чего?

– Из-за всего, наверное, – усмехнувшись, говорит он.

А затем бросает мне маленькую коробочку, и я машинально ловлю ее.

– Что это? – спрашиваю я.

– Открой.

Я подхожу к раковине и смотрюсь в зеркало, прежде чем развязать ленту. Вскрыв коробку, достаю из нее три кассеты, и на моем лице тут же появляется ухмылка.

– Я нашел для тебя музыку восьмидесятых годов, – подходя ко мне сзади, говорит Пайк, пока я рассматриваю пополнение к моей коллекции.

– AC/DC, – читаю я, – Metallica, Beastie Boys.

Я поворачиваюсь к нему, и Пайк наклоняется, а затем целует меня. Мои глаза закрываются от нахлынувшего головокружения. Интересно, насколько тяжело ему было достать их? Надеюсь, что очень тяжело.

Поцелуй становится все жарче и сильнее, когда я обнимаю его за шею, не позволяя отстраниться.

Он втягивает воздух сквозь зубы, а его член тут же твердеет в джинсах.

– Детка, я объездил все мотели в долбаной Вирджинии, – выдыхает он. – Мне нужно принять душ.

– Мы сходим вместе, как только закончим, – возражаю я и тут же вспоминаю, как однажды на кухне он тоже пытался уйти, чтобы принять в душ.

Положив кассеты на столешницу, я со стоном прижимаюсь к нему спиной.

Пайк целует меня и слегка тянет за волосы, чтобы посмотреть мне в глаза.

– С тех пор как ты уехала, у меня никого не было, – признается он.

Несколько мгновений я молча смотрю на него.

– Верю. Но не могу сказать того же.

Его лицо вытягивается, а челюсти напрягаются.

Я строю печальный вид.

– Я так скучала по тебе, что выпила пару бокалов на четвертое июля и устроила небольшое свидание с углом письменного стола в номере сто восемь, – говорю я. – Это было довольно жарко.

Он громко смеется, а его тело дрожит у меня за спиной.

На самом деле я этого не делала, хотя несколько раз испытывала искушение. Но стоило мне закрыть глаза, как тут же всплывали воспоминания о нем, и я не хотела мастурбировать на парня, который, как мне казалось, не хотел меня.

Так что я вела себя целомудренно и теперь готова пуститься во все тяжкие.

Развернув, он поднимает меня на руки, и я тут же обхватываю ногами его талию, пока он несет меня к кровати. Как только он опускает меня, тут же стягивает через голову рубашку и, не сводя с меня взгляда, расстегивает ремень.

Но тут неожиданно раздается громкий ритмичный стук за стеной около нашей кровати, а через мгновение до нас доносятся громкие стоны. Мы с Пайком замираем и слушаем, как Питер с его принцессой трахаются за стеной, отчего изголовье их кровати бьется о стену.

Глаза Пайка расширяются.

– О, они очень громкие.

А я говорила.

Но затем в его глазах появляется озорной блеск.

– Но мы можем громче, – предлагает он, обхватывает меня под коленями и, подтянув к краю кровати, опускается на меня сверху.

Год спустя

– Я справлюсь сама, если ты хоть на секунду доверишь мне управление, – рычу я, пытаясь оттолкнуть руки Пайка от руля.

Он сидит позади меня на новеньком квадроцикле и жмет на газ, чтобы вытащить нас из грязного оврага. У меня перехватывает дыхание, поэтому, прислонившись к нему, я крепко держусь за его плечи, чтобы удержаться. И громко смеюсь.

– Ну, если ты наденешь шлем…

– Но я в нем ничего не вижу.

Мы отправились покататься по грязи. Так что наша скорость едва превышает пятьдесят пять километров в час. Мне не нужен шлем. К тому же сегодня я только учусь управлять квадроциклом. Так что мне повезет, если рискну разогнаться хотя бы до двадцати километров в час.

Но если я не надену шлем, то Пайк не позволит мне прокатиться на квадроцикле одной, пока я не получу все инструкции. Поэтому я согласилась на урок вождения.

Мы мчимся по дороге, и капли грязи приземляются на мой новый красный квадроцикл, а также наши ботинки и джинсы. В дополнение к этому мне на волосы, прикрытые бейсболкой, и на рубашку падает несколько холодных капель.

На этой неделе я наконец сдала итоговые экзамены. Все это время меня мучили головные боли от недосыпания, но сегодня мне намного лучше. Поэтому я рада, что Пайк устроил мне такой сюрприз. Веселый день с ним, а также свежий воздух – все, что мне нужно для счастья.

Он столько натерпелся от меня за последнюю пару недель, пока я готовилась к экзаменам, периодически приготавливал мне перекусы и старался не отвлекать меня.

Хотя иногда он приходил в библиотеку, которую мы сделали из моей старой спальни, и соблазнял меня, уверяя, что мне просто необходим перерыв.

Что ж, он был прав.

На моем лице появляется улыбка, когда всплывает воспоминание, как он вошел в комнату, пока я сидела, уткнувшись в книгу, и стянул с себя футболку, под предлогом того, что он собирается принять душ. Но я-то понимала, чего он на самом деле добивался. Пайк знает, как меня возбуждает его вид, когда он в одних джинсах. Так что я не стала сопротивляться. И никогда этого не делала. Я хочу его так же сильно, как и он – меня.

Но сейчас итоговые экзамены закончились, а занятия начнутся только следующей осенью, так что я полностью в его распоряжении.

Пикап припаркован чуть в стороне, а квадроцикл Пайка все еще стоит на прицепе, сияя и блестя так, словно только что сошел с конвейера.

Пайк останавливается и глушит мотор, затем прижимается губами к моей шее и целует меня.

– У меня есть для тебя подарок, – дразнит он.

– Ты ведь уже подарил мне его, – повернувшись к нему, говорю я, отчего мои губы касаются его щеки.

Я провожу пальцами по рулю моего новенького квадроцикла и вспоминаю оргазм, который получила сегодня в шесть утра. Пока это самый лучший день рождения в моей жизни.

– На самом деле квадроцикл был просто предлогом, чтобы вытащить тебя из дома, – объясняет он.

Я прикусываю его подбородок.

– Так что у тебя за подарок? Антиквариат для моей коллекции?

– Кассеты – это не антиквариат, Джордан, – уверенно заявляет он.

– Ты прав, ты прав, – смеюсь я. – Они считаются классикой. Как автомобили старше тридцати лет. И как ты! – дразнюсь я. – Ты тоже классика.

Он зажимает мне рот рукой, чтобы сдержать мой смех, и качает головой. Пайк не обиделся на мою шутку, потому что знает, что я дразню его из-за возраста только потому, что он все еще видит в этом проблему. Так что я пытаюсь поднять ему настроение.

Хотя некоторые люди действительно считают наши отношения странными. Но они для нас ничего не значат. Коул, моя сестра и Шел приняли нас, хотя Коулу для этого потребовалось больше времени, чем остальным. Но нас интересует только их мнение.

Я прикусываю его пальцы, не желая успокаиваться. Но тут Пайк достает маленькую черную коробочку, и я замираю.

Мое лицо вытягивается, а веселье пропадает.

Он убирает руку от моего лица, но молчит, пока я смотрю на коробочку, а в голове проносится миллион разных мыслей. Но мне едва удается расслышать их, потому что в ушах грохочет пульс.

О боже мой. Это ведь не… кольцо, да? Мы же даже не обсуждали это.

Я надеялась, что до этого когда-нибудь дойдет, но Пайк никогда не принимает серьезных решений без небольшого давления с моей стороны. А я даже понятия не имела…