Отодвинувшись, я поворачиваю голову и вижу знакомый силуэт, но он принадлежит не той девушке, которая мне так нужна.

– Какого черта?

Я откидываю одеяло, включаю лампу и, сев, смотрю на Линдси. Ее тело прикрывает лишь красная шелковая ночнушка.

Что, черт возьми, она творит?

– Это шутка? – Линдси удивленно смотрит на меня, словно ожидала от меня совсем другой реакции. – Не притворяйся, что забыл, как хорошо нам было вместе, Пайк. Когда в твоей постели появляется полуголая возбужденная женщина, не стоит от нее отказываться.

Она тянется вперед и, прижавшись ко мне всем телом, целует меня в шею.

– Перестань. – Я встаю с кровати, подхватываю джинсы со стула и натягиваю их. – Я не настолько отчаялся.

– Все может быть по-другому, Пайк. – Она вздыхает и, усевшись на колени, заправляет свои темные волосы за ухо. – Я была молода. Глупа. И вела себя так эгоистично, – молит она. – Я не замечала, насколько ты хороший. Как мне повезло, что рядом со мной оказался амбициозный, ответственный и надежный мужчина. Я хочу тебя. – Наклонив голову, Линдси строит мне глазки. – К тому же у нас все было не так уж плохо. Ты же помнишь, да? Помнишь, какая сильная страсть вспыхивала между нами?

Я открываю ящик тумбочки, и мне на глаза тут же попадается новая пачка презервативов, которую пришлось купить, потому что мы с Джордан очень быстро расправились с предыдущей. Я хватаю из коробки сигару с зажигалкой и захлопываю ящик, чтобы Линдси не заметила то, что ей знать не следует, и не начала строить догадки.

– В то время у меня были не слишком высокие запросы, – выпаливаю я. – Но теперь все изменилось.

– Ты же одинок, – говорит она. – Так почему бы не попробовать еще раз? Ради Коула. Ты знаешь, как ему хотелось бы увидеть нас в месте. Ведь мы расстались, когда он был слишком мал.

С моих губ срывается горький смех. И слава богу. Сколько раз я возвращался домой после двух смен и выкладывал няне по шестьдесят баксов, а потом проводил остаток ночи, пытаясь урвать хоть немного сна между кормлениями сына, пока Линдси отрывалась на вечеринках.

– Тебе не надоело все время быть одному? – Она слезает с кровати и подходит ко мне. – Ведь у всех наших друзей уже есть семьи, с которыми они проводят время и ездят в отпуска. Мы тоже можем стать такими. Я повзрослела. И могла бы позаботиться о тебе, так же как и об этом доме.

Линдси говорит «об этом доме», но явно подразумевает «о нашем доме». Ей явно хочется жить здесь. Вот только при мысли о том, что она разгуливает здесь как у себя дома, вызывает у меня тошноту. Это не ее дом. И никогда не будет принадлежать ей. Это…

Я обрываю себя, не собираясь облекать желания в слова. Ведь уже давно понял, что готов делить этот дом только с одной конкретной женщиной.

Повернувшись, я направляюсь к двери.

– Дай угадаю… в обмен на эту заботу мне придется содержать тебя?

– Я сделаю тебя счастливым, – уходит от ответа она. – Как раньше.

Я опускаю глаза, не собираясь спорить с ней на эту тему. Ведь еще месяц назад я с ней согласился бы. Когда-то, пусть недолго, мы были счастливы. Несколько дней здесь, несколько часов там.

Вот только теперь я осознал, что заблуждался. Потому что она никогда не подарит мне то, что я испытал за последние несколько недель.

– Возвращайся в свою комнату. – Я выхожу в коридор, не закрывая за собой двери, а затем бросаю через плечо: – Вернее, в комнату Джордан.

Быстро шагаю по коридору, но замедляюсь, проходя мимо двери Коула и, черт возьми, еле сдерживаясь, чтобы не распахнуть ее. Ведь за ней девушка, которая принадлежит мне. Какой мужчина поставил бы свою женщину в подобную ситуацию, не проявил бы себя собственником и не заявил права на то, что принадлежит ему?

Мне нужно подумать. Я сбегаю вниз по лестнице, затем пересекаю кухню с прачечной, с каждым шагом приближаясь к тому, чтобы послать все к черту. Не сомневаюсь, что Джордан ничего не допустит, но мне просто жизненно необходимо, чтобы она убралась из комнаты Коула.

Вот только стоит мне выйти на улицу, как понимаю, что проблема уже решена. Во всяком случае, на какое-то время. Джордан сидит на краю бассейна и, опустив ноги в воду, смотрит на меня.

Я на мгновение замираю, когда замечаю в ее голубых глазах безразличие и отстраненность. Но меня тут же простреливает осознание, что окна комнаты Линдси – комнаты Джордан – выходят на задний двор и моя бывшая может наблюдать за нами.

С беззаботным видом подхожу к столику на лужайке и чиркаю зажигалкой, чтобы подкурить сигару. Затем делаю несколько затяжек, чтобы на кончике разгорелся ярко-оранжевый огонек. Сладковатый запах щекочет нос, когда я выдыхаю дым, а тело охватывает дрожь. Не выдержав, подхожу к бассейну и встаю напротив нее.

Джордан одета лишь в пижамные шорты и черную майку. На ней нет даже лифчика, поэтому мне видно твердые горошины ее сосков.

От осознания этого я сжимаю челюсти.

– И ты в этом спишь? – еле слышно бормочу я, едва шевеля зубами.

– Коул и не такой меня видел.

Делаю затяжку и сбиваю пепел средним пальцем.

– И?

– И что?

Я выгибаю бровь.

– Он прикасался к тебе?

До меня доносится ее тихий смешок.

– Возможно. – Джордан переводит взгляд на меня. – И, возможно, я не стану его останавливать. В конце концов, он же сын своего отца.

Я до боли сжимаю челюсти, а она, покачав головой, отворачивается в сторону.

Конечно же, она злится. И мне вполне понятно, почему. А еще я знаю, что мы часто совершаем глупости в порыве злости. Она отталкивает меня, а мне просто нужно время, чтобы все обдумать. Просто немного времени.

– Не делай этого, – прошу я.

– Тогда не задавай мне глупых вопросов.

Ее грудь поднимается и опускается от частого дыхания, а на лице отражаются страдания. Но я не знаю, что с этим делать.

– Это убивает меня, – шепчу я, косясь на окно ее спальни, чтобы убедиться, что Линдси не подглядывает за нами. – То, что ты спишь в его кровати, разрывает меня на кусочки.

– Так скажи им правду, – возмущается она. – Скажи своей бывшей, что она может сколько угодно жить в моей спальне, потому что я теперь сплю в твоей постели.

Она поднимается на ноги и, глядя в сторону, отряхивает задницу.

Теперь она спит в моей постели.

Да, так и есть.

И больше всего на свете мне хочется, чтобы она сейчас оказалась там.

– Если хочешь меня, то рано или поздно нам придется им все рассказать, – говорит она. – Ты не можешь скрывать наши отношения, Пайк. Я не хочу торчать с тобой в доме. Я хочу гулять с тобой по городу и ходить в рестораны. Целоваться и не беспокоиться, что кто-то может нас увидеть.

Я пытаюсь подобрать слова, но Джордан явно не собирается ждать моего ответа. А вместо этого шагает к дому. Я вновь с отчаянием смотрю на окна ее спальни, а затем устремляюсь за ней. Схватив ее за руку, утаскиваю ее за угол дома и прижимаю к стене.

– Мы не можем им все рассказать, – встречаясь с ней взглядом, говорю я. – Пока еще нет. Наши отношения ненормальны. Все будут нас обсуждать. Коул этого не поймет.

Глаза Джордан блестят от слез, но челюсти сжимаются от злости.

Я отступаю на шаг и провожу рукой по волосам.

– Вдруг все это закончится через пару недель, а я разрушу свои отношения с сыном лишь потому, что не смог удержать свой член в штанах? – выпаливаю я. – Мне следовало держать свои руки подальше от тебя! Почему я не смог удержаться? А?

Это риторический вопрос. Но при этом правда. Мне следовало сдерживаться. Кто, черт побери, знает, как Коул это воспримет? Сколько гадостей наговорит ему Линдси о нас из-за этого? А ведь я всю свою жизнь изменил ради него. Я не пошел в колледж, потому что она не хотела работать, а нам нужно было на что-то жить. Я работал как проклятый, чтобы дать ему все, о чем он только мог попросить. И он наконец начал осознавать это. Так что признание только испортит это.

На несколько секунд между нами повисает тишина, от которой сжимаются все мои внутренности. Мне хочется знать, о чем она думает. Когда она злилась, это хоть немного успокаивало меня, потому что означало, что она готова за нас бороться. Но сейчас ее дыхание стало ровным и размеренным, а взгляд – слишком спокойным.

– Ты прав, что это того не стоит, – кивнув, говорит она. А затем разворачивается и направляется к задней двери.

– Джордан…

– Нет, все в порядке. – Она останавливается. – Я все поняла. И знала, что Кэм говорила правду. Этого никогда не случится.

Ты не так поняла…

Но ведь именно это я и имел в виду? Я не собираюсь рассказывать Коулу все прямо сейчас, но не уверен, планировал ли вообще когда-нибудь это сделать. Неужели когда-нибудь станет легче?

– Увидимся утром, – шепчет Джордан, так и не дождавшись моего ответа.

А затем заворачивает за угол, и меня пронзает такая боль, словно меня пнули. И не покидает чувство, будто мы больше никогда не увидимся.

Я бегу за ней и хватаю за руку.

– Не надо, – умоляю я. – Боже, ты не так меня поняла. Джордан, я… Ты достойна большего. Я просто… – Я качаю головой. – Не знаю.

– Все в порядке, – говорит она таким спокойным голосом, что мне становится страшно. – Ведь это действительно так. Вообще-то, мне следует тебя поблагодарить. Я много лет пыталась стать сильнее, и, кажется, у меня наконец получилось. Знаю, что достойна большего. Но вот ты – нет.

Она порывается уйти, но я вновь останавливаю ее.

– Джордан.

Резко обернувшись, она высоко поднимает подбородок и выдергивает руку из моей хватки.

– Так скажи ему все прямо сейчас.

От этого требования у меня перехватывает дыхание.

– Расскажи, – просит она. – Чтобы я могла лечь в нашу постель, где мы уснули бы в обнимку, а утром со спокойной душой двинулись бы дальше, не беспокоясь больше об этом. – В ее глазах светится вызов. – Пойди и скажи ему.