Пенелопа Дуглас - Именинница

– Да, Коул… – я замолкаю, пытаясь подобрать слова. – Ему было трудно с этим смириться.

Пайк, прищурившись, смотрит на меня.

– В тот вечер Коул должен был отвезти Ника домой, – объясняю я.

Понимание написано на его лице. Уверена, он думает, будто и об этом должен был знать, только Коул почти никому не рассказывал про тот случай, потому что стыдился.

– После этого мы старались не выпускать друг друга из виду, – говорю я.

Мы оба страдали, и я была единственной, кто знал, почему он чувствовал себя ответственным за смерть Ника. Ведь Коул смог поделиться этим лишь со мной.

А через некоторое время мы настолько привыкли постоянно находиться рядом друг с другом, что невольно сблизились еще сильнее, желая чего-то знакомого, постоянного и безопасного.

Если раньше мы держались за Ника, то теперь – друг за друга, потому что отчаянно нуждались в близком человеке рядом. А пока мы оплакивали потерянного друга, я ушла от бывшего. И мы с невероятной легкостью нырнули в отношения.

– Мне очень жаль, Джордан, – говорит Пайк. – Ты в порядке?

Я смотрю на него снизу вверх.

– Прости, – выдыхает он и отворачивается. – Глупо спрашивать об этом сейчас.

Нет, совсем не глупо. Приятно, когда есть с кем поговорить.

– Все в порядке.

Он снова поворачивается ко мне, и я показываю на бассейн.

– Я просидела на дне темного бассейна, пока у меня не закончился кислород. Так что все наверняка будет хорошо, ведь так?

Он фыркает, и на его губах усмешка.

А затем Пайк встает, снова подает мне руку, и на этот раз я принимаю ее. Когда он поднимает меня, мы направляемся к дому. Но тут я замечаю, что на деревянной столешнице все еще горит свеча. Я быстро наклоняюсь, закрываю глаза и задуваю огонек, а потом разворачиваюсь и следую за Пайком к двери.

– Могу я задать тебе еще один вопрос? – произносит он.

– Давай.

– Зачем ты это делаешь? – Он оглядывается на меня.

– Делаю что?

– Закрываешь глаза перед тем, как задуть свечку, – объясняет он. – Я уже несколько раз замечал.

Я пожимаю плечами, не понимая, когда он успел. Мне казалось, я научилась делать это быстро и незаметно.

– Просто причуда. – Я захожу вслед за Пайком в дом. – Желания, загаданные на день рождения, не всегда сбываются, поэтому я не упускаю случая задуть свечу.

– Привет, можешь приехать за мной в два? – зажав телефон между ухом и плечом, пересчитываю деньги и убираю в кассу. – Эш не вышла на смену, потому что у нее заболел ребенок. А меня больше некому подвезти.

– Да-да, – отвечает Коул. – Конечно, я тебя заберу.

После нашей последней ссоры все произошло так, как я и предсказывала: он напился, успокоился, вернулся домой и залез в кровать, а я его обняла. Почти все вернулось на круги своя – ну, или к тому, что у нас в отношениях считалось нормой. Поэтому, когда утром он потащил меня с собой в душ, я не особо возражала. Вот только в общей ванной мы обнаружили, что Пайк вынес раковину и уже начал отбивать плитку от стен. Видимо, наша ванная оказалась следующей в его списке ремонта. И как мы умудрились это проспать? Во сколько он проснулся?

– Я освобожусь в два.

– Ага, понял. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – с этими словами я вешаю трубку.

Пайк все еще ковыряется в моей машине, пытаясь ее починить. Уверена, Коул действительно помог ему сегодня. Еще бы знать, где взять деньги, чтобы вернуть Пайку за купленные запчасти. Хоть он и делает вид, что достал новую выхлопную трубу по дешевке, а шины и вовсе ему отдали бесплатно. Поэтому стараюсь делать все возможное по дому, например, готовить завтрак для всех, как этим утром, или выгребать весь мусор из-под диванных подушек. Я даже посадила несколько цветов на заднем дворе вдоль забора, чтобы хоть немного его украсить, против чего Пайк не возражал, лишь упомянул, чтобы я не тащила их в дом. На лице появляется улыбка, стоит вспомнить, каким сварливым иногда он бывает. Это довольно забавно.

Несколько часов спустя, чувствуя нечеловеческую усталость и боль в ногах, я мечтаю лишь о том, чтобы оказаться дома и забраться в постель. Собрав волосы в хвост, пересчитываю выручку и запираю ее в сейфе. Закрыв бутылки со спиртным и выключив свет, выглядываю в окно и вижу машину Коула у обочины. На лице тут же расплывается радостная улыбка оттого, что он приехал вовремя.

Повернувшись к свечкам на стойке, я, прежде чем задуть каждую, закрываю глаза и глубоко вдыхаю. «Надеюсь, завтрашний день будет лучше сегодняшнего» – вот мое желание, когда больше ничего не приходит на ум.

Подхватив сумку с учебниками, засовываю чаевые в карман и выхожу на улицу, а затем запираю дверь. Вдыхая свежий ночной воздух, закидываю сумку в салон сквозь открытое окно и не глядя плюхаюсь на пассажирское сиденье, одаривая Коула усталой, но благодарной улыбкой.

– Прив… – и тут же замолкаю, а улыбка исчезает, потому что за рулем сидит Джей, мой бывший. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что Коула действительно нет на заднем сиденье.

Руки тут же начинают дрожать.

– Где Коул?

Джей склоняет голову набок с извиняющимся видом.

– Он напился, детка. И ребята не захотели, чтобы он садился за руль. – Его рука лежит на спинке моего сиденья, а пальцы в паре сантиметров от моих волос и шеи. – Он отсыпается у Бентли. Мы пообещали ему, что обязательно доставим тебя домой. И я вызвался это сделать.

Ни за что.

Я не раздумывая тяну за ручку, раскрываю дверь и выпрыгиваю на улицу, а затем забираю сумку с заднего сиденья.

– Все в порядке, – говорю я. – Возьму машину Шел. Она еще в баре.

– Врушка. Я видел, как ты закрыла двери.

Так и знала, что он это скажет. Джей все и всегда подмечает.

Его голос звучит невероятно спокойно, но я знаю, как тщательно он умеет скрывать эмоции.

– Да ладно тебе, я все равно уже здесь, – настаивает он. – Неужели я напрасно приехал?

Я наклоняюсь и смотрю в его темно-карие глаза, пока достаю ключи из заднего кармана.

– Я не просила тебя приезжать. И, кажется, уже сказала: меня есть кому подвезти.

Развернувшись, спешу к двери бара и быстро открываю дверь.

– Джордан! – ревет он.

Я рывком распахиваю дверь, вхожу внутрь, а затем разворачиваюсь и пристально смотрю на Джея, который все так же сидит в машине.

– Поезжай домой.

Закрыв дверь, поворачиваю замок и отхожу в сторону, словно он сейчас прыгнет на дверь и попытается ее сломать. Дыхание сбилось, я вся дрожу.

Он не станет ничего делать. Если бы захотел, то выскочил бы из машины быстрее, чем я добралась бы до двери бара. Но это сильно его разозлит, а значит, он припомнит мне это позже.

Джей – моя ошибка, продлившаяся шесть месяцев, пока я училась в школе. Но с тех пор я поумнела. И теперь всегда настороже.

Он приехал явно не для того, чтобы отвезти меня домой. Во всяком случае, не сразу. Скорее всего, сначала он отыгрался бы на мне.

Закрыв глаза, пытаюсь заглушить воспоминания о том, как однажды ночью Джей колотил в окно моей машины, пока я отчаянно пыталась вставить ключ в замок зажигания. Я все еще чувствую, как горит кожа на голове в том месте, где он дернул меня за волосы.

Прогоняя воспоминания, открываю глаза и отворачиваюсь от двери. А через мгновение слышу рев двигателя и визг шин.

Джей уехал.

Ставлю сумку на барную стойку и несусь по коридору мимо туалетов к задней двери, чтобы проверить, закрыла ли ее. Дернув пару раз за ручку и убедившись, что дверь не откроется, бегу к входной двери и проверяю ее.

Немного успокоившись, сажусь на барный стул, достаю телефон и сжимаю его в кулаке. Кому мне позвонить?

Скорее всего, Джей сказал правду. Коул снова напился. Зачем он это сделал? Ведь знал, что я рассчитывала на него. Уверена, он не предполагал, что вместо него поедет Джей, но все же мне, черт побери, хочется придушить его.

Чувствую подступающую к горлу тошноту.

А затем звоню сестре, но, как и ожидалось, срабатывает переадресация на голосовую почту. Наверное, она недавно вернулась с работы и теперь спит.

Позвонить папе? Или мачехе?

Но они так и не перезвонили после моего последнего звонка на прошлой неделе. А если и приедут, то всем своим видом покажут, как я должна быть им благодарна за это. Просить их о чем-то – значит стать обязанной. А это обуза.

Я – обуза.

На мгновение возникает мысль позвонить Пайку. Не сомневаюсь, что он приедет. Но Коул взбесится, если отец узнает, как он облажался сегодня. К тому же мне и самой не хочется, чтобы Пайк знал. Мне стыдно. Мы с Коулом – взрослые люди и сами довели все до такой ситуации. Его отец и так много для меня делает, поэтому я не собираюсь будить его посреди ночи, ведь утром ему на работу. Не могу стать ему обузой.

Остается только Шел. Но ее квартира в другом конце города.

Не хочу звонить Коулу. Конечно, он вряд ли сядет пьяным за руль, но вполне может отправить за мной кого-нибудь другого. Но я не стану этого делать, потому что меня просто распирает от злости.

Жаль, что в этом городе нет такси.

Я смотрю на бильярдный стол, по краям которого стоят переполненные пепельницы, а на грязном сукне виднеются царапины.

Рассвет наступит уже через несколько часов, и я смогу отправиться домой самостоятельно. Нужно лишь немного потерпеть. Зато не придется никого просить.

Спрыгнув со стула, я захожу за стойку, достаю две стопки чистых полотенец и несу их к бильярдному столу, чтобы накрыть грязное сукно.

Кондиционер выключили еще несколько часов назад, так что сейчас в баре примерно двадцать три градуса, поэтому достаю из сумки толстовку на случай, если мне захочется укрыться. Оставив свет в коридоре, хватаю телефон и забираюсь на стол, устраиваясь поудобнее, кладу руку под голову и, подавив зевок, проверяю громкость и зарядку на телефоне, чтобы убедиться, что он не сядет за ночь и мне удастся позвать на помощь, если что-то пойдет не так.