Пенелопа Дуглас - Именинница

Copyright © 2018 Penelope Douglas

© Норицына О., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Коул не отвечает, хотя я звоню уже второй раз за последние пятнадцать минут. Да и сообщения остаются без ответа. Надеюсь, он вспомнит, что должен прийти сюда в два?

Повесив трубку, перевожу взгляд на часы, висящие над баром. Уже полночь. У меня еще два часа до окончания смены, после чего за мной приедет мой парень.

А я-то думала порадовать его, что меня пораньше отпустили с работы.

Проклятие.

Нужно отремонтировать свою машину. Я больше не могу полагаться на Коула. В баре звучит музыка, справа от меня за столиком смеются клиенты, а слева один из барменов заполняет холодильник льдом. От беспокойства покалывает в затылке. Если Коул не отвечает, значит, либо спит, либо куда-то ушел. Но и то и другое может означать, что он вспомнит обо мне слишком поздно. Такое бывает нечасто, но иногда случается.

«Вот почему не стоит встречаться со своим другом, – думаю я. – Он все еще считает, что этот факт поможет ему избежать моего гнева».

Я достаю вещи и школьную сумку из шкафчика под кранами для пива и прячу телефон в карман. Затем, натянув фланелевую рубашку поверх майки и застегнув все пуговицы, заправляю ее в джинсы. Чтобы зарабатывать много чаевых, приходится одеваться более сексуально, но мне бы и в голову не пришло выйти в таком виде на улицу.

– Куда пойдешь? – спрашивает Шел, наливая пиво и глядя на меня.

Я поворачиваюсь к начальнице. Ее черные волосы со светлыми прядями собраны на макушке, а на предплечье вытатуирована вереница крошечных сердечек.

– В «Гранд-театре» в полночь показывают «Зловещих мертвецов», – отвечаю я, закрывая шкафчик и перекидывая через голову лямку кожаной сумки. – Отправлюсь туда, чтобы убить время, пока Коул не приедет.

Шел наполняет бокал пивом и смотрит на меня так, словно собирается что-то сказать, но пока не решила, с чего начать.

Да-да, знаю.

Как же мне хочется, чтобы она перестала так на меня смотреть. Вполне возможно, что Коул не объявится здесь в два часа ночи, раз сейчас не берет трубку. Я знаю это. Как и то, что сейчас он может валяться мертвецки пьяным в доме какого-нибудь друга.

Хотя, возможно, он спит дома и даже поставил будильник, чтобы встретить меня, но забыл телефон в другой комнате. Мне и самой в это не верится, но все возможно. У него есть два часа. И я их ему дам.

К тому же сестра на работе, и больше некому отвезти меня домой. Сегодня мало народу, поэтому меня отпустили пораньше, так как я единственная, у кого нет детей. Вот только деньги мне нужны не меньше, чем молодым мамам.

Я прижимаю лямку сумки к груди, чувствуя себя намного старше восемнадцати лет.

Вообще-то, уже девятнадцать. Чуть не забыла, что у меня сегодня день рождения.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь прогнать нахлынувшее беспокойство хотя бы сегодняшней ночью. Многие в моем возрасте считают каждую копейку, не могут платить по счетам и найти работу. Знаю, глупо думать, что я чем-то от них отличаюсь, но тяжело побороть собственное смущение. Ненавижу выглядеть беспомощной.

Да и Коула винить не за что. Я сама решила потратить оставшиеся от студенческого кредита деньги на ремонт его машины. Ведь он так поддерживал меня. Когда-то мы были всем друг для друга.

Развернувшись, Шел ставит пиво на стойку перед Грэйди, одним из завсегдатаев, забирает деньги и, выбив чек, смотрит на меня.

– Ты без машины, – заявляет она, – а на улице темно. Ты не можешь отправиться в театр. Секс-дилеры только и ждут, когда на улице появится сексуальная девочка-подросток со светлыми волосами и прочим дерьмом.

Я фыркаю.

– Тебе нужно поменьше смотреть Lifetime Movies[1].

Я бы поверила в это, если бы мы жили в каком-нибудь крупном городе, но Чикаго находится в нескольких часах езды, а мы застряли посреди нигде.

Я поднимаю перегородку и выхожу из-за барной стойки.

– До театра всего квартал, – говорю я. – И я смогу добраться до него за десять секунд, если буду бежать так, будто за мной кто-то гонится.

Проходя мимо Грэйди, я похлопываю его по спине, и его волосы колышутся, когда он поворачивается и подмигивает мне.

– Пока, малышка, – говорит он.

– Спокойной ночи.

– Джордан, подожди, – зовет Шел, перекрикивая музыкальный автомат, и я тут же оборачиваюсь.

Она достает из холодильника небольшую коробку и порционную бутылочку вина, а затем толкает их мне через стойку.

– С днем рождения, – с ухмылкой говорит начальница, словно не сомневается, что я решила, будто она забыла об этом.

Я расплываюсь в улыбке, открываю небольшую коробку Кrispy Кreme и вижу шесть пончиков.

– Это все, что мне удалось найти за короткое время, – объясняет она.

Эй, это же пирожное. Ну, или типа того. Я не жалуюсь.

Я закрываю коробку и прячу свое сокровище вместе с вином в кожаную сумку. Не ожидала, что мне кто-то что-нибудь подарит, и от этого еще приятнее, что про мой день рождения не забыли. Кэм, моя сестра, завтра наверняка подарит мне красивую рубашку или сексуальные серьги, а папа, скорее всего, позвонит на неделе.

Но Шел знает, как меня развеселить. Я достаточно взрослая, чтобы работать в баре, но еще маленькая, чтобы пить алкоголь. Благодаря ее подарку я смогу насладиться вином сегодня ночью, и это станет моим маленьким приключением.

– Спасибо, – улыбаюсь я, а затем, упираясь руками в стойку, слегка подпрыгиваю и целую ее в щеку.

– Будь осторожна, – просит она.

Кивнув, я разворачиваюсь, направляюсь к деревянной двери и оказываюсь на улице.

Когда дверь за мной захлопывается, музыка превращается в приглушенный гул. Я медленно выдыхаю, осознав, что невольно задержала дыхание.

Я люблю Шел и не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне. Но иногда она смотрит на меня как мамочка на нерадивого ребенка.

Жаль, что мне не повезло: моя мать не такая, как она.

Я вдыхаю свежий воздух, наполненный ароматом майских цветов. От ночной прохлады по рукам ползут мурашки. Запрокинув голову, я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а легкий ветерок щекочет мне щеку длинной челкой.

Скоро наступят жаркие летние ночи.

Открыв глаза, смотрю по сторонам. Тротуары пусты, но по обеим сторонам улицы все еще стоят машины. Да и парковка возле Клуба ветеранов Америки переполнена. Их вечера игры в бинго всегда заканчиваются поздно. И, судя по всему, у ветеранов все еще остался порох в пороховницах.

Повернувшись налево, я стягиваю резинку с волос и надеваю ее на запястье, позволяя распущенным прядям мягко упасть на плечи.

На улице приятная погода, хотя все еще немного прохладно. Но из каждой щели несет спиртным, а этот запах и так раздражал мой нос весь вечер.

А с ним нескончаемый шум и множество следящих за каждым движением глаз.

Я ускоряю шаг, радуясь, что на некоторое время смогу спрятаться в темноте кинотеатра. Обычно я не хожу на фильмы в одиночестве. Но когда показывают картины восьмидесятых годов, такие как «Зловещие мертвецы», трудно удержаться. Коулу больше нравятся спецэффекты, и он не любит все, что снято до тысяча девятьсот девяносто пятого года.

Я улыбаюсь, вспомнив о его причудах. Он и сам не знает, что теряет. Восьмидесятые годы просто фантастические. Это целое десятилетие нескончаемого веселья. К тому же не стоит искать во всем глубокий философский смысл.

Поэтому я жду не дождусь, когда окажусь перед экраном. Особенно сегодня.

Завернув за угол, я подхожу к билетной кассе и понимаю, что до начала сеанса еще несколько минут. И это здорово. Ненавижу пропускать трейлеры перед фильмом.

– Один билет, пожалуйста, – говорю я кассиру.

А затем выуживаю из кармана пачку чаевых, заработанных сегодня вечером, и отсчитываю семь долларов и пятьдесят центов. Да, у меня мало что остается после оплаты аренды квартиры и счетов, которые сейчас ждут своего часа на тумбочке в нашей с Коулом квартире, но семь с половиной баксов меня не особо спасут и не пустят по миру.

К тому же сегодня мой день рождения.

Зайдя внутрь, обхожу киоск с попкорном и направляюсь к двойным дверям. Здесь только один зал, и меня до сих пор удивляет, что этот кинотеатр работает уже шестьдесят лет, несмотря на то что в ближайших городках построили двенадцать больших мультиплексов. Но в «Гранд-театре» не стали унывать и теперь проводят полуночные показы классических фильмов, а также костюмированные и частные вечеринки. Обычно у меня нет времени бывать здесь, потому что много сил отнимают работа и учеба. Но иногда все же прихожу сюда в поисках уединения.

Переступив порог зала, снова проверяю телефон, чтобы убедиться, что Коул все еще не перезвонил и не написал. А затем отключаю звук и кладу мобильник обратно в карман.

На экране уже показывают рекламу, но освещение еще не выключили, поэтому я быстро осматриваю ряды и замечаю нескольких одиночек. Справа от меня в последнем ряду сидит парочка, а в середине зала расположилась небольшая компания парней моего возраста, судя по их несдерживаемому, громкому смеху. Примерно из трехсот мест занято от силы пятнадцать, поэтому мне есть из чего выбрать.

Я прохожу пять-шесть рядов, пока не нахожу совершенно пустой, а затем занимаю место посередине. Поставив сумку, я аккуратно вытаскиваю бутылочку вина с фиолетовой этикеткой и пытаюсь прочитать название в тусклом свете.

«Мерло». Я надеялась, что это окажется белое вино, но, скорее всего, Шел просто захотела избавиться от этого. Мы подаем такое, только когда проводим мероприятия на открытом воздухе, где не стоит использовать стеклянные бокалы.

Стоит открутить крышку, как в нос ударяет резкий запах. Я не чувствую ни одного из причудливых букетов, которые улавливают сомелье. Ни намека на древесный аромат с дерзкими нотками сладкой черешни или чего-то в этом роде. Я поднимаю столик для попкорна и, пользуясь тем, что ряд передо мной пуст, закидываю ноги на подлокотники между впереди стоящими сиденьями.