Дождавшись обещания позвонить, Влад пошел на следующие занятия семинара, но быстро сообразил, что в этот раз программа рассчитана на… менее опытных зубров, скажем так. Поэтому досидел до перерыва и ушел в буфет, где уже сидел кое-кто из постоянного круга.

— Ага, вот и Владик подтянулся.

Кирилл Троицкий, бывший зампрокурора одного из московских судов, приветственно помахал рукой.

— Как дела?

— Дела шьются, — ухмыльнулся Влад, принимая легкий раздолбайский тон старых знакомых на отдыхе.

Заказали коньяка, Влад взял горячее, а сладкоежка Кирилл — два куска торта… За окном что-то возмущенно щебетали птицы, а жизнь на несколько минут показалась простой и приятной. Пока Кирилл не заговорил.

— Слышал я тут краем уха, что у тебя недавно сложности были?

Влад пожал плечами. Историю с Матвеем он, конечно, не афишировал, но и не скрывал особо. Кому нужно знать — все равно дознаются.

— Дело прошлое, — уронил он. — А что?

— Да так… Матвей-то наследников не имел, вот и любопытно мне — кому его "Виадук" отойдет-то?

— Да уж точно бесхозным не останется.

Думать о старом друге, конец дружбы с которым оказался таким нелепым и паршивым, не хотелось. Но Кирилл никогда не был пустым болтуном, и если уж начал говорить — послушать его стоило.

— Это да… — замялся Троицкий. — Но вот непоняток много. А ты, говорят, расширяться думаешь? Хочешь на международный уровень всерьез выйти?

— Да какой там международный, — поморщился Влад. — Кирилл, мы с тобой еще в СССР родились, для нас Украина не загранка. Долгие связи так просто не порвешь, да и не надо рвать. Или ты тоже политикой пропитался, как… этот торт — кремом?

Свести все к шутке не удалось. Кирилл на торт глянул с ухмылкой, а вот на Влада — многозначительно. И спрашивать больше не стал, явно оставшись при твердом убеждении, что Сокольский что-то скрывает. На прощание намекнул, что если что — всегда рад обсудить партнерство. И клиенты у него за рубежом имеются… Влад абсолютно не понял, как именно собирается с ним сотрудничать Троицкий, занимающийся узкой сферой торговли антиквариатом, но на всякий случай сделал заинтересованное лицо. Подходы Кирилла к разговору о фирме Матвея еще следовало обдумать…

А потом как-то быстро наступил вечер. Господа юристы кто засел в буфете, продолжая симпозиум — угу, видел Влад, сколько пустых бутылок там уже стоит — кто разбрелся по номерам с той же целью… Присоединяться с целью освежения и налаживания деловых связей, то есть бухать и трепаться, Владу не хотелось. Вечер был хорош, тратить такой на пьянку — жаль.

Он прошел на небольшую террасу, куда гости еще не добрались, встал у перил в классической позе курильщика, только вот без сигареты — так и не закурил за все эти годы, удержался. Вдохнул чей-то дым и с некоторой досадой понял, что не одинок. А еще — что случайности просто обожают пошутить над паранойей. Марку, кстати, он опознал. В его молодости "Мальборо" по праву считались офигенно крутыми сигаретами, а сейчас, пожалуй, перешли в разряд ретро-классики. Дым был знакомым, как и фигура в светло-сером пиджаке, и волосы, в вечернем сумраке все равно отливающие холодной платиной.

Пару секунд Влад колебался — окликнуть ли? Может получиться глупо, будто он следил за парнем. И ведь тот обещал позвонить, но уже вечер, а звонка все нет. Стесняется?

В застенчивых юристов он уже давно не верил. Проще было предположить, что господин Грабар решил ограничиться чисто деловым общением, старательно избегая даже намека на двусмысленные ситуации. Наивный… Как будто Влад собирался ему это позволить.

Но в позе табановского юриста и в самом деле было слишком много напряжения. Поэтому Влад вдохнул на прощание еще немного дыма — вроде и не изменил отказу от курения, но один вдох за столько лет уж можно — и сделал шаг назад. Семинар не сегодня заканчивается — успеют еще поговорить… Не успел.

Развеселая компания, сидевшая в буфете, решила переместиться на свежий воздух. Шумной ордой прокатилась по единственному ведущему сюда коридору и ввалилась на террасу. Следом профессионально покорные официанты уже несли два легких пластиковых столика… Грабар отошел от перил, повернулся — и у Влада опять томительно екнуло в груди.

— Владислав Алексеевич?

Вежливое удивление в глазах — не больше… Влад пожал плечами и честно сказал:

— Хотел воздухом подышать… Пойдемте отсюда, Олег. Тут сейчас такой бардак будет.

Грабар покосился на развеселую орду, кивнул.

— Я уже подумал, — сказал он, когда оба вышли в опустевший коридор, — что сюда приезжают именно для этого.

— А кто как, — отозвался Влад. — И для этого тоже. Понимаете, Олег, когда люди уже хорошо знают друг друга, совместная пьянка эти связи укрепляет и поддерживает. Но вот знакомиться именно в таких обстоятельствах я бы не советовал. Вас, конечно, запомнят, но не факт, что запомнят правильно.

— И не собирался… — возмущенно начал Грабар, но осекся и передернул плечами.

— Я ждал вашего звонка, — с мягкой безжалостностью напомнил Влад. — По "Хельтруде".

— Помню. Владислав Алексеевич, может, завтра? Вечер уже…

Отговорка, причем явная. Подумаешь, часов девять вечера. Но парень, днем выглядевший просто усталым, сейчас вообще как-то осунулся. Они уже прошли по коридору номеров, Владу до двери оставалось шагов десять.

— Олег, у вас проблемы? — спросил Влад, вполне допуская, что сейчас его вежливо пошлют заниматься… собственными делами.

И правильно пошлют, в общем-то. От чужого человека вопрос бесцеремонный. Но была небольшая, крошечная совсем вероятность, что парень так нервничает из-за "Хельтруды". То есть из-за нового иска. Любой нормальный директор своего юриста на руках носил бы после того, что совершил Грабар, заключив такое достойное соглашение с клиентами "Корсара". Но то нормальный…

— Ерунда, — хмуро сказал Олег, старательно глядя мимо. — Разберусь.

Ну и что вы будете с ним делать, господин Сокольский? Это вам не собственный подчиненный и даже не саб из клуба. Он вам откровенности не должен. А с учетом обстоятельств — не забыли, что вы с ним представляете интересы противных сторон? — еще и дураком будет, если разговорится. Они уже почти дошли до двери, сейчас Грабар просто пройдет мимо — и на сегодня все. Он и так не ушел из чистой вежливости — сложно бросить разговор на полуслове.

— У меня в номере есть коньяк, — меланхолично и абсолютно равнодушно сказал Влад, чувствуя себя птицеловом, увидевшим в шаге от ловушки настоящую жар-птицу. — Причем хороший, а не та отрава, которой коллеги на террасе морят тараканов у себя в головах.

Сказал — и с удовлетворением увидел смешливый огонек в серых глазах напротив. Шутку парень оценил.

— Если составите компанию, обещаю не лезть с расспросами, — добавил и понял, что ожидает ответа с нетерпением.

— Ну… — заколебался Олег. — Я не уверен, что удобно…

— Неудобно с прокурором спорить, когда судью не знаешь, — решительно сказал Влад, распахивая дверь. — Заходите.

В этот момент он и понял с абсолютной ясностью, что если совсем уж не налажает, то все получится. А вот что "все" — это следовало обдумать.

Войдя следом, он достал из сумки действительно отличный коньяк, привезенный кое-кому в подарок. Ничего, "кое-кто" обойдется, потратить этот коньяк на Олега Грабара гораздо приятнее. Решительно распечатал бутылку и отыскал в баре бокалы-снифтеры. С закуской оказалось сложнее — пришлось звонить на ресепшн.

— Так, поесть нам сейчас принесут, — сообщил он, разливая янтарное, дурманно пахнущее жидкое золото коньяка.

— Да я правда…

Грабар аж попятился, во взгляде промелькнуло смущение на грани паники. Так, а вот этого не надо.

— Олег, — слегка демонстративно вздохнул Влад, — это чисто деловой ужин. В следующий раз приглашает ваша сторона. Идет?

— Следующий раз? — слегка растерянно уточнил Грабар, и тут его взгляд изменился. — То есть… следующий раз… Владислав Алексеевич, скажите честно, "Хельтруда" — ваша работа?

В первое мгновение Влад опешил. Во второе — восхитился. В третье успел понять, что врать нельзя. Вот просто нельзя, ни в коем случае. Потому что после этого гипотетическое "все", на которое он рассчитывал, накроется разом и очень неприличным предметом. Но и сказать правду тоже означает провал.

— А вы угадайте, Олег, — мягко сказал он, глядя в сузившиеся глаза табановского юриста.

Почему-то этот взгляд вызывал ассоциации с оптическим прицелом. Наверное, из-за цвета глаз? Или из-за характерного такого прищура… Влад едва удержался, чтобы не облизать губы, так захотелось подойти ближе и…

Не то чтобы Грабар перестал смотреть, словно на Владе нарисована мишень, просто теперь в его взгляде дополнительно читалось ясное "ну и сука же вы, господин Сокольский".

— Зачем? — сказал Олег вместо этого, и обоим было понятно, что вопрос позволяет множество уверток, но только честный ответ достоин продолжения разговора.

И Влад ответил. Но не словами, потому что слова были не просто лишними, но и бесполезными — они ничего не могли объяснить именно сейчас. Поэтому он обогнул разделявший их столик и подошел к Олегу. Очень близко и очень быстро — тот не успел снова отступить. Положил ему руки на плечи, спокойно, без малейшей застенчивости, не позволяя ни себе, ни ему усомниться, что там его рукам и есть самое место. Вдохнул горьковатый хвойный запах одеколона, заглянул в расширившиеся зрачки. Олег смотрел молча, не отрываясь, и его светло-серые глаза темнели, как грозовая туча…

Если бы он действительно отдернулся, отступил, сказал хоть что-нибудь… Наверное, пришлось бы отпустить, извиниться и исчезнуть нахрен из жизни парня и с делового горизонта долбаного "Монтроза". Но Олег молчал. Только смотрел так, будто стоит на льдине, которая тает у него под ногами, а в руках Влада — веревка.