— Да открывайте же вы, чёрт вас дери!

Перестав стучать ботинком, Тополь принялся биться в дверь плечом. Неожиданно замок щёлкнул, и Леонид чуть не влетел в образовавшийся дверной проём.

— Ты чего, спятил? — На плечо Тополя легла огромная рука мужчины, одетого в домашний халат. — Чего ты вытворяешь?

— Ты кто такой?! — Пытаясь сбросить руку, Леонид резко дёрнул плечом.

— Это я тебя хочу спросить, кто ты такой, — с удивлением произнёс Игорь. — Врываешься ко мне в дом, орешь, как чумовой… Ты откуда взялся?

— Я хозяин этой квартиры. А вот кто ты?! — Последнее слово Леонид произнёс с особенным ударением.

— Начнём с того, что хозяин этой квартиры — я, — с расстановкой заявил Игорь.

— Ага, я тут двадцать лет прожил, а на двадцать первом вдруг ты, умник, объявился! — язвительно констатировал Леонид.

— Может, вы этаж перепутали? Или дом? — глядя во все глаза на Леонида, испуганно проговорила жена Игоря.

— Слушайте, хватит мне мозги компостировать! — зло бросил Тополь. — Ничего я не перепутал. Я живу здесь уже двадцать лет, и что-то за все эти годы ни разу вас здесь не видел. Откуда вы взялись на мою голову?

— А вы нас и не могли видеть раньше. Дело в том, что мы всего две недели назад сюда переехали…

— Даш, подожди! — прервал жену Игорь. — Чего ради ты оправдываешься перед этим психом? Мы не знаем, кто он такой, откуда взялся и что ему здесь надо. Мало ли ненормальных, ты что, перед каждым собираешься бисер метать?

— Но он говорит…

— Да мало ли кто кому чего скажет.

— Вы что, с ума тут все посходили, что ли? Или за дурака меня держите?! — Тополь возмущённо насупился. — По какому праву вы здесь расположились? В чём дело?!

— Да что такое?! Ты кто есть-то?! — не выдержал Игорь. — Катись отсюда, понял?!

— Ты сейчас сам отсюда выкатишься! — Глаза Тополя гневно сверкнули.

— Да пошёл бы ты куда подальше! — Схватив Тополя за воротник пиджака, Игорь подтащил его к порогу. — Ещё раз тебя тут увижу — убью, понял?!

— Отцепись! — Леонид изо всех сил рванулся, и в этот миг раздался треск разрываемой ткани.

Звук оказался несильный, но неожиданно привёл драчунов в чувство: словно опомнившись и устыдившись своего поведения, они на миг замерли, а потом опустили руки и отошли друг от друга на несколько шагов.

— Слушай, ты можешь объяснить толком, чего тебе надо, а? — Стараясь успокоиться, Игорь засунул руки в карманы халата, но наполовину, так чтобы в случае чего не пропустить момент, когда психованному гостю снова придёт в голову лезть в бутылку. — Пришёл, разорался как у себя дома…

Внезапно смысл слов Игоря дошёл до сознания Тополя:

— Ты хочешь сказать, что это твоя квартира?

— Моя, а чья же ещё, — пожал плечами тот. — Между прочим, я её купил на свои кровные, и вовсе не для того, чтоб какие-то ненормальные вламывались сюда без спроса.

— Погоди, — озадаченно произнёс Леонид, — я что-то никак не пойму…

— А чего тут понимать-то? Две недели назад мы с Дашкой купили эту квартиру. Всё официально, через риэлторов.

— Как это «купили»? — Не в силах поверить услышанному, Тополь с трудом сглотнул и тупо уставился на детину в халате. — Как вы её могли купить без моего ведома?

— А почему тебя кто-то должен был спрашивать?

— Как это почему?.. — От изумления Леонид никак не мог подобрать нужных слов, чтобы объяснить, что всё происходящее — полнейший абсурд, не имеющий под собой никакой юридической основы. — Но Сёмка не имел никакого права продавать мою квартиру…

— Ну, уж это не моя головная боль. Это уж вы сами решайте, кто из вас на что имел право, а меня увольте от всего этого.

— Но это неправильно. Вы же ничего не знаете!

— И знать не хочу. — Потеряв терпение, Игорь начал теснить незваного визитёра к дверям. — Ступай отсюда, пока я тебе все кости не переломал. И не вздумай здесь больше появляться, а то я найду на тебя управу. Имел… не имел… Моё-то какое дело? Я брал квартиру чистой, так что всё по закону.

— Но мне-то теперь где жить? — Из-за гула в ушах Леонид почти не расслышал собственного голоса.

— Да где хочешь, меня это не касается. — Тесня бывшего хозяина к выходу, Игорь встал в проёме. — И не ходи сюда больше, нечего тебе тут делать.

— Но Семён… — ошарашенно прошептал Тополь.

— Вот и разбирайся со своим Семёном, а нам нервы не трепи. — Мужчина сделал ещё шаг вперёд, и Тополь оказался вытесненным на лестничную площадку.

— Но не на помойке же мне жить… в самом деле.

— А это как тебе больше нравится. А если ещё хоть раз сюда завалишься…

Замок щёлкнул, и вокруг Тополя сомкнулась пугающая тишина. На миг в дверном глазке мелькнула тень, но тут же исчезла, и стеклянный кругляшок снова стал тёмным. Чувствуя, как сердце тяжело ударяется о грудную клетку, Тополь ощутил во всём теле безмерную слабость. Жизнь неожиданно дала огромную трещину, и именно тогда, когда он меньше всего этого ожидал.

* * *

— Тётенька Алечка, выполнил я ваше задание, теперь этому чумовому ни в жизнь не вывернуться! — Тёмная виноградина Борькиного носа дёрнулась, и на лице появилась слащавая улыбочка, делавшая его похожим на крысёныша. — Теперь труба вашему Тополю, крышка.

— Борюсик, ягодка моя… — Альбина Ивановна обошла стол, приблизилась к родственнику со спины и поцеловала его в курчавую тёмную макушку. — И в кого ты у меня такой способный, даже не знаю?

— Конечно в вас, тётя Алечка, в кого же ещё? — Он запрокинул голову назад и, беззвучно смеясь, затряс плечами. — Да тут и способностей особенных не потребовалось. Этот ваш Семён — дурак из дураков, сам на рожон полез, даже подталкивать не пришлось.

— Как всё вышло-то?

Теребя батистовый носовой платочек, Лидия, зашедшая к подруге, бросила на парня нетерпеливый взгляд. То ли из-за природной медлительности, то ли для пущего эффекта Борис тянул кота за хвост, обходя молчанием самое интересное.

— Ну, как… — Густые брови Бориса шевельнулись. — Ещё в августе он взял взаймы у моих ребяток денег, да так удачно взял, что лучше и не придумаешь. Это надо же было ему так вляпаться!

— Вовремя дефолт ему по башке шарахнул. — Альбина одобрительно погладила Бориса по плечу и подошла к серванту, за стеклом которого стоял парадный чайный сервиз для особо важных гостей. — Ничего не скажешь, счастливчик он редкостный.

— Когда у нас тут всё с ног на голову перевернулось, его в Москве не было, они с ребятами на Селигере ры-ыбку удили, — умильно протянул Борис. — Только рыбка-то золотая вышла. Это в первые два дня можно было доллары на марки махнуть и с кондачка проскочить, а потом же все обменки опомнились и лавочку прикрыли. Когда их сиятельство прибыли с отдыха, поезд уже ушёл и даже рельсы с собой забрал.

— Как он ещё с Селигера сумел вернуться?! — Альбина взяла чашки с блюдцами и осторожно переставила дорогой фарфор на стол. — Вон, наши соседи за стенкой, Стебаковы, Раиса с Владиславом, они как раз в это время в Турцию отправились, на солнышке погреться. Нет чтобы куда-нибудь поближе, в Подмосковье, так нет, дёрнул их чёрт так далеко забраться! Улететь-то они улетели, а как обратно выбраться — и не знают. Билеты-то на самолёт подорожали, а у них к концу отпуска денег — с гулькин нос. Они телеграфируют: так, мол, и так…

— Да бог с ними, с твоими Стебаковыми, — возмутилась Загорская. И что у Альбины за манера такая, перескакивать с важной темы чёрт знает на что? Тут у людей жизнь решается, а она… Лидия разочарованно покачала головой и глубоко вздохнула: вот ведь характер какой взбалмошный! Где-то такая умная, что прямо оторопь берёт, а где-то — чучело набитое. — Боря, ты не томи, говори, что и как оно дальше-то. — Положив локти на стол, Лидия наклонилась вперёд и внимательно вперилась в лицо Алькиного племянника.

— А что дальше? — Борис привычным жестом провёл указательным пальцем под своей тёмной виноградиной, и Загорская невольно поморщилась: надо же, мальчику всего каких-то там двадцать лет, а уже такое уродство. — Дальше всё было как по нотам: ребята потребовали отдать деньги, у Тополя их не оказалось. Тогда они дали две недели сроку, чтобы он продал папашкину квартирку и выплатил долг по расписке. Тополь поразмыслил хорошенько и решил, что скинуть папенькину хату — меньшее из двух зол.

— И как же ему удалось её продать… так скоро? — От нетерпения Загорская даже заёрзала на стуле.

— А какие проблемы? Сейчас это просто. Правильно я говорю, Боречка? — Альбина достала из серванта пачку салфеток с необыкновенно красивым цветочным узором.

— Правильно, тётя Алечка. — Он разгладил рукой край скатерти.

— А за сколько он продал Лёнькину квартиру, ты случайно не знаешь? — При мысли о деньгах, свалившихся за просто так на голову этому паршивцу, глаза Лидии хищно блеснули. — Говорят, сейчас однушечка тысяч на тридцать в зелёненьких тянет.

— Это если с умом продавать. А если впопыхах… — Губы Бориса искривились в высокомерной улыбке.

— И сколько же ему дали? — Нижнее веко Лидии нервно дёрнулось. — Двадцать пять, двадцать? Или ещё меньше?..

— Не знаю, наврал он мне или нет, но, когда у нас с Сёмкой зашёл разговор о деньгах, он сказал, что за скорость риэлторы содрали с него приличную копеечку и пришлось ему, бедолаге, согласиться на восемнадцать с половиной.

— Это ж почти даром! — ахнула Лидия, и её лицо невольно покрыла бледность, как будто наглое агентство по продаже недвижимости выманило доллары не из кармана Лёнькиного сыночка, а из её собственного. — Надо же, согласиться на такой грабёж!

— А у него что, имелся выбор? — Борис покрутил в руках крохотную мельхиоровую ложечку, прилагающуюся к дорогой чайной паре. — Конечно, можно было подыскать какую-нибудь другую контору, более порядочную и более щедрую. Но на это нужно время, а его-то у Сёмки как раз и не было. Он же до последнего дня всё надеялся, что каким-то невероятным образом деньги сами свалятся на него с неба и что ему не придётся ощипывать пёрышки папашке. А когда времени осталось всего ничего, он и чухнулся.