- Да я подставку подтащила, ну ту, что ты мне для ирги сделал, забралась на неё и достала паспорта. А подставку потом обратно к ирге оттащила, чтобы ты не догадался.

- Ну, ты даёшь, Марта, - восхитился Константин. – Давай я тебе покажу свой паспорт, чтобы ты убедилась, что я не женат.

- Мне уже Мира показала и всё объяснила, - честно призналась повеселевшая Марта. Её сестра покаянно вздохнула:

- Ага, я не сразу побежала к маме. А сначала Мартинку успокоила.

- Ну, и хорошо. Правильно сделала, - одобрил её Константин. И девочка просияла.

- Ладно, поехал я, - со вздохом перестал обнимать Марту и встал он. – Не хочется, но надо. А для вас, девочки, у меня есть задание.

- Какое?

- Купить маме свадебное платье. Деньги у неё в комнате на тумбочке лежат.

- Как? Откуда? – изумилась Арина.

- А вот так. Не одна Марта в окна забирается, - пожал Константин плечами. - У нас это семейное.

- Но у меня-то спальня на втором этаже!

- Но и я не пятилетняя девочка, а здоровый и даже местами тренированный мужик, - улыбнулся он и опять не удержался, обнял её. – Купи себе самое красивое платье. Девочки, а вы проследите, чтобы мама не экономила. И себе платья купите. Деньги там в трёх конвертах. Обязательно потратьте все. Обещаете?

- Обещаем, - засмеялась Арина. – Обещаем. Потратим всё до копеечки.

Когда Константин, поворачивая на главную улицу дачного посёлка, посмотрел в зеркало заднего вида, ему махали не две, а три фигурки. И он удовлетворённо кивнул: вот теперь всё правильно, так и должно быть.




Эпилог.

Июль 2009 года

Они стояли у высоченного забора из оструганных сосновых стволов, пригнанных друг к другу так тесно, что, казалось, не было между ними ни единой щёлочки, в которую посторонние могли бы подсматривать за жизнью Братства. Заострённые на манер карандашей верхушки стволов устремлялись ввысь. Да и весь забор напоминал поставленные вертикально простые карандаши из известного интерьерного магазина, увеличенные во много-много раз.

Пятнадцатилетняя Мира тихонько подошла к Константину и взяла его за руку, как маленькая. Вот о чём он весь этот год жалел, да, похоже, теперь будет жалеть и всю оставшуюся жизнь, так это о том, что не был с ними рядом, когда девочки были совсем малышками. Он иногда пытался представить себе Миру двух-трёхлетней. И не мог. А фотографий, конечно, не было: в поселении не пользовались достижениями цивилизации. С ума сойти. В двадцать первом веке он не мог посмотреть, какой была его дочь в младенчестве…

Марта прыгала рядом, отвлекая Константина от грустных мыслей. Она почти не помнила их жизни в поселении. И теперь ей всё было интересно. Арина смотрела на неё и улыбалась. Удивительно, но ей здесь не было грустно. Свою прошлую жизнь она вспоминала отстранённо, будто только слышала о ней от кого-то, а не сама прожила здесь столько лет.

Они прошли вдоль исполинского забора и увидели, что ворота опечатаны. Покоробленная дождями, снегом и ветром полоска бумаги выглядела на грубых досках почти забавно. Константин легко снял её. Они не нарушали закон: Вадим Валдайцев выхлопотал для своего бывшего подчинённого разрешение осмотреть то, что осталось от поселения.

Забор, похожий на крепостную стену, несколько сторожевых башен, дома, овины, амбары и хлева, деревянные тротуары – буквально всё произвело на Константина сильнейшее впечатление. Он слушал объяснения Арины и Миры с огромным интересом.

За год, что прошёл с того момента, как Братство прекратило своё существование, печать запустения, разумеется, тронула поселение. Кое-где хлопали на ветру дверями плохо закрытые перед уходом людей дома (засовов или замков в поселении не было). Трава, конечно, выросла. Да тишина стояла такая, что оторопь брала. А, в общем, всё выглядело, будто люди здесь жили ещё совсем недавно. Братство пряталось от глаз людей глубоко в тайге и, несмотря на существование пусть плохонькой, но дороги, никто, похоже, сюда не наведывался. Ни воры, ни любопытные.

Осмотрев поселение, они вышли из него. Закрывая ворота, Константин задумался на миг. Арина, стоявшая рядом, улыбнулась и спросила:

- Хочешь, я угадаю, о чём ты сейчас думал?

Это была их любимая игра. Они частенько задавали друг другу этот вопрос и почти всегда угадывали. Константин не переставал этому удивляться. Никогда он не чувствовал так Светлану или кого-нибудь ещё. Никогда никто так не понимал его.

- Хочу. – Он притянул жену к себе и ощутил под рукой её косу, которую он так мечтал потрогать прошлым летом, а теперь мог гладить, когда вздумается. – Хочу.

- Ты думал о том, что жалко, когда пропадает такое добро. И что здорово было бы устроить здесь гостиницу. Ну, с этнокультурной, скажем так, направленностью.

Константин оторопело помолчал и тут же рассмеялся.

- Угадала! Как всегда, угадала!

- Хорошая идея, Костя. Мне очень нравится. И как только я об этом раньше не подумала?

- Ты считаешь, хорошая? – обрадовался он.

- Я считаю, мы обязательно должны это сделать. Вот сейчас откроем «Мечты детства», и давай займёмся поселением.

- Давайте! Давайте! – захлопала в ладоши Марта, а Мира покачала головой:

- Вы оба – неуёмные. А в следующий раз вы где устроите гостиницу? Под водой?

- Всё может быть, - задумчиво протянул Константин. – Всё может быть.


Потом они поехали к отцу Серафиму, про которого так часто рассказывала его жена. Константин, ещё год назад искренне считавший себя если не атеистом, то человеком очень далёким от церкви, а священников – мошенниками с разной степенью ловкости и убедительности объегоривающими верующих, теперь смотрел на маленького сухонького монаха и восстанавливаемую им практически без посторонней помощи старинную церковь и испытывал что-то, больше всего похожее на восторг и священный трепет. В Москву он уезжал с мыслью о том, что непременно вернётся, в том числе в крохотную избушку отца Серафима, прилепившуся к старому кладбищу.


На открытии лесного отеля «Мечты детства» собрались все, кто имел к нему отношение: архитектор, строители, уже набранный персонал. Всем было интересно, какое впечатление то, что они придумали и воплотили за очень короткий срок, произведёт на первых постояльцев.

Год, начиная с прошлого августа, они жили этой идеей. Константин смог увлечь их всех своей детской мечтой. И оказалось, что очень во многих она нашла отклик. Когда дали первую рекламу в специализированных издательствах, в Интернете и на телевидении, пошёл вал звонков. И к открытию были забронированы абсолютно все номера.

Место для отеля они нашли неподалёку от дачи Соколанов. Оно нравилось и Арине, и Константину. Небольшой сосновый лесок, чистый и сухой, стоял на бугре над несколькими заброшенными песчаными карьерами, заполненными чистой водой. Вдали, в низине, виднелась неширокая река, за которую вечерами скатывалось уставшее солнце.

Карьеры облагородили. В один из них запустили рыбу, другие приспособили для купания или катания на лодках. Зимой планировалось заливать на берегу одного из них каток в дополнение к естественному льду. Прокат лодок, рыболовных снастей, коньков и лыж организовали здесь же. А ещё купили лошадей, овец, коз, двух коров и самую разную птицу: гусей, уток, индюков и даже нескольких лебедей. Для водоплавающих отвели самый маленький, расположенный чуть в отдалении карьер, где они прекрасно себя чувствовали под присмотром двух весёлых девушек-птичниц, нанятых на работу в соседней деревне. Устроили и свою пасеку. Ей заведовал седой высокий старик, колоритный и вдохновенный. Светлана нашла его случайно, на ярмарке мёда, и так увлекла рассказом о задуманном и строящемся комплексе, что он решил приехать посмотреть, да и остался у них. Тем более, что жена старика умерла, дети и внуки справлялись с хозяйством сами, и ему, деятельному и активному, скучно было без настоящего дела. И, когда оно, это самое дело, нашлось, он полностью отдался ему с совершенно молодой горячностью и рвением. Для вдового пасечника даже построили небольшой домишко, который ему очень понравился и где он с удовольствием поселился. И теперь старик, стоя немного в стороне, чтобы не мешать, с лукавой улыбкой наблюдал за первыми постояльцами отеля и одобрительно кивал.

Константин и Арина придумали повесить между деревьями множество гамаков, которые сейчас почти все были заняты. Дети и взрослые с радостными и удивлёнными криками изучали большой канатный парк, в который была превращена добрая половина территории отеля. Почти в любую точку лесной части территории можно было добраться не по земле, а по натянутым канатам, шатким мостикам и верёвочным лестницам. В глубине леса на большой поляне построили несколько традиционных корпусов, в которых могли поселиться те, кто не хотел жить на деревьях.

В общем, интересного и увлекательного здесь было столько, что те, кто приехал на открытие, всё ходили и ходили по лесочку и окрестностям и не собирались уезжать. А первые постояльцы с удовольствием устраивались в самых разных домиках: небольших одно- и двухместных и вполне вместительных, для нескольких человек. Отовсюду слышались возгласы изумления и удовольствия.

- Чувствую себя, словно в детство вернулся! – громогласно восторгался упитанный дядечка, перевесившись через перила своего домика и с восхищением глядя на соседние и вдаль, на карьеры и реку.

- Отель так и называется «Мечты детства», - негромко напомнила ему его крошечная жена.

- Ну, зая! Ну, угодила! – снова почти прокричал толстяк. – Отличный день рождения получился!

Арина, стоявшая рядом с сияющей Светланой, занимавшейся декорированием домиков и сделавшей каждый из них особенным, улыбнулась. Этого они и хотели, и, похоже, добились: всем в их отеле было весело, интересно и… как в детстве.