В этот момент полубредовый поток его мыслей был прерван. Продолжая делать вид, что она ест, Мира быстро и остро глянула на него. Константин замер: было совершенно очевидно, что она его не просто заметила, но и узнала. Он просидел в ресторане ещё десять минут, успев перехватить несколько столь же очевидных взглядов. Наконец, он поднялся и громко сказал подбежавшему официанту:

- Запишите на мой счёт, пожалуйста. Семьсот седьмой номер.

Тот кивнул и с лёгким поклоном удалился, красиво и изящно лавируя между столиками. Но Константин смотрел не на него, а на Миру. Та на его слова тоже еле заметно кивнула и даже едва уловимо улыбнулась краешками губ. И ему оставалось гадать: правильно ли он её понял, и правильно ли она поняла его?

- Константин Дмитриевич, благодарим за визит, - профессионально душевно отозвался метрдотель. А Константин снова излишне громко, чтобы услышала Мира, поделился:

- Завтра я уезжаю. На шесть тридцать уже такси заказал. Так что тоже благодарю вас и всего хорошего.

Метр распахнул перед ним двери:

- Счастливого пути. Надеемся, вам у нас понравилось.

- Спасибо, - кивнул Константин, - очень. – И быстро пошёл через холл к лифтам. Надо было хоть немного поспать. Если он правильно понял, ночь ему предстояла весёлая и, скорее всего, бессонная.




Июль 2008 года

Константин

Она поскреблась в его дверь уже под утро. День хоть и сократился уже, всё же почти середина июля, но светало ещё очень рано. С его седьмого этажа был виден просыпающийся город. Константин, подняшвись к себе после ресторана, так и не спал и то сидел на балконе, чутко прислушиваясь, к происходящему в коридоре, то ходил по номеру.

Сначала он обострившимся слухом уловил лёгкие шаги, потом небольшую заминку у его двери и, наконец, негромкое царапанье. Тут же шагнул и тихо отворил. Умница Мира стремительно и беззвучно скользнула внутрь, подождала, пока он запрёт дверь и только потом рухнула в кресло.

- Спасибо вам, я думала, вы меня не узнали! Я вот вас сразу узнала, хотя только пару раз видела и в… - она помялась, но всё же продолжила, - несколько в другом виде.

Константин улыбнулся, вспомнив драные джинсы и растянутую футболку, в которых он щеголял на даче.

- Ты специально волосы в ресторане распустила? Чтобы я обратил на тебя внимание?

- Да, а то вы меня до этого только лохматой видели, - девочка быстро кивнула и на мгновение стала похожа на свою младшую сестру. – Вы мне поможете?

- Ты здесь не по своей воле? – на всякий случай уточнил Константин.

- Вы что?! Нет, конечно.

- Но тебя же не на привязи держат.

- Не на привязи. Но мне пришлось основательно поупражняться в притворстве, чтобы они мне поверили и перестали опасаться, что я сбегу. Теперь вот можно было бы и попробовать. Но у меня ни телефона, ни документов, ни денег, ничегошеньки. И куда я такая денусь?

- В милицию, например.

- Тоже вариант, - кивнула Мира, - я, собственно, так и собиралась сделать. Но тут вас увидела и просто обомлела. Лучше я с вами уеду. А то с милицией свяжешься – потом долго расхлёбывать будешь.

- Какое глубокое знание жизни, - хмыкнул Константин.

- А вы так не считаете? – Мира сразу ощетинилась. – Представьте себе, что будет. Я, например, не уверена, что мама заявляла о моём исчезновении. Скорее всего, собиралась меня сама выручать. А тут я в отделение явлюсь и скажу, что меня похитили. Они по своим каналам проверят, а заявления-то от мамы нет. И что тогда?

- Что?

- Да возьмут и обвинят маму в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей, а нас с Мартинкой упекут в детский дом. Оно нам надо?

- Маловероятно.

- Вот именно. Поэтому милиция – это уж если совсем край.

- Я не про это. Маловероятно, что маму обвинят в чём-то подобном. Она всегда может сказать, что просто боялась за тебя и опасалась мести похитителей.

- То есть вы мне рекомендуете идти сдаваться в милицию и помогать отказываетесь? – Мира уставилась на него строгими голубыми глазами. Совсем не такими, как у её матери. Константин вспомнил об Арине и тут же удивился: к чему бы это?

- Нет, конечно, я тебя обязан доставить матери. Она там с ума сходит. У меня здесь ещё дела, но я потом вернусь, а пока… Пока едем домой.

- Спасибо, - тут же оттаяла девочка, - давайте думать, как мы домой попадём. Документы мои у этих… - она мотнула головой куда-то за спину.

- Кстати, а кто они такие и что им от вас нужно?

- Вы и вправду хотите это прямо сейчас узнать? – саркастически поджала губки Мира. Константину стало неловко:

- Ты права. Сейчас не время и не место.

- Ценное наблюдение, - без тени иронии похвалила его девочка, а он чуть не рассмеялся в голос. Старшая сестра ему нравилась ничуть не меньше младшей. И смешила его тоже не меньше. Интересно, это они в маму такие? – возник вдруг откуда-то крайне своевременный вопрос. Константин усилием воли отогнал его и показал на свою одежду, которую он заранее отобрал для Миры:

- Переодевайся.

Она кивнула, сгребла в охапку джинсы и рубашку и скрылась в ванной.

Когда через три минуты она вышла оттуда, Константин удовлетворённо кивнул. Девочка была хоть и очень худенькой, но высокой. И его рубашка и джинсы, пусть и не слишком изящно, но вполне приемлемо сидели на ней, делая похожей на нескладного мальчишку-подростка. С обувью было хуже. К нему Мира прибежала вовсе босиком. А его кроссовки, хотя и не слишком большого сорок третьего размера, были ей безбожно велики. Константин принёс рулон мягкой туалетной бумаги, и они в четыре руки принялись набивать ею мыски кроссовок.

- А у вас носки запасные есть? – спросила Мира, когда они закончили с набивкой.

- Три пары.

- Доставайте. Я их на ноги надену, чтобы хоть немного ступни больше и полнее сделать.

Константин кивнул, соглашаясь, и достал из своего полупустого чемодана носки. Через пару минут они с Мирой были готовы. Из-под козырька бейсболки, которую он ещё на выходе из ресторана, примерно представляя дальнейшее развитие событий, купил в круглосуточной сувенирной лавке, на него смотрел симпатичный юноша с голубыми глазами и тонким породистым лицом. Константин кивнул Мире, и они тихо вышли из номера.

Проводя инспекцию отеля, он прекрасно разобрался в системе служебных ходов и теперь вёл девочку по ещё спящей гостинице в обход портье, горничных, лифтёров и прочей гостиничной братии. На улице он велел ей подождать его на скамейке в тихом переулке, а сам тем же путём вернулся обратно в номер. Для того, чтобы через пять минут уже не тайно, а явно покинуть его традиционным образом и с багажом.

Такси он заказал, когда Мира переодевалась в ванной. И теперь машина, ожидая его, стояла у входа. Повернув в переулок, они забрали Миру. Водитель удивлённо посмотрел на своих странных пассажиров, но промолчал. Минуя аэропорт, они поехали в соседний город.

Из машины Константин позвонил своему заказчику, весьма довольному проведённой инспекцией, и, вопреки своим обычным принципам, никого ни о чём не просить, поинтересовался, нет ли у того возможности помочь им взять билеты на самолёт до Москвы и пройти паспортный контроль, не имя на руках свидетельства о рождении ребёнка. Отельер жизнерадостно посмеялся, услышав просьбу Константиа, и сообщил, что он пока находится в соседнем городе, но ближе к вечеру на собственном самолёте собирается в столицу и удовольствием возьмёт на борт двух незапланированных пассажиров.

Таким образом уже вечером того же дня Константин доставил совершенно счастливую Миру матери. И только собираясь ложиться спать, он понял, что девочка так ему ничегошеньки ни про своих похитителей, ни про причины похищения не рассказала.




Январь 2003 года. Июль 2008 года

Арина

Эти трое их, конечно, не тронули. Вернее, с Мирой обращались едва ли не как с наследной принцессой, а ей, Арине, сунули пару раз под рёбра, чтобы не вырывалась и не орала, но больше не били. Зато держали на виду здоровенный острый нож. Так, для острастки. Но это уж они зря. Ей бы и в голову не пришло вырываться и провоцировать их на резкие действия. Дочери ей были нужны живыми. А она им.

- Ну, здравствуй, Арина, - приторно ласково улыбнулся ей тот, кого она последние годы жизни в послелении ненавидела едва ли не больше Венцеслава. Его правая рука, старый друг и такой же циничный негодяй. Своих простых имени и фамилии, указанных в паспорте, он стеснялся, предпочитал цветисто именоваться Светломиром.

- Здравствуй… - она хотела поддразнить его, назвав нелюбимым именем, но решила не играть с огнём и ограничилась паузой, приветствием без обращения.

- Долго мы тебя искали.

- Разве это долго? – чуть усмехнулась она, изо всех сил стараясь казаться спокойной, чтобы не пугать ещё больше и без того напуганную дочь. Мира сидела, сжавшись в комок, и с ужасом переводила взгляд с матери на мужчин. Лицо её было настолько белым, что голубые глаза казались чёрными впадинами. Мирианскими впадинами — пришла в голову глупая и неуместная игра слов.

- Разве это долго? – снова спокойно и насмешливо повторила она. – Он умер всего три недели назад. Пока вы разобрались что к чему, пока похоронили его с подобающими почестями, пока панически соображали, как быть дальше и не упустить утекающие сквозь пальцы возможности… Вы очень быстро нас нашли. – Она посмотрела на каждого из них по очереди.

Светломира она знала ещё в той, далёкой, первой своей жизни, с тех пор, когда он носил обычное имя, данное ему родителями. Двое других появились уже в Братстве. Один переименовал себя из Юрия в Святополка, другой из Николая – в Благояра. Однажды она не выдержала и рассказала Святополку историю его печально известного тёзки, метко и безжалостно прозванного мудрым народом Окаянным за убийство своих братьев, его тёзки Бориса и Глеба, причисленных потом к лику святых. Она ожидала, что он ужаснётся, расстроится. Но вместо этого их, доморощенный Святополк почувствовал себя польщёнными и заявил, что о двойном своём тёзке не знал, но теперь лишний раз убедился: новое имя себе выбрал правильно. По характеру и по душе. Арина хорошо помнила, как ей тогда стало жутко.