— Никс, как обстановка? — прозвучал глубокий голос у него за спиной.

Обернувшись, Лэн увидел одного из братьев Леннокс, который протягивал ему руку, приветствуя. Пожав ее, мужчина попытался выдавить из себя улыбку.

Несмотря на то, что абсолютно идентичные близнецы Коул и Бурк стояли рядом, Лэн догадался, что улыбающийся мужчина и был Бурком. Мрачному Коулу не была свойственна улыбка. Старший из Ленноксов оживлялся лишь в единственном случае, когда их жена входила в комнату, в остальное же время он сохранял сдержанность.

— Все идет хорошо, Коул. Дэйн сейчас на встрече с вашими ребятами.

Леннокс кивнул.

— Хорошо. Доминик умеет вести дела, которые ему поручили. Он и его команда сделают все от них зависящее. Извини, что не смог заняться этим вопросом сам, Джесса беременна, и вот уже два месяца чувствует себя неважно.

— Но сейчас она в полном порядке, — великолепная рыжеволосая женщина подошла к Коулу и повернула его лицом к себе. — Мне просто нужно пережить период первого триместра.

На лице Коула появилась счастливая улыбка. Лэн почувствовал, как от ревности его внутренности стянуло в тугой узел. Он ненавидел то, что так остро ощущал в данный момент — зависть. Нет, он не хотел Джессу — это счастье Коула. Он хотел, чтобы у него было свое собственное.

— Джесса!

Улыбка Алии стала искренней, когда она подошла к рыжеволосой красотке. Лэн с горечью осознал, что ему она так никогда не улыбнется.

— Я узнала, что вы приехали, — сказала принцесса. — Как малыш Калеб?

Лэн посчитал это неизбежным, что Алия сблизилась с женой тех, кто ее спас. Дружба с Джессой делала ее счастливой. Что же касается беспокойства Лэна, это все, что ему нужно было знать об этой женщине. Если Алия испытывала к ней теплую привязанность, значит, та была хорошим человеком, как сказала бы его бабушка. Наблюдая за разговором девушек, он не мог не заметить, что теперь тело принцессы было расслабленным. Брат Коула, Бурк, не спеша поглаживал рукой по талии Джесс. Видя, что все были заняты, лицо Коула стало серьезным. Почти незаметным движением головы он показал Лэну, чтобы тот следовал за ним. Мужчины отошли достаточно далеко, чтобы никто не смог их подслушать.

— Что происходит между тобой и Алией? — спросил Коул.

— Я ее телохранитель. Вот и все.

Так было, есть и будет, потому что она не проявляла к нему никакого интереса.

— Чушь. Думаешь, я слепой? Я видел, как ты смотришь на нее. Парень, я не собираюсь возиться с тобой. Мне мало кто нравится из людей. И Алия – одна из них. Ты тоже. Эта девушка все еще в беде. Даже если ребята Доминика выяснили, что Халил был причастен к ее похищению, и она в безопасности, она все еще в беде.

Потому что она не отпускает то, что случилось во время ее похищения. Как она может отпустить это? Если она не позволяет им увидеть свой страх и боль, как, мать вашу, они смогут помочь ей преодолеть это?

— Не думаю, что могу что-то сделать. Она не хочет меня.

— Ей кто-то нравится из вашей команды? — лицо Коула помрачнело, когда он подумал, что такое может случиться.

— Нет. Ей не интересен ни один из нас.

Хорошо это или плохо, но что если бы она проявляла чувства к одному из них, например к Дэйну или Купу? Возможно. По крайней мере, хоть кто-то из них был бы счастлив.

— Повторю еще раз мужик, это все чушь. С того момента, как мы отошли, она то и дело бросает сюда взгляды, и все они направлены не на меня.

Лэн посмотрел на нее, и Алия, конечно же, моментально отвела свой взгляд, тут же переключаясь на Джессу. Рядом с девушками постепенно начала образовываться небольшая толпа; и сейчас к ним присоединилась их общая знакомая, симпатичная блондинка Ханна Джеймс. Ее мужья, братья Джеймс, работали в “Блэк Оак Ойл” и имели давние связи с королевской семьей Безакистана.

Мужья. Казалось, что в последнее время, все в их окружении  выбирали подобный тип семейных отношений. Все, за исключением одной единственной женщины, которая выросла в окружении полигамии.

— Вы были с ней те первые несколько дней после того, как ее спасли? — спросил Лэн.

— Да, — тон Коула стал мрачным.

— Насколько плохо ей было?

Он читал медицинские отчеты, но в них было описано только ее физическое состояние. Конечно, он знал дату похищения, где она находилась и когда была спасена. Также он знал, что она подвергалась пыткам. Но все это не могло помочь ему понять, почему она стала такой.

— Невообразимо. Думаю, за это время ей все-таки следовало бы с кем-нибудь поделиться своей историей; я уже начинаю беспокоиться о том, что она никогда не сможет никому доверять. Теперь она выглядит намного здоровее той истощенной наркозависимой девушки, которую я почти на руках вынес из борделя. На самом деле, она выглядит потрясающе, если не всматриваться в ее пустые одинокие глаза.

— Наркотики?

Нигде в этих чертовых отчетах не упоминалось о наркотиках. Алия никогда бы не стала принимать их по собственной воле. Она очень гордая, и у нее, кажется, всегда все под контролем. Так вот значит, в чем дело… блять. Похитившие ее подонки, накачивали Алию наркотиками. Черт возьми, насколько сильно им удалось ранить ее душу?

— Дерьмо. Я надеялся, что Тал рассказал вам об этом, вы же ее телохранители, — Коул еле слышно застонал. — Скорее всего, я получу за это, но Тал, Раф и Кад деликатно лечат ее. А она просто плывет по течению. Я знаю, что они считают, что смогут спасти ее ото всех, но ей нужен кто-то, кто сможет раскрыть ее. Слушай, я понимаю стремление держаться от этого подальше. Действительно понимаю. Но есть одна вещь, после чего человек сможет начать исцеляться... иногда нужен толчок. Нельзя просто надеяться, что человек изменится сам по себе. Если вы станете заботиться об Алие, то уверен, что сможете помочь ей раскрыться. Она не стеклянная. В том борделе она боролась изо всех сил. Она боролась с наркотиками. И возможно, ей нужно немного помощи, чтобы она начала также бороться и за свое будущее.

Разве он не хотел быть тем самым?

— Дружище, но и со мной она тоже борется.

Лэн смотрел на нее сейчас открыто, не скрывая тоски. И ему было плевать, кто там что подумает. Он любил эту женщину, но она никогда не полюбит его. Они были из разных миров. Она – принцесса, а он даже понятия не имел, кто его отец.

Но, может быть, иногда любовь, это не то, что он хочет. Может быть, он просто всегда был готов принести себя в жертву. Если он поднажмет на нее, поддержит ее, возможно, тогда ему удастся пробить ее жесткую маску, и сделать ее счастливой, даже если они с Дэйном и Купом не смогут быть с ней.

— Не думаю, что с ней будет очень трудно. Продвигайся понемногу, но каждый день. Поговори с ней. Не позволяй ей  заставить тебя отойти в сторону. Я знаю, как это бывает. Джесса пыталась сделать все, чтобы вычеркнуть нас из своей жизни. Она говорила мне ужасные вещи. Было больно, но потом я понял, что выражая негодование, она тем самым испытывала нас. Мы с Бурком сделали ей больно, когда оставили ее. Она отталкивала нас до тех пор, пока не поняла, что несмотря ни на что, мы больше не собираемся исчезать из ее жизни. Да и потом, ничто уже не могло помешать нам быть с Джессой. Не исключено, что Алия тоже может придерживаться такой тактики.

— Мы никогда не были с Алией.

— Мы?

Лэн почувствовал, что краснеет. Черт.

— У нас троих есть к ней чувства, у меня, Дэйна и Купа. Мы думали, что сможем вместе добиться ее, но она не была заинтересована ни в нас вместе, ни в любом по отдельности.

— Или она боится, что ни один из вас не сможет принять то, что она пережила.

— Она выжила. Это единственное, что имеет значение. Почему бы не принять это?

— Выживание — очень забавная штука, и я чертовски хорошо это знаю. Когда ты опускаешься до тех, кто живет в сточной канаве, то не так просто потом вернуться в реальный мир. Люди осуждают тебя. Ты анализируешь все, что делаешь, чтобы противостоять обычным нравам... и все, что раньше казалось абсолютно понятным и кристально чистым, оказывается непонятным и грязно-серым.

Он точно знал, о чем говорил Коул.

— Когда приходится иметь дело с реальностью, которую некоторые не принимают, — Коул продолжил: — именно тогда ты должен понять, что тебе на самом деле нужно.

Он не думал об этом раньше. Алия смогла это пережить, но ее сердце... Насколько виноватой она себя чувствовала, понимая, что она выжила, а другие — нет? Насколько ей было стыдно за то, что она делала, чтобы выжить? Она смогла пройти через это, но он и понятия не имел, насколько сильно она изменилась за все это время.

Тот факт, что Алия выжила и продолжала выполнять свои функции на всех этих торжественных мероприятиях, лишний раз доказывало, насколько сильной она была. Девушка заслуживала лучшего, чем быть просто безвольной куклой, которая не может сама принять решение относительно своей жизни. Несмотря на то, что думают остальные, она сможет справиться со всей правдой. Он будет рядом с ней и дальше, и, возможно, даже поможет ей излечиться от ран, которые ей нанесло прошлое. И Лэн знал, что он должен был сделать.

— Вот черт.

— Что? — спросил Коул.

— Ничего, если не считать того, что прямо сейчас я намерен надрать кое-кому задницу. Ненавижу это чувство.

Он взял себя в руки. Если он собирается бороться за свою принцессу, то должен начать уже сейчас.

— Если ты про мою, то в последнее время мало у кого возникало подобное желание, — проворчал Коул.

Полный решимости, Лэн развернулся и зашагал обратно к Алие; сердце барабанило в груди, словно отбойный молоток. Прямо здесь, прямо сейчас он собирается изменить все. Да, ему, вероятно, следует подождать. Если он хочет играть в команде, он не должен принимать решения в одиночку. Но он уверен, что Дэйн и Куп не будут против этого плана. Алия заслуживала того, чтобы знать, что происходит.

— Лэндон? — глаза Алии расширились, когда он взял ее за руку. — Пойдемте со мной, принцесса. Вам необходимо присутствовать на встрече, которая происходит в данный момент.