— Ваше высочество, я хотел бы сделать официальное заявление о намерении жениться на вашей кузине. Я хотел сделать это позже и с надлежащей помпой, но она не оставляет мне другого выбора.

Тал приподнял правую бровь.

— В самом деле? А теперь ты хочешь загнать ее в угол?

Алия повернулась к Дэйну, ее глаза расширились.

— Ты пытаешься заставить меня выйти за тебя?

Согласно строгому закону, так как Алия официально является частью королевской семьи и носит ее имя, она на самом деле считается собственностью Талиба. Это был старый закон, но все еще имеющий силу. Дэйн не просил ее выйти за него замуж. Он ходатайствовал Талибу, чтобы тот заставил ее.

— Думаю, я говорил, что тебе не понравятся методы, которые я использую для борьбы. И я уверен, что не одинок в этом. Не сомневаюсь, что Лэндон и Купер тоже готовы подписать документы. Мы не допустим, чтобы твой страх разлучил нас, — он глубоко вздохнул и потянулся к ней. — Лия, я не хочу, чтобы все обернулось таким образом. Давай найдем какое-нибудь тихое местечко и все обсудим: ты, я, Лэн и Куп. Мы все проясним.

Так спокойно. Так разумно. А сам только что пригрозил относиться к ней, как к собственности.

— Я пытаюсь сделать так, как лучше для всех нас. Не мог же ты даже на секунду подумать, что мой кузен заставит меня выйти за тебя замуж.

— Признаю, что предпочел бы этого не делать, — прокомментировал Тал.

— Но он это сделает, потому что я еще не открыл свой главный козырь, детка. Прошу, не заставляй меня делать это.

Дэйн разговаривал с Талом, но не отводил от нее своих хищных глаз.

Свой главный козырь? Какого черта? Кровь застучала в висках. С ней и раньше обращались, как с мешком мяса, но теперь она не собиралась позволять никому ограничивать ее свободу. Да, она готова идти на уступки. Именно это она и имела в виду, разговаривая с Талом. Она была готова нанять другого охранника и следовать всем протоколам безопасности. Она будет делать это, потому что это поможет ее семье и защитит ее мужчин, и будь она проклята, если Дэйн и Тал решат ее судьбу.

— Алия, о чем он говорит? — спросил Тал. Его голос немного смягчился. — Не понимаю, что здесь происходит. Вообще-то, это твое дело и дело твоих мужчин, но ты вынудила меня оказаться в такой ситуации. Я верю Дэйну, когда он говорит, что не хочет тебя принуждать, но я также думаю, что он это сделает. Не заставляй меня выбирать между семьей и моими очень хорошими друзьями. Скажи мне, что происходит.

— Я не выйду за них. После этого, я с ними даже не заговорю.

Эти слова прозвучали глупо и упрямо, но она не могла сдаться. Они заслужили счастливую жизнь с кем-то не таким сломленным, с девушкой, которую не будет преследовать орда журналистов, намереваясь разрушить ее жизнь, и жизнь окружающих ее людей.

— Разве ты не спала с этими мужчинами? — спросил Тал, хотя она была уверена, что он знает ответ.

Алия сразу поняла, что от ее доброго кузена и след простыл. Сейчас к ней обращался глава семьи, Королевский шейх Безакистана, и она почувствовала себя, словно ей снова пять лет.

— Не понимаю, почему это важно.

— Важно, кузина. И я не буду снова задавать этот вопрос.

Она почувствовала, что ее кулаки сжимаются.

— Это несправедливо. Не думаю, что ты, Раф и Кад были чисты на брачном ложе. Никто не ждал, что вы женитесь на первой девушке, которую разделите.

— Сейчас речь не о нас, кузина. А о тебе. Ты отдала свое тело, и я верю, сердце Дэйну и, всё же, ты не можешь оказать простую любезность, чтобы поговорить с ним. Это позор и недостойно женщины, которой, я знаю, ты являешься.

— Думаю, ты не настолько хорошо меня знаешь, как думал.

Это была правда, но ее сердце разрывалось от этой мысли.

Тал устало вздохнул.

— Пожалуйста, Лия. Не заставляй меня увольнять их.

— Так будет лучше.

Боже, она чувствовала, как Дэйн прожигает ее насквозь яростным взглядом, и просто хотела, чтобы это закончилось, чтобы она могла запереться в своих комнатах: кричать, плакать и начать оплакивать их.

Тал обратился к Дэйну.

— Извини, старина. Я не могу пойти против ее воли. Этот скандал изживет себя. Семья выживет. Пресса поменяет свои взгляды, когда родится еще один малыш.

Застыв на месте, Дэйн холодно спросил.

— Вы говорите о своем ребенке, шейх, или моем?

Алия чувствовала себя так, словно ее ударили в живот. Она повернулась к Дэйну и пошатнулась. Боже, она думала об этом, но это был всего лишь маленький шепот в глубине сознания. Она знала, что могла забеременеть. Сколько прошло недель? Она потеряла счет. Казалось, на острове время текло по-другому, но теперь оно словно начало ускоряться, как карусельная лошадка. От этого ей стало плохо.

Талиб покраснел от злости.

— Моя кузина беременна?

Алия покачала головой.

— Нет, совсем нет.

Или да?

Дэйн улыбнулся, как человек, который только что с легкостью выложил выигрышную комбинацию, когда все думали, что он проиграет.

— Мы месяц были на острове. И у нее не было менструации.

О Боже. До этого момента она не думала об этом.

— Возможно, вы не заметили, — попытал удачу Тал.

— Я каждый день был внутри нее, шейх. Я бы заметил. Мы не предохранялись. Она беременна от одного из нас, но, уверяю тебя, мы все признаем ребенка. Мы верили, что она любит нас, и у нас чистые намерения. Мы всегда намеревались жениться на ней в полном соответствии с ее культурой. Я понимаю, что вы не должны были оказаться в таком положении, Шейх, но вы должны понимать, что я не собираюсь допускать, чтобы мой ребенок рос без отцов. Если не будете соблюдать мои права, как мужчины, от которого она забеременела, то Купер, Лэндон и я будем вынуждены подать прошения в наши суды, чтобы признали наши права. Так как она была в отношениях с нами тремя, то, согласно закону, мы все имеем права на ребенка.

Алия почувствовала слабость, но ей удалось удержаться на ногах.

Тал заговорил сухо.

— Если врачи подтвердят беременность, то брак будет заключен как можно скорее. Проведем его тайно, а потом объявим о нем прессе. Через несколько месяцев объявим о беременности принцессы, — Тал повернулся к ней. — У меня нет выбора. Ты была права насчет нашего народа. Мы могли бы замять дело. Несколько месяцев было бы жарко, но мы бы пережили скандал. Но мы не справимся с незаконнорожденным ребенком принцессы. Это не Англия или Америка, где люди понимают, что королевская семья и знаменитости просто люди. Если ты не выйдешь замуж, они обвинят меня в том, что я не защитил семью. Это ослабит мои позиции. Или они изнасиловали тебя?

Честность была для нее смертным приговором. Алия знала это. Но не могла солгать.

— Конечно, нет.

— Что посеешь, кузина, то и пожнешь. Знаю, это несправедливо, но в этой стране есть консервативные фракции, которые только и ждут, чтобы свергнуть меня и отбросить нас на тысячу лет назад в развитии. Я не могу этого допустить. Тут я должен поступать как шейх, а не как твой кузен. Никто в Безакистане не должен усомниться во мне. Ты выйдешь за них, если беременна. Я хотел бы, чтобы ты могла выйти замуж по своему выбору и откупиться от этих мужчин, но у меня такое чувство, что они неподкупны.

— Ни за какие деньги, Шейх, — подтвердил Дэйн, выглядя мрачно, но решительно. — Мы не отступим, и в этом мы едины.

— Какими и должны быть братья, — Тал пожал Дэйну руку. — Мы поговорим обо всех деталях после ужина. Алия, я пришлю врача. До тех пор, отдохни.

— Ты не можешь со мной так поступить, Талиб. Ты не можешь сделать это для них.

Ее голос прозвучал тихо и потерянно.

— Ты решила переспать с ними, зная, что они чувствуют. Ты решила не предохраняться. А теперь не впадай в истерику, ведь это последствия твоих действий. Я должен взять на себя ответственность, потому что ты действуешь, как ребенок, а не женщина, которая собирается стать матерью. Ты по-прежнему цепляешься за боль и вину, словно они сохранят тебя в безопасности. Я знаю это, потому что делал также, но тебе я этого позволить не могу. Я не дурак, Алия. Я знаю, что твой отказ как-то связан с тем, что произошло с тобой, и мне жаль, что все это снова всплыло, но время пряток закончилось. Ты должна противостоять прошлому, и решить, собираешься ли позволить ему победить, или преодолеешь это и будешь двигаться дальше. Я люблю тебя, кузина. И молюсь за то, чтобы ты исцелилась и приняла будущее.

Он отошел, и, выдвинув стул, сел за большой стол, за которым когда-то работали его отцы.

— Тал?

Она только что потеряла нечто ценное, но не знала, что именно. На глаза навернулись слезы.

Тал даже не удосужился посмотреть на нее.

— Ты свободна, Алия. Я должен подготовиться к встрече со следователями, а затем подготовить документы для вашего брака. Ведь теперь это — государственное дело.

Алия почувствовала себя страшно уставшей. Такой изможденной. Она пыталась защитить их, а он бросил ей это в лицо.

Дэйн не смотрел на нее. Он обратил все свое внимание на Тала.

— Увидимся на встрече, шейх.

— Кузен, пожалуйста. Дэйн, теперь ты — часть семьи. Называй меня «Тал» или «кузен», это твое право и моя привилегия. Пусть Купер и Лэндон знают, что я ожидаю от них того же.

Ну, это было здорово, что они поладили. Алия же, как никогда в жизни, чувствовала себя лишней.

— Алия, увидимся в нашей комнате. Думаю, снаружи ты найдешь одного из личных охранников Талиба, который будет сопровождать тебя. Слушайся его. И на твоем месте, я бы не стал запирать дверь. Я выломаю ее. Не так я хотел бы начать наш брак.

Дэйн ушел, не оглядываясь.

Алия долго смотрела ему вслед, а затем направилась к двери, чтобы присоединиться к охраннику. Еще никогда у нее на сердце не было так тяжело. Принцесса положила руку на живот. Она могла делать какой угодно вид, но Алия знала правду. Она могла бы сказать себе, что пыталась защитить их, но, в действительности, она защищала себя. На острове это было легко, потому что там не нужно было иметь дело с реальностью. Она могла просто быть. Без будущего. Без прошлого.