– Значит, так, – продолжил отец Тео. – Об издательском доме «Города и веси» слышали? Главный редактор, Станислав Полевич, – мой приятель. Сейчас мы спросим у него…

– Полевич? Станислав Евгеньевич? Я же знакома с ним – его мама работает у нас в собесе. Я даже делала внештатно кое-что для них. И уже спрашивала о работе. Он сказал, что вакансий в редакции нет.

– Работа на дому уместна для старушек и мамочек с детьми. Юная красавица должна быть на виду, в обществе. – Александр Манфредович достал мобильный телефон и высветил нужный номер. – Алло! Станислав? День добрый! Александр Сакс беспокоит. Как жизнь? О'кей. У меня тоже все в порядке. Жена в Европу укатила, вот мы тут с сынком и его дамой общаемся, чудесная девушка. Кстати, она говорит, что вы знакомы, – Валерия Гостева. Она без пяти минут дипломированный филолог, надо бы ей местечко в штате подыскать. Нет, говоришь, вакансий? Н-да… Мне неловко напоминать, что ваше издание заняло ведущую строчку в рейтинге печатных СМИ не только благодаря исключительной популярности у читающей публики. – Старший Сакс, директор агентства по опросу общественного мнения, прищурился и усмехнулся. – Так, так… Слушаю. Компьютерный набор?

Александр Манфредович отвел от уха трубку и обратился к Валерии:

– На компьютерный набор оператором пойдешь?

– Да, – покраснев от радости, воскликнула девушка.

Закончив разговор с главным редактором, Александр Манфредович вырвал из записной книжки листок и чиркнул на нем несколько слов. Затем протянул бумажку Валерии:

– Поедешь по этому адресу, на вахте спросишь Станислава Евгеньевича. Передавай ему привет от меня.

В издательстве дело уладилось с легкостью. Станислав Евгеньевич обошелся с Валерией куда любезнее, чем в доме своей матери, где девушка впервые встретилась с ним. Он тяготился просьбами родственников, осаждающих его просьбами устроить в редакцию ту или иную девочку. Ему для работы требовались прежде всего профессионалы. Но просьба от товарища по бизнесу – закон. Он обговорил с Валерией условия. До защиты диплома ей предоставлялась возможность работать дома. (Теперь в ее распоряжении снова был компьютер Тео.) За это время она должна доказать, что с работой справляется. Но через месяц нужно выйти на полный день, если, конечно, Лера выдержит испытание.

Валерии оставалось взять расчет в собесе и отвезти трудовую книжку в издательство. Она сообщила Тео, что должна съездить в Гатчину для устройства своих дел. Он нахмурился:

– Снова увидишь его? – Тео уже выяснил, что Костя работает мастером по ремонту офисной техники в том же учреждении, где и Лера.

– У меня же еще вещи в его доме остались.

– Как? И домой к нему опять пойдешь? За вещами я могу сам съездить или вместе с тобой.

Валерия потупилась:

– Понимаешь, Тео… Мы с ним очень плохо расстались, даже не объяснились. Я сбежала, как трусливая курица. Нет, я должна поставить там точку. И тогда мы с тобой сможем начать все с чистого листа.

– Ладно. Но учти, – Тео снял со стены картонный меч и встал в фехтовальную стойку, – второй раз я твоего коварства не прощу.

– Ты, Тео, благородный человек. Костя мне и первого не простил.

Валерия не собиралась продолжать старую игру, снова обманывать Тео. Здесь, в Питере, ее ожидала новая, интересная жизнь. Работа в редакции. Да и с Тео они сблизились после приключения на заснеженной дороге. Теперь она лучше узнала его. Он совсем не бесшабашный мальчишка, каким кажется на первый взгляд. Тео умеет действовать, если надо.

В собесе Валерию удерживать не стали. Очередь на бирже труда не иссякала, претендентов на должности инспекторов – в избытке. Сотрудницы, кто с завистью, кто просто с любопытством, расспрашивали девушку, какое место она нашла. Валерия скромно отвечала: «Оператор, на компьютере». И лишь Толстая Натаха не поворачивала головы в сторону былой соперницы и врагини на вечные времена. Она упорно изучала папку, лежащую перед ней. Преодолевая себя, Валерия обратилась к ней, попросила выйти в коридор.

Толстая Натаха закурила, привалясь ягодицами на подоконник, и процедила сквозь зубы:

– Что, пташка, довольна? Чуть человека не убила, а теперь на волю вырвалась?

– Наталья Егоровна, скажите, пожалуйста, как Костя? С ним все в порядке?

– В порядке? Человеку ноги переломали! Это, по-твоему, порядок?

– Вы о чем? Он же в тот день передвигался!

– Вот именно, наш Костик – Маресьев! Бедняга, сутки с ногой маялся, вместо того чтобы сразу неотложку вызвать. В травме ему снимок сделали – закрытый перелом щиколотки. Там ему и гипс наложили. Вот так, дорогуша! Кто теперь будет оплачивать лечение? Я его заставила справку взять. Не захочешь добром платить, подадим на твоего дружка в суд. Слава богу, у нас и свидетелей – вся лестница! И в соседней квартире видели, как Костика избивали, из квартиры напротив – тоже.

– Я зайду сегодня к вам. Он дома или в больнице?

– Приходи вечером, обсудим сумму компенсации. Говорить будете в моем присутствии.

Валерия знала, что идет в этот дом последний раз. Как нехорошо все с Костей получилось! Ее раздирали противоречивые чувства: и жалось к недавнему другу, и страх перед судебным разбирательством, и опасение, что оно может повредить Тео. И чувство вины перед обоими мужчинами.

Несмотря на приказание Толстой Натахи прийти вечером, Валерия поехала к Косте тотчас.

– Ты? – удивленно и неприветливо охнул Костя.

Впустив бывшую невесту в дом, он, опираясь на костыль и волоча за собой загипсованную ногу, доковылял до дивана.

– С чем пожаловала?

– Можно мне раздеться? У вас тут жарко.

Возражения не последовало. Валерия сняла дубленку и несмело присела на край стула.

– Я пришла извиниться, Костя. Прости меня.

– Извиниться! Будто на ножку невзначай наступила. Ты мне не ногу, жизнь сломала! Последняя шлюха так себя не ведет.

– Тебе приятно меня оскорблять?

– Ты сама своим поведением себя оскорбила.

Валерия с жалостью смотрела на Костю. Он похудел, осунулся. На щеках появилась щетина, хотя прежде Валерия думала, что борода у него в принципе не растет.

– Костенька, не сердись. Натаха сказала…

– Не Натаха, а Наташа.

– Хорошо. Наталья Егоровна сказала, что ты хочешь в суд на нас с Тео подать. Мы оплатим тебе лечение. Какая сумма требуется?

– Значит, «мы». Ты совсем меня бросаешь?

– Ты сам сказал мне: «прочь», – напомнила Валерия.

– Ну, я… это… погорячился. Когда нога сломана, сама понимаешь, не до реверансов.

– Так сколько ты хочешь на лечение?

– Мне денег от тебя не надо, это Наташа надумала иск подать. Знаешь, Валя, я уже почти простил тебя. Понимаю, ты еще молода, ветер в голове гуляет. Этот фраер тебе лапши на уши навешал, ты и сомлела. Обещай, что больше не будешь встречаться с ним. Давай Новый год вместе встретим!

– Я не могу, Костя.

– Не можешь или не хочешь?

Валерия решила прекратить объяснения, но Костя не унимался:

– Что ж, если не согласишься со мной хотя бы Новый год встретить, я последую совету Наташи и подам на твоего Федора в суд. Ради принципа. Впаяют ему статью за хулиганство, да еще на работу телегу вышлют. Он небось в тепленьком местечке сидит. Глядишь, и вышвырнут с судимостью.

Валерия не знала всех тонкостей судебных разбирательств, но испугалась за Тео. Вдруг на аспирантуру придет из суда какое-нибудь постановление, и его отчислят. Тогда ведь и в армию могут забрать. Глаза девушки расширились, лицо побледнело.

– Ты меня шантажируешь?

Косте был приятен ее испуг. И он решил усилить наступление:

– Называй мое требование как хочешь, но я не отступлю. Если откажешься встречать со мной Новый год, считай, что руки у меня развязаны.

В комнату вошел отец Кости. Он уже выписался из больницы и выглядел хорошо. Молодая жена, видимо, следила за его внешностью. Голова у старика была тщательно выбрита, и редкая поросль уже не портила ее. Бородка аккуратно пострижена. Беда, случившаяся с сыном, не только не задела старика, а, напротив, будто придала сил. Ведь теперь на него навалилось много обязанностей, прежде лежавших на плечах Кости. Валю-Леру встретил легкой ухмылкой:

– Так-так! У нас гости! Валюнька явилась. Как живешь-можешь? Дошло до меня, что ты рисковая девка. Из-за тебя такой сыр-бор разгорелся. Как моего сынка твой дружок отделал! Жаль бедолагу. Что, прощенья приползла просить?

– А Валя хочет с нами Новый год встречать, – пропуская мимо ушей насмешки отца, заявил Костя и выразительно посмотрел на Валерию.

Она дрогнула:

– Я еще ничего не решила. Я тебе позднее сообщу, а сейчас мне надо ехать. Только вещи соберу.

Костя уныло вздохнул. Этот раунд они сыграли вничью. Сегодня Валерия уедет, но шанс на примирение у него остается.

Валерия успела упаковать вещи, вызвать такси и уехать из квартиры Селезневых до возвращения Толстой Натахи с работы.

Час она провела с мамой и тетей, вынужденно отвечая на их расспросы. Ей пришлось рассказать, кто такой «этот юноша Федя». Где живет и учится. Затем, устав от неприятного разговора, наскоро поужинала и помчалась на вокзал. Поздно вечером она вернулась в город, на квартиру Тео. Однако хозяина еще не было дома, он по привычке болтался где-то с друзьями.

Мысли у Валерии были растрепаны хуже, чем волосы в ветреный день. Единственной «расческой» в таких случаях ей служили письма к Анжелике. Они давно заменяли ей дневник. Но было в переписке и известное преимущество. Она могла не только выразить себя, но получить в ответ слова поддержки. Особенно активизировалась переписка девушек в последнее время. И у Валерии в доме Тео, и у Анжелики в сельской школе появился доступ к компьютеру, к сети Интернет. Теперь Валерия, написав электронное письмо, чуть ли не сразу, порой в этот же день получала ответ. И сейчас она чувствовала необходимость посоветоваться с подругой насчет того, как быть с ультиматумом Кости.