Валентина Седлова - Игры в виртуальность

Тело протестовало против того, чтобы его сначала тащили в ванную, потом насильно кормили завтраком, одевали и выдворяли на улицу, и всячески пыталось саботировать голос совести. Такую внутреннюю борьбу между «хочется» и «надо» Лена выдерживала каждое утро, но сегодня «хочу» звучало особенно сильно. А может быть, объявить себя больной и на работу не ходить? За денек отлучки ей ничего не будет, проверено. Но с другой стороны, она тогда точно с Мишкой сцепится. Нет, все же лучше поехать.

На работе первым делом Елена отправилась пить кофе, чтобы хоть как-то заставить глаза посмотреть на мир. Глотнув напиток, заваренный столь круто, что, по выражению коллеги Мариночки, у «нормальных женщин от него негритята родятся», она худо-бедно пришла в себя. Пока не вернулось начальство, надо было пользоваться моментом и лезть в интернет, чем она и решила заняться в ближайшие полчаса.

Ее уже дожидалось письмо. Увидев знакомый адрес, Лена сразу же открыла послание и погрузилась в чтение.

У Ленки на душе сразу потеплело. И ведь надо же: человек пришел уставший, а все равно нашел в себе силы ответить на письмо, да еще и помощь предложил. По крайней мере, его друг-автомеханик хоть скажет, на какую примерно сумму потянет ремонт. А то, может быть, и сам возьмется за восстановление «девятки».

И стихи… Искренние, горячие. Ей ведь действительно никто никогда не писал стихов! Она нисколько не лукавила, когда в прошлом письме рассказала об этом Полуночнику. Эх, так и влюбиться в него недолго!

Лена грустно посмеялась над собой. Ну да, нашла когда и в кого влюбляться — в виртуального собеседника! Но все равно: еще долго в голове рефреном вертелись строчки из прошлого письма Полуночника «…лишь бы только слышать твой голос», а в душе теплилось что-то трепетное и нежное.

День пролетел, как одно мгновение. Как закружил водоворот неотложных забот, так до самого вечера и не дал расслабиться. Что, впрочем, и хорошо: меньше раздумий о собственной несчастной судьбе. Плюс удовлетворение оттого, что все успела вовремя, и никаких претензий и обид со стороны клиентов нет. Вполне вероятно, что по итогам продаж за месяц еще и премию выделят. Что-что, а здесь с этим строго: заработал — получи. Конечно, понятно, что это просто сезон, сейчас у всех продажи на уровне, но все равно — приятно.

Обнаружив, что настала пора идти домой, Ленка даже слегка расстроилась. Сегодня ее туда ну ни капельки не тянуло. Без разборок этот вечер точно не обойдется. А отказываться от своего ультиматума она не собиралась: либо Мишка, либо она.

Предчувствия ее, увы, не обманули. Только стоило заикнуться по поводу того, что она и Михаил под одной крышей жить не могут, как на нее с двух сторон началась совместная родительская атака, лейтмотивом которой было «он же твой родной брат». В ответ на вопрос, а когда же братик собирается возместить ей все убытки, Ленка услышала, что придется подождать, ведь сначала надо отдать деньги «мужику на иномарке». С учетом того, что никаких постоянных источников дохода Мишка не имел, впрочем, как вообще каких-либо, все откладывалось на неопределенный срок. И Ленка всерьез подозревала, что в итоге от брата не получит ничего.

Сам Мишка к столу не вышел, впрочем, матушка вела себя как заправский адвокат, представляющий сторону клиента в его отсутствие, поэтому все было понятно и без него. Ленке было обидно до слез, получилось, что она без вины виноватая. А когда мама попыталась надавить на нее: мол, ты же понимаешь, что сначала мы должны отдать деньги чужому человеку, и как же ты, дочка, можешь сейчас требовать от нас, чтобы мы еще и тебе из семейного пирога пытались кусок урвать, тут Ленкины нервы окончательно сдали. Едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть на пол тарелку, она сказала: «Хорошо, я ухожу».

Отец вошел в комнату как раз тогда, когда она заталкивала вещи из стенного шкафа в объемный дорожный чемодан, который, увы, никак не хотел закрываться.

— Ленка, ты что, вправду от нас уезжаешь?

— Да.

— И когда?

— Думаю, до конца недели меня здесь не будет.

— Мне кажется, что это поспешное решение. Куда ты пойдешь? Да и из-за чего? Ну, не ладятся у вас отношения с Михаилом, но это же не повод так себя вести.

— А тебе не кажется, что тебе лучше было бы Мишку лет двадцать назад воспитывать, а не меня сейчас? Человек у вас последнее на свои приключения отбирает, ездит на вашем хребту, ножки свесив, да еще и погоняет, а вам все нипочем. Только меня увольте, я в ваши игры больше не играю. Все, хватит!

— Лена, да пойми ты, в жизни всякие неприятности случаются, но это же не повод уходить из дома! Мишка у нас, конечно, разгильдяй, не без этого, но…

— Хотите с ним дальше возиться — да сколько взлезет! Но на меня больше не рассчитывайте! — перебила Лена отца. — Вы вот все никак осознать не можете, что он уже взрослый. И он вчера не игрушку мою любимую сломал, а угробил машину, на которой, между прочим, я вас всех на дачу возила, и картошки с прочими кабачками ни одну тонну с той же дачи приволокла. Но об этом все как-то разом забыли. Как же, у Мишеньки проблемы, надо их срочно всем миром решать! А на меня вам наплевать!

— Это не так!

— Разве? Разбили у Лены машину — не беда, она заработает и новую себе купит. Так ведь? Да ладно, я по глазам вижу, что в точку попала. А я не хочу начинать с нуля каждый раз, когда Миша мне очередной подарок преподнесет. Почему я должна отдавать семье половину зарплаты, а Мишка может жить на халяву годами? Почему я не позволяю себе брать чужое, клянчить у вас деньги, припираться домой посреди ночи и будить всю квартиру? Хватит, надоело. Живите, как хотите, я отныне — единица полностью автономная. Если вы считаете, что моя машина — это моя проблема, то я вправе отдать вам на откуп и дачу, и квартиру. Пусть теперь ваш драгоценный Мишенька вам транспортом помогает, а я в свои законные выходные лучше в театр схожу. Да на ту же дискотеку, черт возьми! Мне ваша картошка не нужна, надо будет — пойду, куплю!

— Лена, но нельзя же быть такой эгоисткой! — встрепенулся отец, услышав, что на дачу ему теперь придется добираться собственным ходом. — Ты ведешь себя, как маленький ребенок. Чуть что не понравилось — сразу дверь на замок! Живешь не умом, а импульсами; как тебе заблагорассудится, так и поступаешь. Ты думаешь, у нас с матерью с тобой проблем меньше было, чем с Михаилом? Или напомнить, как нам приходилось разбираться с родителями тех ребятишек, с которыми ты чуть ли не каждую неделю дралась? Ведь постоянно в школу вызывали, и каждый раз одно и то же: «ваша дочь отвратительно вела себя», «ваша дочь унижает других детей». Думаешь, приятно?

— Ну, ты еще мои детсадовские грехи помяни!

— Да что ты к словам цепляешься! Я тебе совершенно не о том говорю! Ты — неврастеничка законченная, не веришь — в зеркало посмотри. Думаешь, будешь жить отдельно, и все твои проблемы разом решатся? Держи карман шире! Тебе уже двадцать пять, а ты до сих пор одна. И я точно знаю, что это все из-за твоего характера. Мы тебя слишком избаловали, много чего позволяли, вот и результат.

— Когда же, интересно, это вы меня разбаловать успели? Когда из круглосуточного садика домой на выходные забирали? Или заливали меня потоками родительской любви после группы продленного дня? Сколько себя помню, меня все время куда-нибудь из дома спроваживали, даже летом в пионерский лагерь сразу на три смены отдавали. Зато с Мишкой носились, как с писаной торбой. Ах, он чихнул! Срочно к врачу! Ах, у него лобик горячий, какой ужас!

— Ты просто ревнуешь к своему брату! И совершенно напрасно. С его болячками вообще чудо, что он выжил, а не умер в младенчестве!

— И выжил, и вполне себе до двадцати лет дотянул! — ехидно заметила Лена. — Вымахал здоровый лось, а вы с ним все сюсюкаете! А я, между прочим, до сих пор ту картину вижу, как мама меня в пионерский лагерь забирать приехала. Вещи привезла теплые, потому что август холодный выдался. А на меня ничего не налезает, потому что я вытянулась на восемь сантиметров, и в объемах, где надо, прибавила. Классно, правда? Родная мать не в курсе, какой размер у ее дочери! Даже не сразу меня признала, когда я к ней подошла. А все потому, что вы ко мне в тот год ни разу навестить не выбрались. Знаешь, как обидно было? К другим родители каждую неделю ездили, гостинцы привозили. А мне — никто и ничего. И дралась я из-за этого, потому что меня подкидышем и сиротой дразнили. Но вам-то что до этого?!