Кэрол Верден была не из тех, кто склонен прощать ошибки и поэтому Эмма оступалась слишком часто.

Предполагалось, что у нее будет жизнь, которой Кэрол достичь не могла. Вместо этого она убежала, нашла Кейн и родила Хэйдена. Это было совсем не то, чего хотелось бы Кэрол, и она считала, что ее дочь выбрала отвратительный путь.

Кэрол не была особенно взволнована предстоящим, визитом внука, а отец просто покачал головой, услышав, что она задумала. Ее родители видели Кейн только один раз, Росс уважал Кейн за то, что она не бросила Хэйдена. Все, что произойдет или не произойдет на следующей неделе, не случилось бы без его помощи.

Остаток пути Эмма провела в тишине, глядя в окно и вспоминая счастливые времена, когда она не знала о Кейн того, что узнала позже. Она вспомнила напуганные лица людей, которых заводили в офис паба, когда она там работала. Она не знала, кто эти люди и чего они так боятся, но после этих встреч они исчезали. Ее любовь так долго заслоняла от нее осознание, чем Кейн зарабатывает на жизнь, но пришел день, когда любви стало недостаточно для того, чтобы оставалась там.

Хотя, когда она ушла, ей нравилось вспоминать эти годы в моменты, когда желание оказаться рядом с Кейн переполняло ее.

Четырнадцать лет назад в квартире Эммы

– Спасибо за сегодняшний ужин. – Эмма стояла перед дверью своей квартиры и смотрела на Кейн. надеясь, что наклонится и поцелует ее перед тем, как они расстанутся.

– Пожалуйста. Может быть, повторим завтра вечером? Она смотрела, как Кейн упирается рукой в стену и придвигается ближе.

– Я видела тебя в пабе. наверно, с десятью разными женщинами с тех пор, как начала там работать. Что во мне такого особенного?

Мне нравится говорить с тобой, Эмма. Поверь, если бы мне хотелось только секса, я бы уже давно включила свое обаяние, и все было бы кончено. – Кейн уперлась второй рукой с другой стороны от головы Эммы, заключив ее в плен.

Низкий голос стал ближе, и Эмма боролась с собой, чтобы не провести руками по густым черным волосам.

– Ты так уверена в себе?

– Обычно я знаю, чего хочу. Поэтому я редко разочаровываюсь, и значит да, я уверена. Например… в семь вечера завтра?

Я буду готова. И спасибо, что ты сказала, что тебе нравится проводить время со мной. Это многое для меня значит.

Кейн наклонилась и легко ее поцеловала.


Эмме их период ухаживаний запомнился как долгий процесс, который закончился тем, что она так влюбилась в Кейн. что ей казалось, что мир рухнет, если они расстанутся.

Заглядывая в прошлое, она признала, что Кейн никогда не демонстрировала ей свою темную сторону, но она знала, что Кейн жестоко расправлялась со всеми, кто приносил вред ей или ее семье. Долгими зимними вечерами наедине со своими воспоминаниями. Эмма иногда не могла придумать причину, достаточную для того, чтобы бросить ее, но потом перед ее глазами вставал образ окровавленных рук Кейн, и она плакала. Несмотря на то, что ей было очень плохо без Кейн, Эмма была уверена, что ее поступок имеет обоснование.

– Вот он. – Эмма показала на большой двухэтажный Дом, рядом с которым стоял амбар.

Уже становилось холодно, и коровы, стоящие у забора, жались друг к другу, чтобы согреться. Мужчина и женщина вышли на крыльцо, когда машина остановилась. Как и Эмма, они были светловолосые и худощавые. Мужчина вышел вперед и протянул руку.

– Добро пожаловать. Меня зовут Росс, а это Кэрол. Мы твои бабушка и дедушка.

Мальчик, который был выше их всех, сначала посмотрел на предложенную руку, и только потом пожал ее.

Росс был удивлен силой его рукопожатия и тем, что он ничем, не был похож на его дочь.

– Приятно познакомиться с вами, сэр. Спасибо, что пригласили меня. – Хэйден отпустил руку Росса и протянул руку Кэрол.

– Мэм, меня зовут Хэйден Кэйси. Он улыбнулся и наклонил голову, когда Кэрол проигнорировала его. Его жесты так сильно напоминали Эмме Кейн. что она ощутила резкую боль в груди.

Росс, очевидно, пытался извиниться за грубость своей жены:

– Спасибо, что приехал. Хэйден. Мы так долго видели, как ты растешь на фотографиях, и теперь, наконец, познакомились с тобой. Хочешь, я покажу тебе дом и наше хозяйство?

– Папа, он наверно устал, – мягко напомнила ему Эмма.

– Я был бы рад, мистер Верде. Пойдемте.

Эмма и ее мать смотрели, как Росс повел Хэйдена и Мука в сторону амбара, показывая и рассказывая обо всем вокруг. Росс был хорошим папой, но теперь Эмма поняла, что ему наверняка не хватало сына.

– Он выглядит совсем как эта женщина, сказав Кэрол, когда они отошли подальше. Это будет такой стыд, если ты будешь разгуливать с ним по городу. Я давно тебя предупреждала, что поездка в этот богом забытый город ошибка. Ты легла в постель с дьяволом, и вот что из этого вышло. – Она показала в сторону Хэйдена. Господь не простит тебя за него. Это грех.

– Хэйден никогда не был ошибкой, мама, и он все что угодно, но не зло. Я не могу понять, почему ты так говоришь. Я никогда не буду стыдиться его, что бы не случилось. И постарайся относиться к нему получше. Если он скажет Кейн, что мы обращались с ним, как с дерьмом, когда она приедет, она больше не позволит ему приезжать. Если у меня ничего не выйдет. Не говоря уже о том, что он сам не захочет.

– Не надо сквернословить, Эмма. Подожди, она что, согласилась приехать?

– Хэйден не согласился ехать без нее.

– Я не хочу видеть ее в своем доме. Хотя, может быть, будет забавно, когда улыбка сойдет с ее лица навсегда, и она поймет, кто несет ответственность. – Кэрол повернулась и пошла в дом.

Застегивая пальто и направляясь вслед за мужчинами. Эмма сказала сама себе:

– Наслаждайся. Эмма, потому что когда сюда приедет Кейн и снова познакомится с твоей матерью, ты либо не увидишь Хэйдена никогда в своей жизни, либо тебе придется идти на похороны, потому что Кейн прикажет Меррик пристрелить эту старую балаболку.


Хэйден и Мук улыбались во время ужина, и Хэйдена не особо волновало то, что никто не произнес ни слова, кроме молитвы перед ужином. Он поблагодарил, все еще не реагирующую на него Кэрол, за ужин и вышел на улицу, чтобы позвонить Кейн.

– Привет, малыш, как дела в этом захолустье? Помехи были такими сильными, что Хэйдену пришлось вернуться в дом и попросить воспользоваться телефоном в гостиной.

– Тут холодно и много коров.

– Ну, ты же в Висконсине, дорогой, чего еще ожидать?

– Куда мы должны были поехать на каникулы в этом году, мам? – Хэйден смотрел в окно на Росса, который на ночь прикрывал амбар. Старик, казалось, хотел сделать ему приятное, и он нравился Хэйдену. Может быть, следующие дня не будут тянуться слишком долго.

– Думаю, мы поехали бы в Вегас в гольф-клуб.

– – У тебя передо мной должок, мама.

– Правда? С чего это?

– Думаю, что если бы моим отцом был кто-то другой, я бы сейчас занимался гольфом вместо того, чтобы увертываться от коровьих лепешек. Понимаешь, папа? Его смех немного успокоил Кейн.

– Понимаю, но если бы твоим отцом был кто-то другой, ты бы в жизни ничего и не увидел, кроме коровы лепешек. Такова жизнь. – Услышав, что Хэйден вздыхает, она выключила беговую дорожку, на которой занималась.

– Ты никогда не говорила мне, почему она ушла.

– Ты прав. Я не говорила, хотя ты и спрашивал меня все время.

Хэйден отвернулся от окна и сел на кресло рядом телефоном.

– Ты думаешь, я не смогу справиться с правдой? Ты же знаешь, что я перестал спрашивать не потому, что мне стало это неинтересно.

– Я знаю, Хэйден. Я просто хотела, чтобы ты сам понял, как относиться к твоей маме. Может, ты и слышать об этом не хочешь, но у тебя с ней должны быть какие-то отношения. Какими они будут решать не мне и не ей, а только тебе. Принимая то, что ты не можешь изменить, становишься мужчиной. Поверь мне, приятель.

– Ты будешь злиться, если я спрошу у нее? – Задавая этот вопрос, он нервно смял руками ярлычок на ботинках и в миллионный раз спросил сам себя, что она ответит. У него, наконец, появилась возможность задать Эмме все вопросы, которые накопились с тех пор, как она ушла. Но это не стоило того, чтобы расстраивать Кейн.

– Нет, милый, я не разозлюсь. Я люблю тебя, а это значит, что тебе не нужно волноваться о том, что твои решения могут меня расстроить.

– Спасибо, папочка, – пошутил он.

– В любое время, милый. Потерпи, и я скоро приеду. Они разбили для меня палатку рядом с коровником?

– Ты будешь спать в коттедже. Не жди теплого приема от бабушки Кэрол. Он засмеялся, подумав о бабушке, подозревая, что ее враждебность вызвана тем, что он из семьи Кэйси. Она еще немногословнее тебя, и я не думаю, что это из-за того, что она думает о чем-то важном, понимаешь?

Мы с ней встречались, так что не беспокойся. Ложись спать. Тебе нужно хорошо выспаться перед утренней дойкой.

Ты такая смешная. Передай от меня привет Меррик. Я позвоню тебе завтра. Я тебя люблю.

Я тоже тебя люблю. – Кейн убрала телефон и вытерла лицо, борясь с желанием сесть в ближайший самолет и отравиться в Висконсин, чтобы Хэйдену было комфортнее.

Ты не можешь всегда все делать за него, милая, – Меррик положила гири обратно на стенд и посмотрела на своего босса. – Мы можем приехать завтра вечером. Если раньше – это будет выглядеть так, будто ты суетишься.

Я его мать, я должна суетиться.

Ты же знала, что этот день наступит. Естественно, что она не исчезла бы навсегда, если бы ты ей в этом не помогла. Ну, ты меня понимаешь.

Если не желаешь себе смерти, никогда больше так не говори Эмма, конечно, сучка, но она мать Хэйдена, и я никогда бы не сделала ей ничего плохого.

Я знаю, милая. Эмма просто никогда тебе не доверяла. Он опять спросил, да?

Кейн вздохнула. То, что она до сих пор говорила Хэйдену, мучило ее. Эмма побуждала ее принимать решения сердцем, и она подчинялась, несмотря на то, что эти решения шли в разрез с ее инстинктами.