– Утром он сказал мне, что-то, о чем он говорил с тобой – не мое дело. Почему со мной должно быть по-другому? – Эмме было больно, и она пыталась побольнее ударять человека, которого винила в своих страданиях.

Кейн просто кивнула и пошла обратно.

– Пожалуйста, не уходи. Прости меня. Это не твоя вина.

– Чего ты от меня хочешь? Я воспитываю его так, чтобы он был сильным, непохожим на меня, а способным выбирать свой собственный путь. Хэйден принадлежит себе самому, и я очень люблю его. Что бы сегодня ни случилось, ты права. Это между вами, и не думай, что я вмешаюсь. Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я трясла его, пока он не согласится остаться? – Кейн вытащила руки из карманов пальто и развела ими, очевидно расстроенная.

– Я хочу общаться с тобой, и чтобы твой голос не звучал так, будто ты меня ненавидишь. Я хочу, чтобы наш сын воспринимал меня, как члена своей семьи, как свою мать, а не так, будто я какая-то чужая женщина, с которой ему нужно проводить время, потому что ты этого ждешь от него. Я хочу, чтобы он радовал меня, так же, как он радует тебя. – Она слышала, как дрожит ее собственный голос.

– У тебя могло бы быть все это, и еще большее, и ты это знаешь. Ты ушла сама, никто из нас не просил тебя об этом. Вообще-то, насколько я помню, я просила тебя остаться. Ты хочешь, чтобы он относился к тебе, как к матери? Тебе стоило бы писать ему письма. То, что я сделала четыре года назад – было ошибкой, но больше ошибок из-за тебя я не сделаю. Утром ты можешь попытаться убедить его остаться. После этого я заберу его домой, если он этого захочет.

– Что ты имеешь в виду под ошибкой? – Эмме стало интересно, неужели она правда сожалеет об убийстве того человека?

– Я послушала тебя и не убила его. Это ошибка, которая дорого мне стоила.

Эмма сразу поняла, что Кейн все еще бессердечная лгунья и то, что она сделала четыре года назад, уже не казалось ей таким ужасным.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Меррик сидела на койке Кейн. когда ее босс снова вошла в комнату. Она наблюдала, как Кейн снимает шляпу, перчатки и пальто. Ей нравилось смотреть, на длинные, обтянутые джинсами ноги, потому что она редко видела Кейн в чем-то кроме делового костюма. У них были близкие отношения, но у нее никогда не получалось убедить Кейн перейти границу и добавить секс к списку обязательств. Она знала, что Кейн нужна была женщина, похожая на Эмму, но думающая так же, как и она, когда речь идет о семье в бизнесе. Меррик любила в Кейн все и принимала ее, как есть, в то время как Эмма могла принимать только ее нежные и мягкие стороны. Эмма никогда не понимала, что именно сила Кейн и делает ее такой невероятно привлекательной.

– Ну, как твоя бывшая?

– Слегка обижена. Оказалось, что ее сын не любит ее так же сильно, как нас. Меня всегда удивляет, что некоторые люди думают, что мир должен вращаться вокруг них.

– Милая, что я тебе говорила о женщинах?

– Думаю, что твой совет был близок, к рекомендации держаться от них подальше. Может быть, когда агент Барни Кайл поймает меня в западню и заставит судью отправить меня в мужскую колонию, так и случится.

Когда Кейн упомянула имя руководителя оперативной группы, сформированной, чтобы разгромить Кэйси, Меррик встала с кровати и подошла к ней. Если кто-то и не спал, они прекрасно понимали, что не стоит смотреть на них в этот момент, или что-то комментировать. Она прижалась к телу Кейн и обхватила руками ее шею.

– Я тоже не представляю, что такое может случиться. – Она улыбнулась и прижалась губами к губам Кейн. уговаривая босса поцеловать ее в ответ. Она чуть повернулась, чтобы поцеловать ее в шею и подразнить ухо Кейн своим языком.

– Камера установлена на верхнем светильнике, и я уже нашла четыре жучка в комнате. Извини, милая, но я думаю, что Эмма приехала с расчетом на то, что Хэйден привыкнет к этому месту, чтобы потом, когда ему придется остаться здесь навсегда, ей было бы проще с ним справиться. В ее планы входит нечто большее, чем просто воссоединение с сыном. Ищейки Кайла были здесь, я уверена.

Если Кейн и разозлилась, она ничем не выдала своих чувств, когда слегка отодвинулась, чтобы посмотреть на Меррик.

– Это отличная идея, но думаю, стоит подождать до тех пор, пока мы не останемся вдвоем. Может быть, мы останемся тут еще на пару дней, чтобы подогреть желание ожиданием. Немного боли усилит чувство облегчения, когда оно придет. Ты согласна?

Кейн подвинулась поближе к Меррик, и дотронулась до ее уха указательным пальцем.

– Не забудь, что случилось с девочкой в том стихотворении, милая. К ней пришел паук. Вот только в этот раз Эмма, возможно, нашла черную вдову, а я точно знаю, что они убивают и съедают своих товарищей после игры.

Она засмеялась и выскользнула из объятий Кейн, перед этим шлепнув ее по животу. Ее босс ничего не сказала о том, кому будет в конце плохо, но Эмме и Кайлу пора начинать молиться тем богам, которым они верят. Потому что облегченнее, как понимала это слово Кейн. могло заставить человека молить о смерти, а не о спасении.


Еще до того, как на следующее утро взошло солнце, Кейн сидела на своей кровати, ожидая, когда ее сын откроет глаза. Опыт позволял ей ценить эту тишину, потому что она знала, что уже скоро Хэйден откроет глаза и присоединится к ней на пробежке. Они делали это вместе каждое утро – сначала, она усаживала его в ходунки, потом он ехал на велосипеде, чтобы не отставать от нее и теперь – он сам и его ноги были почти такими же длинными, как у нее.

Она была безмерно благодарна судьбе за одну вещь – за то, что ее брат Билли дожил до того, чтобы встретить Эмму. Когда он увидел, как его старшая сестра смотрит на хрупкую блондинку, он сходил в местную клинику и оставил подарок на будущее. Она все еще помнит шок, который испытала, когда он сказал ей об этом, пошутив, что так он хочет сохранить наследие Кэйси для следующего поколений

Подарок Билли дал им их сына, и его имя, которое Билли выбрал перед своей смертью, за три месяца до рождения ребенка. Кейн нравилось думать, что ее брат смотрит за ними с неба, и что именно поэтому Хэйден сильно похож на ее семью и вырос таким чудесным. Если бы можно было иметь ангела-хранителя. Билли Далтон Кэйси хорошо справился бы с тем, чтобы сидеть у нее на плече и шептать ей на ухо.

– Просыпайся, малыш. Я хочу побегать в захолустье, – шепотом сказала Кейн, чтобы не будить остальных. Здесь не было такой опасности, с которой она не смогла бы справиться в одиночку, и ей хотелось поговорить с сыном наедине.

Хэйден открыл синие глаза, пока она размышляла о брате, и то, как он быстро встал, показало, как он успел соскучиться по их утреннему ритуалу. Кейн потеряла Билли, но он оставил ей кусочек себя, чтобы она никогда не осталась одна.

Кейн подошла к Меррик и поцеловала ее в лоб, Хэйден был в ванной.

– Насладись свободным утром, дорогая, я думаю, никто не выпрыгнет на меня из-за дерева.

– Но… – сказала Меррик, готовая возмутиться.

Я сама позабочусь о себе и о мальчике. Я даже обещаю, что скоро вернусь и помогу тебе приготовить завтрак.

– Я могу слиться с фоном.

Кейн тихо засмеялась, глядя на Меррик. – Милая, ты удивительно талантлива. Не собираюсь это оспаривать, но для меня ты вряд ли сможешь слиться с фоном. Я никогда тебе не говорила, но каждый раз на пробежке меня очень отвлекает твоя грудь.

Меррик знала, что ее дразнят. Отвлечь от чего-либо Кейн не так-то просто. – Тогда, думаю, я и моя грудь остаемся здесь поспать.

Мать и сын вышли наружу, прямо в свирепый холод. Кейн ненавидела бегать в таком количестве одежды, но температура в Висконсине не оставляла ей выбора.

– Куда, мам?

– Как насчет того, чтобы пробежаться куда-нибудь в симпатичное открытое место, такое, чтобы без специального объектива нельзя было увидеть, как шевелятся мои губы.

Вся надежда на то, что они уедут сегодня, исчезла из мыслей Хэйдена, когда он медленно побежал. Когда они будут далеко от деревьев, высаженных вокруг фермы, Кейн явно собирается сказать ему что-то, что она не может сказать рядом с домом. Прослушивать при помощи жучков открытые пространства сложно, и еще сложнее подслушать чей-нибудь разговор, не будучи замеченным.

Двое агентов, которые следовали за ними, не могли подойти ближе, чем на расстояние в полмили, когда Кейн и Хэйден остановились, чтобы посмотреть на восход. Маленький прибор, который включила Кейн, выдавал в эфир помехи.

– Мы не уедем сегодня, да?

– Я понимаю, это твое решение, но нет, мы не уезжаем. Эмма пригласила тебя на неделю, и я бы хотела, чтобы ты согласился.

Когда мы вчера разговаривали, ты сказала, что можем уехать, и ты не будешь задавать вопросов.

– Хэйден, я знаю, тебе почти двенадцать – это все еще детство, но я хочу, чтобы ты понял, что некоторые обстоятельства, которые у тебя складываются, ты просто обязан использовать.

Его пухлые губы надулись, и Кейн увидела, что сейчас разозлится. Иногда это было преимуществом иметь ребенка, который вел себя точно так же, как и она, все его эмоции можно было видеть на лице.

– С тех пор как ты приехал ты не видел чего-нибудь странного?

– Например, чего? Корову с пятью ногами?

– Малыш, ты, наверно, проводишь со мной слишком много времени. Ты становишься нахальным. Ну же, я серьезно. Не было ничего такого, чему ты удивился?

Хэйден покачал головой и стал смотреть на землю, как если бы мертвая трава могла дать ему ответ. Потому щелкнул пальцами. – В первое утро, когда я закончил пробежку и спускался вниз после душа, я увидел, как черный седан выезжает со двора на дорогу. Я спросил Эмму, но она не поняла, о чем я говорю.

Кейн пододвинулась ближе к нему, не желая рассказывать о своих планах кому-то кроме сына. – Подумай приятель. Кто ездит на черных седанах среди ферм? Черт, нам пришлось ждать, чтобы найти что-нибудь кроме грузовика в пункте проката, когда мы приехали.