Джек резко встал и прошел в дом, готовый от ярости разорвать Эйса. Но тот уже куда-то смылся, переодевшись и приняв душ. В бессилии, Джек заколотил кулаками по стене. Из окна ему было видно, как Роза собрала со столика посуду и пошла с подносом на кухню. Потом, по отзвуку ее осторожных шагов, он догадался, что мать прошла в свою комнату, и быстро вошел в нее следом за ней.

— Это ты, Джек? — обернувшись, улыбнулась Роза.

— Ты удивлена? — прищурился ее сын. — Ты думала, что это Эйс?

— Эйс? — побледнела мать, опускаясь на стул. — С чего ты так решил?

— Не нужно отпираться. Я все знаю!

— Не забывай, что перед тобой твоя мать, и…

— И любовница Эйса, — договорил за нее Джек. — Девка! Эйс всех вас так называет! Ты совсем потеряла совесть и разум? Он меняет девок, как перчатки, он презирает их! И давно ты с ним, хотелось бы мне знать?

— Уже полтора года, — потупилась Роза. — После развода мне было так одиноко, а Эйс… — Она закусила губу.

— Можешь не объяснять, я знаю, как он обхаживает женщин, все это происходило на моих глазах сотни раз. Значит, в то время, пока Мелисса была от него без ума, ты развлекалась с ее кумиром? И ни разу не задумалась при этом, что она почувствует, если ваша тайна раскроется?

— Мелисса влюблена в Ника, — глухо возразила Роза.

— Сейчас! Но полтора года назад все обстояло иначе! Тогда она мечтала только об Эйсе!

— Я не допустила бы огласки! — вспыхнула Роза. — Я сразу же предупредила Эйса, что Мелисса ни о чем не должна догадаться. Мне было страшно даже представить себе, что она все узнает и обвинит меня в предательстве. Ты ведь ничего не расскажешь ей, Джек?

— Я пока еще не решил. — Сын мрачно смотрел на нее, не зная, как поступить. Горькая правда отрезвила бы сестру и навсегда обезопасила бы ее от Эйса. Но с другой стороны, она могла бы стать для нее и сильнейшим потрясением… Он тяжело вздохнул и спросил: — Тебе известно, скольких еще женщин он совратил за эти восемнадцать месяцев? Он изменяет тебе даже тогда, когда живет в этом доме!

— Я знаю. Так он мстит мне за то, что я отказываюсь спать с ним, когда в доме ты или Мелисса.

— Проклятье! — воскликнул Джек. Ему вдруг стало жаль мать. Встряхнув головой, он побросал в спортивную сумку кое-какие свои вещи и направился в отель, чтобы снять там номер.

С Эйсом он встретился на другое утро в мужской раздевалке и понял по настороженному взгляду, что Роза успела тому все рассказать.

— Ты сам знаешь, какой ты подонок, — прошипел Джек, опасаясь, что его услышат другие спортсмены. — И мне незачем говорить, что я о тебе думаю. После турнира мы с тобой расстанемся навсегда! Независимо от результата матча, мы объявим, что больше не будем выступать в паре. Разбежимся без лишнего скандала.

— Но ведь это же глупо! — воскликнул Эйс. — Ты все преувеличиваешь… — Он ожидал бурной ссоры, но не такого поворота событий.

— Я сказал: между нами все кончено! — обжег его взглядом Джек.

Эйс сел и закурил сигарету, не обращая внимания на протесты других теннисистов. Руки у него тряслись. Ему было трудно поверить, что Джек настолько серьезно воспринял интрижку с его матерью. В конце концов, Роза развелась с Дэниелом вовсе не из-за него! Она нуждалась в участии, он от чистого сердца хотел утешить ее, но не более того! Роза Фаррелл всегда вызывала у него искреннее уважение и восхищение. Эйсу вспомнилось вдруг, как он впервые попал в Беллвуд пять лет тому назад и как был потрясен красотой этого старинного поместья и его многовековыми традициями… Такое он видел только в кино!

Естественно, он завидовал Джеку — выходцу из аристократической семьи, как, впрочем, и его отцу Дэниелу — мужу очаровательной женщины. Но у него и в мыслях не было обольстить Розу! И даже Мелиссу: он никогда не любил возиться с неумелыми девственницами. Как же теперь он будет обходиться без Джека? Кто станет удерживать его от излишнего пьянства? Кто успокоит на корте? Поддержит в трудную минуту? А впрочем, пусть катится ко всем чертям! Теперь он уже не нуждается в Джеке Фаррелле. Он хозяин имения Беллвуд и миллионер! И все же, почему трясутся руки?

Стыдясь смотреть дочери в глаза, Роза позвонила ей на квартиру Ника и сказала, что приболела: возможно, гриппом, так что лучше не рисковать и побыть какое-то время в Беллвуде, чтобы никого случайно не заразить. А турнир можно посмотреть и по телевизору!

Матчи одиночного мужского разряда на первом корте завершились лишь к шести часам вечера. Долгая задержка так истрепала Мелиссе нервы, что она с самого начала стала допускать ошибки. Лючия была в отличной форме и четко отражала все ее пушечные подачи. Первый сет закончился со счетом 6:4 в пользу Конти.

Во втором сете разыгралось упорное сражение: выиграв гейм на подаче соперницы, Мелисса, однако, проиграла игру при своей подаче. Лючия нагло ухмылялась, и англичанка окончательно потеряла терпение. Хитрая итальянка постоянно отпускала в ее адрес какие-то реплики. Мелисса не понимала их значения, но по выражению лица Конти догадывалась, что она говорит гадости. Собрав остатки воли к победе, англичанка вырвала у нее решающий мяч в конце второго сета, и Лючия побледнела от злости, тотчас же перестав улыбаться.

В начале третьего сета Мелисса неудачно упала и подвернула лодыжку. Резкая боль сковывала ее движения. Воспользовавшись этим, Лючия уверенно выиграла матч.

— Спасибо за то, что ты убрала с моего пути Карлотту Мендосу, — с ухмылкой сказала победительница, пожимая руку проигравшей. — Теперь я непременно попаду в полуфинал!

— Стерва! — пробормотала Мелисса, собирая ракетки. Прихрамывая, она покинула корт, махнув рукой в ответ на расспросы Кэти о ее лодыжке. Ей в этот момент хотелось лишь одного: залезть в горячую ванну и расслабиться. Она не стала разговаривать даже с Ником.

На другой день Мелисса сумела забыть об обидном поражении и выиграть два матча в обоих парных разрядах, выйдя таким образом в полуфинал. После этого удача отвернулась от нее, но проигрыш вполне ее устраивал. Значительно повысив свой рейтинг, она со спокойной душой выбыла из соревнований и полностью рассчиталась с Джеком, вернув ему затраченные на нее деньги.

Джек рассказал Кэти о своем решении расстаться с Эйсом и попросил ее присматривать за сестрой: бывший напарник мог из мести втянуть доверчивую Мелиссу в скандальную историю или же просто совратить малышку ради забавы и бросить. Поделиться с Мелиссой своим малоприятным открытием он так и не решился. Острая взаимная неприязнь не помешала, однако, партнерам блестяще выступить в этом турнире на корте и стать чемпионами — обладателями «Большого шлема».

— Радуйся! — прошипел Эйс, поднимая над головой трофей. — Без меня ты никогда не добился бы такого успеха.

— Чепуха! — огрызнулся Джек. — Ты пережил свою лучшую пору в спорте. Твоя песенка спета.

Финальный матч с участием брата Мелисса смотрела по телевизору, лежа в постели в номере отеля «Красный лев» в Нью-Форесте: так она отмечала годовщину их с Ником первой ночи, проведенной здесь в эту пору.

В утро ее отъезда Ник проснулся первым и, вдоволь налюбовавшись тем, как она спит, потихоньку начал ее ласкать.

Ее кожа на ощупь была теплой и нежной, соски напряглись от его прикосновений, а ноги раздвинулись, едва лишь он провел ладонью по волоскам лобка. Мелисса открыла глаза.

— Доброе утро!

Она обняла его, но он не спешил войти в нее, а продолжал возбуждать руками и языком. И лишь доведя ее до экстаза, он слился с ней плотью, чтобы в момент наивысшего накала излить в ее лоно свое семя, содрогнувшись от наслаждения.

Мелиссе не хотелось расставаться, но оставаться она не могла. С крайней неохотой она умылась и стала одеваться.

— Мы еще вернемся сюда? — спросила она, охваченная тревожным предчувствием.

— Разумеется! — с жаром воскликнул Ник. — Мы будем приезжать сюда каждый год, вплоть до глубокой старости.

Они вышли из гостиницы, но подозрительный страх не оставлял ее и на парковочной площадке.

— Я люблю тебя! — обняла она Ника.

— И я тебя люблю!

Проводив ее взглядом, Ник тяжело вздохнул, сел в «ягуар» и поехал в Шотландию. Ему предстояло проделать трудный и долгий путь.

ГЛАВА 7

Это лето пролетело для Мелиссы на удивление быстро и на излете сильно ее утомило: конец августа прошел в изнурительной подготовке к Открытому первенству США. Кэти довольно высоко оценивала шансы своей подопечной: Мелисса поднялась на тридцать пятое место среди сильнейших теннисисток мира. Приступы мигрени больше не повторялись, но жара и шум в Нью-Йорке вполне могли снова спровоцировать головную боль. Вскоре, однако, у нее появились куда более серьезные основания для тревожных опасений.

В первый понедельник соревнований Мелисса, кусая губы, сказала, что она, возможно, беременна. Эта новость повергла Кэти в неподдельный ужас.

— Нет, только не это! — охнула она. — Ты уверена?

— Понимаешь, я забыла принять таблетку перед отъездом из Лондона, — опустив глаза, пролепетала Мелисса. — У меня должны были начаться месячные, но их все еще нет…

— Черт бы тебя побрал! — закричала Кэти. — Все наши труды пойдут насмарку. Но ведь у врача ты не была? И Нику ничего не говорила?

— Нет, — покачала головой Мелисса. — Я пока еще никому об этом не рассказывала.

— Вот и чудненько! — оживилась Кэти. — Держи рот на замке! Я куплю реактивы для определения беременности на дому, сейчас ведь они вполне доступны. Ступай на корт и тренируйся так, словно бы ничего не произошло. Не дай Бог, догадается Лайза! Оставь мне мочу для анализа, я сама проведу тест. Когда вернешься, узнаешь результат. Договорились?

— О'кей, — кивнула Мелисса, несколько успокоившись.

Заправив рыжие кудряшки под бейсбольную кепку, Кэти надела солнцезащитные очки и направилась к станции подземки. Препараты она купила в многолюдной аптеке далеко от спортивного комплекса, где никто не мог ее узнать, а инструкцию изучила на обратном пути в вагоне. Тест занял всего несколько минут, индикатор изменил окраску: Мелисса беременна! У Кэти екнуло сердце.