Кэтрин Беллами - Игры профессионалов

— Пресса окрестила этот поединок «Битвой красавиц», — сообщил капитан Дейл Купленд, по прозвищу Куп, своему другу майору Нику Ленноксу.

Ник лишь усмехнулся в ответ и прибавил скорость — «ягуар» фыркнул и легко обошел вереницу автомобилей. Стрелка спидометра качнулась за отметку девяносто.

— Эта Лючия Конти, по-моему, итальянка, — не унимался Куп, — знойная женщина! А как выглядит твоя Мелисса Фаррелл?

— Она пока еще не моя, но я работаю в этом направлении, — оживился Ник. — Девчонка — просто сказка! Высокая, длинноногая, роскошные темные волосы, невероятные синие глаза и алые губки, пухлые, как бутон розы. Так и тянет их поцеловать…

— Можешь не продолжать, мне все понятно, — перебил его приятель, жалея, что задал этот вопрос.

Они направлялись на теннисный турнир в Бекнем, где восемнадцатилетней спортсменке впервые предстояло помериться силами с профессионалами. Открытое первенство графства Кент традиционно предваряло теннисный турнир в Уимблдоне.

Спортивных обозревателей Мелисса Фаррелл заинтересовала не только своей привлекательной внешностью и несомненным талантом, но и твердым намерением пойти по стопам старшего брата. Один из сильнейших теннисистов Англии, Джек Фаррелл особенно отличился в парных состязаниях мужского разряда, играя вместе с Эйсом Делани, чьи любовные похождения снискали ему славу «скверного парня», что ничуть не смущало американского донжуана.

Остаток пути Дейл и Ник молчали.

На стадион они прибыли незадолго до начала матча.

— Проклятие! — в сердцах выругался Ник, просмотрев программу турнира. — Не ожидал, что и мужчины играют на этих же площадках.

— А почему это огорчает тебя? — удивился Куп.

— Объявился Эйс Делани, — нахмурился Ник, всем своим видом давая другу понять, что дальнейших пояснений не будет.

Ходили слухи, что Эйс — потомок индейцев-апачей. Смуглолицый, с ястребиным взглядом и длинными черными волосами, перехваченными лентой, он походил на хищную птицу.

Мелисса влюбилась в него четырнадцатилетней девчонкой и вознамерилась выйти за своего кумира замуж. Эта подростковая непоколебимость настораживала ее родителей и льстила самовлюбленному Эйсу.

— Но Делани, насколько я знаю, не торопится связывать себя брачными узами, — сказал Куп, догадавшись о причине тревоги друга. — Советую тебе держаться с достоинством, как и подобает наследнику дворянского титула и родового имения. А Мелиссе об этом известно?

— Ее может впечатлить только один титул — победителя Уимблдонского турнира, — с улыбкой сказал Ник. — Но коль уж мы заговорили о знатных предках, то замечу: семья Фаррелл вот уже более трех столетий живет в поместье Беллвуд, построенном еще в эпоху Тюдоров.

— Тебе не остается ничего другого, как уповать на свое обаяние, — осклабился Куп. — Оно еще ни разу тебя не подвело.

— К Мелиссе нельзя подходить с общей меркой, — буркнул Ник, вновь уткнувшись носом в программу. — Она играет на втором корте, — добавил он и направился к группе болельщиков.

Куп не торопился последовать за другом: он уже присмотрел буфет с прохладительными напитками, интересующий его гораздо больше, чем встреча двух теннисисток. На турнир он приехал только ради Мелиссы, пленившей сердце Ника, с которым его связывала совместная пятилетняя служба в одном полку. На памяти Купа еще ни одной девице не удавалось так вскружить Нику голову.

— Пожалуй, я сперва выпью пива, — крикнул он вслед Нику. — Увидимся на трибуне.

— Хорошо, — обернувшись, кивнул ему Ник и пошел дальше.

Высокий, атлетически сложенный блондин с серебристым оттенком коротко стриженных волос, он производил впечатление человека, привыкшего добиваться поставленной цели. Об этом свидетельствовали и его дымчато-серые глаза с прямым, как и его нос, взглядом, и твердый подбородок. Сегодня Ник был в военном мундире. Он не успел переодеться в гражданский костюм из-за спешки. В Бекнем — городок вблизи Лондона — он помчался на «ягуаре» прямо из казармы в Олдершоте, боясь опоздать к началу соревнований. Едва взглянув на него, мужчины молча уступали ему дорогу, пока он протискивался сквозь толпу к теннисному корту. Женщины с интересом провожали плечистого белокурого великана взглядами, интуитивно угадывая в нем настоящего мужчину.

Присев на свободное место неподалеку от группы болельщиков, пришедших поддержать Мелиссу, Ник тотчас же заметил Джека — улыбчивого светловолосого молодого мужчину с озорными искорками в карих глазах, как и у его отца, Дэниела, с которым они были похожи как две капли воды, с поправкой на возраст, разумеется. Роза Фаррелл — мать Мелиссы и Джека — сохранила женскую привлекательность, умудрившись избежать морщин на красивом лице и седины в густых черных волосах, удивительным образом гармонирующих с чарующей синевой ее огромных глаз, столь же пленительных, как и у Мелиссы. Вот уже несколько лет, как Дэниел и Роза развелись, но взаимные обиды успели позабыться, сменившись вполне дружескими отношениями бывших супругов.

— Простите! — воскликнула на ходу рыжеволосая стройная девушка, протискиваясь по проходу мимо Ника к свободному местечку рядом с Джеком. Заняв его, она с заговорщицким видом стала нашептывать тому что-то на ухо.

— Это Кэти Оливер, — сказал кто-то за спиной у Ника. — Из-за травмы колена она вынуждена на время прекратить играть и сейчас тренирует Мелиссу. Говорят, Кэти намерена посвятить этому занятию весь год.

— Что сделал Эйс этой ночью с несчастной Лючией? — тихо спросила Кэти у Джека. — Она совершенно позеленела и пригоршнями глотает болеутоляющие таблетки.

— Он подмешал ей водки во фруктовый сок и подсыпал в кофе слабительного, — ответил Джек. Оба прыснули со смеху, хотя и чувствовали себя отчасти виноватыми в случившемся. Одно дело — честно воспользоваться травмой или болезнью противника, другое — намеренно способствовать его недомоганию…

Джек уговорил Эйса попытаться соблазнить его бывшую подружку накануне ее встречи с Мелиссой, но тот переусердствовал, что, в общем-то, не слишком и обрадовало Джека.

Зрители захлопали в ладоши, приветствуя спортсменок, вышедших на корт, и Ник переключил внимание на участниц этой «битвы», желая победы, конечно же, Мелиссе. Со времени их первой встречи минул год. Он увидел ее в матче с его племянницей Джессикой Стэнтон, победа в котором досталась Мелиссе, и тотчас же по уши влюбился в юную чемпионку. Вскоре после этого Ник был вынужден покинуть Англию по делам службы, но Мелисса не выходила у него из головы. И с каждым новым, пусть редким и коротким, свиданием с ней он все больше убеждался в том, что Мелисса — девушка его мечты.

— Она выглядит бледноватой, — озабоченно заметила Роза.

— С ней все в порядке, — заверила ее Кэти. — Просто слегка волнуется.

Женщины замолчали, наблюдая за Мелиссой, нервно переминающейся с ноги на ногу в ожидании результата жеребьевки перед началом матча. Но уже во время разминки Роза, Джек и Кэти слегка успокоились, видя, как уверенно передвигается она по корту и бьет по мячу, не выказывая никаких признаков скованности, опасной для игрока любого ранга. Джек снова подумал, что сестра в отличной форме, и переключил свое внимание на ее соперницу.

Лючия чувствовала себя ужасно, проклиная Эйса и собственную слабость. Каждый удар по мячу отдавался резкой головной болью. Не нужно было поддаваться на его уговоры чуточку расслабиться и выпить по легкому коктейлю. Дело кончилось, разумеется, бессонной ночью в его постели. Оставалось лишь надеяться, что неопытная англичанка сломается в начале встречи…

Получив право выбора, Лючия умышленно отдала первую серию подач сопернице, надеясь, что в случае неудачи Мелисса скиснет. Занимая позицию, англичанка действительно проявляла легкую неуверенность. Но едва трибуны затихли и судья на вышке отдал команду играть, как она уверенно подбросила вверх мяч и, мощным ударом послав его в угол «квадрата», выбежала к сетке, чтобы нанести следующий удар с лета. Низкая траектория мяча, коснувшегося площадки там, где соперница не предвидела, принесла ей удачу: счет стал 15:0. Мелисса облегченно вздохнула и вернулась на линию подачи.

— Ловко! — одобрительно воскликнул Джек. — Она явно не ожидала от сестренки такой прыти.

Кэти молча кивнула в знак согласия с ним, а Роза и Дэниел вообще промолчали, охваченные азартом болельщиков.

Следуя совету Кэти, Мелисса придерживалась намеченной тактики выходов вперед после подачи, пытаясь не упустить инициативу и не дать сопернице втянуть ее в затяжной обмен ударами. Более опытная Лючия наверняка сумела бы переиграть ее в такой ситуации. Проиграв только один розыгрыш мяча, Мелисса выиграла первый гейм и села отдыхать, вполне довольная собой.

Лючия с досады отшвырнула ракетку, а когда нагнулась поднять ее, вздрогнула от резкой боли в голове: казалось, что ее залили расплавленным свинцом! Еще большее огорчение постигло ее двадцать минут спустя, когда она проиграла гейм, в котором подавала сама. Мелисса завершила первый сет уверенной победой со счетом 6:3. Надвигалась катастрофа.

Лючия упала на стул, совершенно обессиленная жуткой головной болью, и закрыла глаза. Холодные примочки к вискам немного облегчили ее страдания, но неприятные ощущения возникли в животе. В принципе, можно было сейчас же прервать этот матч, признав свое поражение, поскольку его результат никак не отразился бы ни на ее положении в списке сильнейших профессиональных игроков, ни на предстоящем Уимблдонском турнире. До него еще оставалось достаточно времени, чтобы хорошенько потренироваться на травяном корте. Но гордость не позволила Лючии сдаться молодой сопернице без боя, и она промучилась еще час, прежде чем судья объявил, что победу в этой встрече одержала Мелисса Фаррелл.

— Молодец! — Лючия пожала ей руку через сетку. — Надеюсь, мы еще встретимся!