- Уберите этого пацана, - командую своей охране, но блеск фонарей, отсвечивающийся в разноцветных глазищах этого нечто, вводит меня в ступор.

 ***

(Алиса)

Я ждала его, долго и мучительно, но ждала. В таком виде меня, конечно же, никто не пустил в ресторан, поэтому мне пришлось усесться на одну из лавочек, что были расположены вдоль узкой аллеи. Отсюда открывался хороший вид на ресторан, и пропустить появление Воронова я бы не смогла.

Почему я вообще решила, что именно сегодня он должен приехать? Не знаю. Да я вообще плохо соображала, мысли превратились в какую-то сумбурную кашу, к тому же начала болеть голова, а в глазах периодически двоилось. Если бы не ветер и мороз, то я бы стопроцентно съехалась от той боли, что вскрывала каждый мой нерв. Дурная! Не надо было встревать в драку!

Притянув колени к груди, я положила на них подбородок и тихо застонала от ноющей боли в ребрах и челюсти. Несмотря на то, что картинка перед глазами иногда плыла, будто мое тело было погружено в воду, я немигающим взглядом смотрела на стеклянные двери ресторана.

Воронов ничего мне не был должен, и я готовила себя к тому, что если он всё же появится, то скорей всего откажет. Но я искренне хотела верить в обратное. Не знаю, почему, просто хотела. Он неплохой человек, плохие убивают без разборов, насилуют, бьют. А Воронов так не поступил, практически. Не могу похвастаться умением разбираться в людях, но этот тип скорей вселял чувство восхищения своим спокойствием и той властью, которой он наделен, но уж точно не животным страхом. Во всяком случае, так было со мной.

Сплёвываю кровь и пытаюсь дышать через нос, но ни черта не получается, ловлю воздух ртом. Не знаю, сколько прошло времени, но думаю достаточно, раз трамвай уже прекратил свое движение. Я начала замерзать и в голове мелькнула мысль о том, что скорей всего я опять заболею и уж точно не выкарабкаюсь. Стало смешно… До слез. И когда это моя жизнь превратилась в полное дерьмо?

Растирая свои давно уже замёрзшие пальцы, я продолжала всматриваться в здание ресторана, надеясь, что Воронов вот-вот приедет или наоборот выйдет на улицу. Кто бы мог подумать, что я стану нарочно искать встречи с человеком, которого боится каждая вшивая собака в городе? Сама бы в это не поверила еще месяц назад.

Проходит, наверное, еще час, в течение которого я несколько раз отрубалась на короткие промежутки времени. Свет фар и приглушенный звук двигателей приводит меня в чувства. Рядом с рестораном останавливается небольшая колонна из трех «Мерседесов». Я как безумная кошка, вскочила с лавочки и из последних сил побежала вперед. Заметив вышедшую из машины фигуру, я на секунду остановилась, пытаясь понять – Воронов это или нет? Зрение упорно играло против меня и всё вокруг качалось и расплывалось. Я подошла ближе, повял холодный ветер, принося со своей морозной свежестью отголосок мужского одеколона, он еле-еле ощутим из-за перебитого носа.

До этого момента я и не подозревала, что мой мозг так бережно сохранил в памяти запах одеколона, который принадлежал Воронову, и который я впервые почувствовала, находясь в его кабинете. Это был Вадим. Я по-настоящему обрадовалась тому, что мои ожидания всё же оправдались. Поддавшись какому-то внутреннему позыву, я смело подошла к нему и взяла его за руку, будто мы были такими же друзьями как, например я с Петей и Лесей.

- Уберите этого пацана, - стальным тоном командует Воронов, брезгливо выдергивая свою руку.

Ко мне направляется двое дюжих охранников явно, чтобы скрутить и погнать взашей. Но я продолжаю смотреть на Вадима, практически пронзая его своим взглядом. Мне не к кому больше обратиться, не у кого просить помощи. Он замирает на месте, немного щурится и, кажется, только теперь узнает во мне меня.

- Стоять, - приказывает Воронов, выставляя одну руку в сторону, и охранники тут же останавливаются.

Я топчусь на одном месте, спрятав подбородок и рот за ворот куртки, на голове натянут капюшон и выглядывают только мои глаза. Теперь понятно, почему он почти, что мой знакомый не сразу меня признал.

- Ты? – спрашивает он с легким удивлением и делает шаг вперед.

- Я, - тихо отвечаю.

Воронов хмурится еще больше, отчего между его бровей появляется глубокая вертикальная складка. Мы оба молчим некоторое время, затем я вижу как его рука, спрятанная в черной перчатке, тянется ко мне, стягивает капюшон и поднимает мое лицо за подбородок. Я же продолжаю молчать, как идиотка.

Взгляд Вадима меняется, и я не могу успеть за этой быстрой переменой – мозг нещадно тормозит. Он кажется неприятно удивленным и злым. Ну, знаете, так обычно смотрят на свою вещь, которую кто-то испортил.

- Кто? – глухим и с неприкрытым гневом голосом спросил меня Воронов, продолжая своими глазами-льдинками изучать последствия драки, отпечатавшиеся на моем лице.

А я не смогла ответить. Не знаю, что со мной произошло, будто какой-то очень важный рубильник в моем сознании перестал правильно работать, дал непредвиденный сбой. Я продолжала тупо смотреть на Вадима, всё еще не понимая, на кой черт обратилась именно к нему? Я всегда привыкла надеяться только на себя – это была основа моего нелегкого существования. Так же стоило бы поступить и в случае с Петькой и его мастерством влезать в самый зад проблемы. Но четкая и безошибочная схема резко свернула не туда, перегорела.

- Алиса, ты слышишь меня? – Воронов схватил меня за плечи, я тут же зашипела от боли и шарахнулась в сторону, обнимая себя руками, будто защищаясь. Похоже, менты хорошенько приложили меня, раз я веду себя сейчас как чокнутая.

Но больше всего меня удивляет не моё идиотское поведение, а то, что Вадим запомнил мое имя. Кто я была такой, чтобы помнить меня? Нас не приятно звать по имени, не достойны этого.

Пытаюсь найти в своей разбитой памяти то, зачем я собственно вообще караулила Вадима. Помощь, да мне нужна помощь. Снова смотрю на него, он находится в растерянности.

- Зай! – зовет его красивая высокая молодая женщина с копной рыжих волос. Я тут же начинаю ее ненавидеть не за что-то, а просто так, и это плохо, неправильно. Она наряжена в модную белую шубку, в руках блестит маленькая сумочка. Очередная краля, которая не привыкла считать каждую копейку. Меня от нее тошнит и это «Зай» неожиданно больно режет слух.

Воронов смотрит на меня немигающим взглядом, губы плотно сжаты и я почти уверена, что теперь он раздражён. Чувствую себя нелепой, словно уродливым пятном на идеальном белом платье. Тупая идея! Не надо было тащиться сюда! Вадим дает рукой знак своим охранникам и они, понимая его без слов, уводят рыжую бестию в ресторан. Мы остаемся одни, и я замечаю маленькие снежинки, срывающиеся с неба и медленно опадающие на землю.

- Кто сделал это с тобой? – его голос звучит так же холодно, как холодно дует ветер.

- Менты, - злобно бормочу я, замечая порванные лоскуты на рукавах своей куртки.

- Своровала что-то? – Воронов прячет свои руки в карманы пальто. Зачем он это делает? Они же в перчатках.

- Не я и не своровала, - забываю, что нос уже вообще не дышит и пытаюсь втянуть воздух, но ничего не получается и я кашляю, долго, согнувшись пополам.

- Идем, - командует, - нечего на холоде стоять.

Я послушно плетусь и перед самым входом почему-то смотрю на ярко-горящую вывеску «Корвин». Она мне сейчас кажется особенно устрашающей. Что-то в моей голове подсказывает, что лучше развернуться и уйти на хрен отсюда, но ноги сами волочат меня в помещение, где тепло и пахнет едой.

Несмотря на то, что уже поздно, в ресторане куча посетителей, и я их призираю так же, как и месяц назад. Я ненавижу их за их же успех и богатство, ненавижу за то, что одним всё, а другим ничего. Смотрю на них всех исподлобья, большинство мажоров не отвечают на мой взгляд, а кто и делает это, выражает только брезгливость. Вижу и рыжую кралю, она по-особенному ненавидит меня своим взглядом.

Поднимаюсь по знакомым ступенькам и прохожу в не менее знакомый кабинет. Немного подташнивает из-за воспоминаний, связанных с этим местом.

Воронов снимает пальто, бросает его в кресло, туда же летят перчатки. Он грациозно занимает место за письменным столом и направляет свой пронзительный взгляд на меня. Я стою на пороге и наслаждаюсь тем теплом, что орудует в ресторане.

- Сними куртку, - слышу краткий приказ и не понимаю нафиг это делать, но всё же выполняю.

Снять блятскую куртку получается не сразу, у меня болят руки, и я стараюсь как можно аккуратней вытащить их из рукавов. Вроде ничего не сломано, но еще долго будет болеть, я знаю.

- Подойди, - взгляд глаз-льдинок ни на секунду не отпускает меня, и я начинаю его ощущать физически.

Медленно подхожу, старясь держать ровную осанку, чтобы не выглядеть уж очень жалкой. Спина болит, но я не позволяю себе сгорбиться, должно же остаться хоть какое-то достоинство. Останавливаюсь у самого стола. Воронов поддается вперед и сосредоточенно рассматривает мой нос. Похоже с ним действительно всё фигово.

- Иди сюда, - указывает рукой на место рядом с собой. Подхожу и ловлю себя на мысли, что не боюсь, а стоило бы, ведь Воронова все боятся.

Сжимаю пальцами куртку и останавливаюсь в шаге от него. Картинка немного проясняется, но глаза всё равно почему-то слезятся.  

- Дышать можешь? – слышу вопрос.

- Сейчас уже нет, - гундося, отвечаю.

- Понятно, - Воронов встает и поворачивает мое лицо в сторону света электрической лампы, горящей под потолком. – Ничего страшного, - заявляет.

- Он болит, - признаюсь.

- Сейчас перестанет, - в одну секунду Вадим резко ставит мой хрящ или что там на место. Слышу хруст и ощущаю дикую вспышку боли, которая почти сразу же проходит. Хочется обматерить этого гавнюка, но потом я понимаю, что могу дышать. – Легче? – с кривой улыбкой интересуется.