На обочину съехал грузовик, и водитель свистнул ей.

— Подвезти, крошка?

Она улыбнулась. Милый, добрый парень.

— Конечно.

— Залазь.

Она швырнула на сиденье сумку и забралась сама.

— У тебя недурственная парочка, — заметил он. — Настоящие?

— Такие же настоящие, как и твои бубенчики.

Он рассмеялся, приводя громадную машину в движение.

— Куда тебе, большеглазка?

— Дворец Цезаря, — сказала она первое, что ей пришло в голову.

— Я доставлю тебя до места, потому что ты мне нравишься. Что ты дашь мне взамен?

— Все, от чего ты тащишься, сладкий мой. — Диалог, достойный Бобби. Ей казалось забавным пользоваться ее лексиконом.

Он слегка раздвинул ноги и похлопал себя по ширинке.

— Могла бы поработать ручонкой…

Не пора ли кончать игру? Она подождала, когда машина остановилась на красный свет, и выпрыгнула из кабины.

— Какого х… — начал водитель.

— Ты опоздал, — прокричала Даллас. — Я с этим покончила. Сам поработай ручонками, парень. Может, и понравится!

Она оглянулась. Где же она? Дерьмо. Какая же бредовая это была идея приехать сюда.


Три номера, а они все требовали еще. Эл взглянул в боковую кулису и пожал плечами. Чем скорее он отсюда уйдет, тем скорее сможет вернуться к игре.

Скандируя, зрители просят повторить „Скверную черную Элис". От этих благотворительных телемарафонов одна головная боль. Но он согласился. Каждая чертова звезда в Калифорнии согласилась бы. Деньги шли детям-инвалидам, а, по мнению Эла, это было дело святое. Первоочередное.

Эл знал, что он собирается делать. Твердо решил. Из Латинской Америки он вернется в Лос-Анджелес. Купит там себе самый лучший дом, черт побери, и сыграет главную роль, испытает себя как актер.

Что будет дальше, он не знал. Но к тому времени он уже разведется. Станет свободным.

Свободным для чего? Затрахать всю Америку?

Он опять не пил. Телемарафон не дал ему нужного заряда. После стадионов и спортивных арен маленькая аудитория разочаровывала. Конечно, по телевизору его смотрели миллионы, но это совсем не то. Нужно, чтобы они все были перед тобой. Чтобы можно было почувствовать их. Уловить их запах. Чувствовать все вместе с ними. Он с нетерпением ждал концерта в Рио. Там он будет петь для двухсот тысяч. Вот это аудитория!


Около Даллас остановилась патрульная машина, из которой выпрыгнул полицейский.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Какой-то подонок подвез меня и попытался изнасиловать. Я спрыгнула и теперь тут стою.

— Залезай, — велел коп. — Куда тебе?

Они высадили ее у гостиницы, где проводился телемарафон.

— Спасибо! — Помахала она рукой. Уф! Чуть не вляпалась! Они могли посадить ее за то, что она явно не в себе. Она хихикнула, пошла к боковому входу и нашла женский туалет. Увидев себя в зеркале, снова зашлась от хохота. Полная развалюха. Никакой краски, всклокоченные волосы, дикий взор. Она вытащила из сумки темные очки и прикрыла ими предательские глаза. Потом проглотила пару таблеток и неожиданно поняла, что целый день не ела и что сосущее чувство, которое она последние пару часов испытывала, не что иное, как голод.

Она прошлась мимо ряда автоматов, и вдруг что-то толкнуло ее к столу с рулеткой. Она покопалась в сумке, выудила оттуда пятьдесят долларов и поменяла их на фишки. Половину она поставила на 29. Вторую половину — на 35. Вышел номер 29. Она выиграла около девятисот баксов.

— Пусть там и остается, — решила она.

Крупье еле заметно подмигнул ей из-под затемненных очков и крутанул колесо. Снова вышел номер 29.

Публика, стоящая вокруг стола, загудела. Крупье пододвинул ей фишек на 30 625 долларов. Она дала ему на чай лишние 625 баксов. Появился директор, чтобы посмотреть, что происходит.

— Мне сегодня везет, — засмеялась Даллас. Надо же, накуришься, и даже деньги сами в руки плывут!

— Даллас? — спросил голос. — Даллас, детка! Какого хрена ты делаешь в этом городе?

Она повернулась и увидела Берни Сантэна. Большого, толстого, потного Берни Сантэна.

— Я приехала повидать Эла, — улыбнулась она. — Он где-нибудь здесь?

— Для тебя он будет здесь. Ты нормально себя чувствуешь? У тебя несколько странный вид.

— Прекрасно, абсолютно прекрасно. — Она отодвинула стул от стола, встала и почувствовала, что сейчас упадет. Комната кружилась и кружилась перед глазами. Она потеряла сознание.

Последнее, что она услышала, падая, было:

— Выиграть тридцать тысяч баксов — есть от чего грохнуться в обморок.


— Ты на вечеринку пойдешь? — спросил Пол. — Там все будут.

Эл вышел из душа, чувствуя себя посвежевшим.

— Собираюсь сосредоточить свое внимание на игре, — объявил он. — Не хочешь пойти со мной?

— Твое сосредоточенное внимание уже вчера обошлось тебе в тридцать тысяч долларов. Порядочная сумма.

— И ты это говоришь человеку, который за два дня собирается заработать миллион долларов? Что такое какие-то тридцать тысяч?

Пол нахмурился.

— Перестань выпендриваться, Эл. Тебе еще платить кучу налогов.

— В Англии у меня с налогами все в порядке? А теперь, когда я стал налоговым эмигрантом…

— В самом деле?

— Я же сказал тебе, что не хочу возвращаться.

— Тогда тебе стоило уехать до апреля.

— Чего же раньше не сказал?

— Я уже много лет тебе это втолковываю.

— Мне надо было думать об Эдне.

— С каких это пор ты думаешь об Эдне?

Эл начал одеваться.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Тебе необходимо трахнуться. Ты ведешь себя, как чопорная старая дева.

— Эрекцией все проблемы не решишь.

— Да и не каждый способен на эрекцию. У тебя в этом смысле тоже проблемы, Пол?

— Я иду на вечеринку. Иди и проигрывайся дотла, самодовольный дурак! — Рассерженный Пол вышел из комнаты.

Эл пожалел, что брат ушел. Он знал, что у того сейчас плохой период, что Мелани всю душу из него вытрясла, а Линда тоже выпендривается и не хочет возобновлять с ним отношения. Но черт возьми! Ему-то самому разве проще?

Что Полу надо, так это пойти и хорошенько надраться и попользовать какую-нибудь симпатичную блондинку. Но брат считал, что к таким мерам прибегать не может. Именно это больше всего и выводило Эла из себя. Почему то, что годится для него, не подходит для Пола?

Зазвонил телефон. То был Берни.

— Берни? Что случилось?

— Понимаешь, твоя подружка, ну эта, Даллас, здесь. С ней что-то не так. Я только что подобрал ее с пола около стола с рулеткой.

Эл не мог себе представить, чтобы Даллас потеряла над собой контроль.

— Она больна? — забеспокоился он.

— Понимаешь… — Берни почесал голову и взглянул на Даллас. Зачем ему говорить Элу, что она обкурилась до беспамятства? — Мне кажется, она бы хотела тебя видеть.

— Веди ее сюда, и звонить необязательно было, козел. Ты же знаешь, я всегда хочу ее видеть.

— Конечно, — согласился Берни, бросив трубку. — Пойдем-ка, солнышко. — Он взял Даллас за руку. — Большой человек ждет.

Она хихикнула.

— Нельзя заставлять его ждать, да, Берни?

Берни мог себе представить, что может произойти, если Эл попользует ее в таком состоянии. Да ладно, все равно им завтра лететь в Латинскую Америку. Какого черта… Хотя было бы куда лучше, если бы Эл воспользовался каким-нибудь номером телефона в его маленькой черной книжечке.

Они составили забавную пару. Толстяк в майке с надписью „Я задушил Линду Лавлейс", белых бермудах и теннисных туфлях, поддерживающий хихикающую девицу в темных очках с копной спутанных волос.

— Ты хорошо спрятала свой чек? — спросил Берни. Управляющий поменял ее фишки на чек.

Она похлопала по карману джинсов.

— Да.

Они вошли в лифт, сопровождаемые любопытными взглядами. Даллас принялась фальшиво напевать. Улыбнулась двум матронам со Среднего Запада и их мужьям с отвисшими челюстями.

— Собираюсь трахнуться, — возвестила она. — С самим мистером Суперзвездой. Правда, здорово?

Женщины с отвращением отвернулись. Мужчины переглянулись и смущенно усмехнулись.

Берни подтолкнул ее локтем, требуя, чтобы она замолчала.

Она тоже толкнула его.

— Ты что-то больно робкий для мужика, задушившего Линду Лавлейс. — Она подмигнула мужчинам.

Лифт остановился, и туристы со Среднего Запада выкатились из него, даже не оглянувшись.

— Что с тобой такое? — спросил Берни, нажимая кнопку верхнего этажа. — Ты что, подалась в эксгибиционистки?

— Ой-ой-ой! Надо же, какие длинные слова мы знаем, — протянула она. — Ты их у Эла набрался?

Он крепко сжал губы. Только нахальных девок ему не хватает. Чем скорее Эл избавится от этой, тем лучше.


— Где она? — Отчаяние Коди ясно чувствовалось даже по телефону.

— Я не знаю, — ответила Линда. — Мне казалось, она собиралась в Палм-Спрингс.

— Верно. Оттуда она улетела днем самолетом Арона. Но дома она так и не появилась.

Линда взглянула на часы. Одиннадцать вечера.

— А не могла она пойти в гости к друзьям?

— Я знаю всех ее друзей. Я всем звонил.

— Но, может, есть кто-то, кого вы не знаете.

Он признал свое поражение. Да, может, их легионы, тех, о которых он не знает.

— Верно, — огорченно согласился он.

— Зачем тогда паниковать? Ее вернули в сериал?

Он явно удивился.

— А откуда вы знаете?

— Такое чувство… — Лу Марголис определенно времени не терял. Один взгляд на фотографии жены…