Он смотрел на нее во все глаза.


— Извините, — сказала Даллас, поднимаясь из-за стола. Ей срочно требовалось в ванную комнату. Она вошла в дом. Туалет, предназначенный для гостей, был занят.

Она решила подняться наверх. В спальню мистера и миссис Марголис. Уж эти воспоминания!

Она начинала чувствовать действие шампанского. В голове шумело. Она вошла в туалет, причесалась, подкрасила губы. Не слышала, как за ее спиной открылась дверь, и не поняла, что в комнате есть кто-то кроме нее, пока явственно не ощутила запах духов „Джой" и Дорис крепко не обняла ее сзади, ухватившись одной рукой за ее грудь.

— Я люблю тебя, Даллас, — прошептала она напряженным детским голосом.

Даллас почувствовала отвращение. Она попыталась оттолкнуть ее, но Дорис оказалась на редкость сильной.

— Меня женщины не интересуют, — возразила Даллас.

— Да нет же, интересуют, — настаивала Дорис. — Я никогда еще не ошибалась. Раздвинь ноги, и ты никогда больше не захочешь мужчину.

— Оставьте меня в покое. Просто оставьте меня в покое. — Она оттолкнула Дорис и выбежала из комнаты.

Почему все всегда думают, что она лжет?


— Может быть, ты выберешь время и для танца со мной? — холодно спросил Пол.

Линда как раз усаживалась после третьего танца подряд с телезвездой.

— Если хочешь, — ответила она.

Он встал, обогнул стол и подошел к ней.

— Как поживаешь? — спросил он ее.

Она холодно улыбнулась.

— Приблизительно так же, как ты и твоя жена последний месяц.

— Моя жена уехала вскоре после тебя.

— Как вскоре?

— Через несколько дней. Разве ты не читала, что случилось?

— Мне очень жаль Нелли.

— Нам всем жаль.

— Включая Эла?

— Он тут не виноват.

— Ну разумеется.

— Это вовсе не случай для иронии.

— Ах, прости. Не знала, что надо каждый раз спрашивать у тебя, каким тоном разговаривать.

— Давай не будем ссориться. Я очень соскучился. Пошли потанцуем.


Эл смотрел, как Даллас возвращалась к столу. Когда она проходила мимо, он схватил ее за запястье.

— Сейчас мы с тобой станцуем, — объявил он. Встал, вышел вместе с ней на танцевальную площадку и наконец обнял ее. И сразу ощутил эрекцию.

— Ты напоминаешь мне одного араба, которого я когда-то знала… — промолвила она с притворной застенчивостью.

— В самом деле?

— Да. Разве ты не знаешь, что у них считается большим комплиментом женщине, когда у мужчины встает во время танца?

— Кто сказал тебе эту чушь?

— Тот араб, которого я знала… вроде его звали Чарли. Все равно что рыгнуть после еды, чтобы показать, что ты доволен обедом.

— Чушь собачья! — Он прижал ее к себе. — Почему ты не отвечала на мои звонки?

— Какие звонки? — удивилась она.

— Знаешь, давай не будем…

— И верно, не будем. Ты мне не звонил.

— Нет, но Пол звонил.

— И Пол не звонил.

— Сукин сын! Я ему голову оторву! Я мечтал о танце с тобой с того времени на юге Франции. Помнишь?

Разве могла она забыть?

— Нет.

— Ресторан „Режина". Мы с тобой танцевали.

— Ах, да. — Господи, как же ей здорово. — То было как раз незадолго до того, как меня облили ушатом холодной воды. — Она старалась отодвинуться подальше от его настойчивого тела.

— Не тебе говорить об ушате воды. Только вспомни, как ты меня приветила, когда я позвонил тебе из Чикаго? — Он рывком прижал ее поплотнее.

— Ты меня слишком крепко держишь. Мне дышать нечем.

Он слегка ослабил хватку.

— Отчего бы нам не сбежать с этой тоскливой вечеринки?

— И что мы будем делать?

— А ты как думаешь?

— Вот уж нет!

— Отчего это „вот уж нет"?

— Потому что я не хочу. — Ну и здорова же она врать! Потому что впервые в жизни она хотела.

Он пожал плечами.

— Можем делать то, что ты хочешь. Поехать на пляж, съесть горячую сосиску, пойти на концерт.

— Хорошо. Звучит завлекательно.

Он засмеялся.

— Так ты лучше будешь делать все это, чем…

— Да!

— Тогда чего мы ждем?

— Ты не можешь уйти.

— Это еще почему?

— Ты знаешь почему. Ты здесь почетный гость.

— Ну и что? Я их никого не знаю, да и, правду сказать, не хочу знать.

— Я не могу бросить Линду.

— Линда не пропадет. — Эл показал на Линду, танцующую с Полом.

— Почему бы нам не позвать их с собой?

— Как хочешь.

— Ты сегодня на удивление мил. Как я хочу. А я-то думала, что вопрос всегда в том, что ты хочешь.

— Если бы речь шла о том, чего хочу я, то мы давно были бы где-нибудь в постели и трахались до потери…

— Не выйдет.

Он улыбнулся, ему было приятно с ней, а еще приятней думать, что, как он был уверен, последует потом. Он вскинул руки в шутливом отчаянии.

— Я не спорю!

Она рассмеялась, впервые за много недель почувствовав себя счастливой.

— И правильно делаешь!


Хохоча, они свалились на заднее сиденье лимузина Эла.

— Так что она сказала? — снова спросила Даллас.

— Она сказала: „Мистер Кинг, вы самый невоспитанный человек, с кем мне приходилось встречаться". Затем ее глаза наполнились слезами, поэтому я сказал: „Дорогая, голова разламывается. Ну что я могу сделать?" И тогда она сказала: „Ты можешь остаться, хрен моржовый!" Я чуть на нее не свалился. Дорис Эндрюз и такие выражения. Ужасно!

Даллас засмеялась.

— Я тебе и кое-что похуже могу рассказать про мисс Эндрюз.

— Да? Так расскажи.

— Не могу. — Она показала на ведущего машину Люка. — Секрет. — Она чувствовала себя легко, впервые в жизни почти что беззаботно.

— Куда сначала? — спросил Эл.

— Ты обещал пляж.

— Ты слышал, Люк, что велела дама? На пляж.

— А как насчет Линды и Пола?

— Я договорился с ними встретиться через час в ресторане „У Пипа". Пол хочет что-то еще уточнить со стариком Марголисом. Ты же знаешь Пола — на первом месте всегда дела.

— Мне не удалось поговорить с Линдой. Старалась улизнуть, пока Арон меня не перехватил. У них с Полом все наладилось?

— Не спрашивал.

— Заботливый же ты.

— У меня одна забота — остаться с тобой наедине. Так или иначе, Пол мне соврал. Он мне сказал, что звонил тебе. Какого хрена он со мной такие игры затеял?

— Может, ему казалось, что он делает как лучше.

— Я сам знаю, что и когда мне лучше. — Он взял ее за руку. Когда в последний раз он держал девушку за руку? Когда в последний раз он вообще разговаривал с девушкой? И надо же, он получал огромное удовольствие от ее общества.

— Как насчет музыки? — спросил Эл. — Кого бы ты хотела послушать?

— Бобби Уомэка, — ответила Даллас.

— Бобби Уомэка! Как насчет Эла Кинга?

— Бобби Уомэка, пожалуйста. Или Рода Стюарта. Или Дэвида Раффина. Или…

Он заставил ее замолчать поцелуем. Зарылся руками в гриву ее волос. Держал ее так, что она не могла пошевелиться.

Он не мог припомнить, когда в последний раз целовал женщину. Он — Эл Кинг. Всякие там предварительные манипуляции — не для него. Для него так: или раздевайся, или убирайся.

Целовать Даллас было куда приятнее, чем трахать всех этих тупых телок.

Он исследовал ее рот языком. Господи, да он уже позабыл, как это здорово — целоваться.

Сначала она отвечала на его поцелуй, но потом оттолкнула его.

— Хочу тебя, — пробормотал он. — Я хочу тебя…

Она откинулась на сиденье.

— Нет, — отрезала она.

Он потянулся к ее потрясающей груди. Он видел сквозь тонкую материю, что соски ее затвердели.

Она оттолкнула его руку.

— Забудь! — резко бросила она.

— Что случилось? — удивился он.

— Мне что, назвать причину, почему я тебя не хочу? Или это ритуал такой, по дороге на пляж обязательно трахнуться с великим Элом Кингом?

— Мне казалось, ты чувствуешь то же самое.

— Ты ошибся.

Несколько минут они сидели молча, а потом Эл спросил:

— Люк, у нас есть записи Уомэка?

Люк молча вставил в магнитофон кассету „Мой дом там, где мое сердце", и сексуальный голос Бобби Уомэка запел серенаду „Когда же?".

— Довольна? — спросил Эл.

— Замечательно, — ответила Даллас.

Он снова взял ее за руку, и они молча слушали музыку, доносившуюся к ним из четырех динамиков.

Недалеко от поворота на побережье Эл заметил забегаловку.

— Сосисочное время?

— Это же у нас в программе, — заметила Даллас. — Побольше горчицы.

— Люк, две сосиски, одна с кэтчупом, другая с горчицей.

Люк повернул большую машину на стоянку, вылез и вернулся с двумя сосисками. Они жадно их съели.

— Читал о тебе, — сообщил Эл. — Чего только не бывает, верно? Ты далеко ушла от того старца на юге Франции.

— Тот старец — самый богатый человек в Америке.

— Так ты поэтому была с ним?

— Как поживает твоя жена?

— Какое отношение моя жена имеет к этому разговору?

— Такое же, как и мой старец, а именно — никакого.

Эл засмеялся. Как приятно встретить женщину, которая не лезет в карман за ответом. В первый раз она даже не согласилась с ним переспать. Разумеется, она скажет „да" во второй раз. Чего и следовало ожидать.

Даллас глубоко вздохнула. Она была с ним. Удивительно приятно. Весело. Но все это дерьмо. Суперзвезда на очередной охоте. Ему нужно одно — добавить ее имя к своему списку. Он женат, так что для нее здесь самое большее — несколько приятных ночей. Кому это надо? Только не ей. Так что она здесь делает? Она и себе не могла ничего объяснить.