— Впусти меня, и я расскажу, — ответил он, чувствуя себя надоедливым коммивояжером.

Но Конни стояла на своем.

— Наш общий психотерапевт объяснил мне, что ты относишься ко мне хуже некуда. Он сказал, ты пользуешься мною и что я должна выбросить тебя из своей жизни. И точка.

— Ты назвала ему меня? — поинтересовался Коди, боясь, что психотерапевт теперь будет к нему плохо относиться.

— Разумеется, нет. Ты лучше, чем кто-нибудь, знаешь, что мы пользуемся инициалами. И, кстати, что это ты не приходил к нему три недели?

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все… Ты должен к нему пойти, у тебя явно есть проблемы. Человек, который относится к женщинам только как к партнерам по сексу, точно нуждается в помощи.

— Я?

— Да, ты. А как ты, по-твоему, относишься ко мне?

— Впусти меня, Конни, — настойчиво прошептал Коди.

— Нет, мне очень жаль, но я не могу. Я — человек. Я здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности. — Она начала закрывать дверь.

— Да не хочу я спать с тобой!

Конни высокомерно улыбнулась.

— Ну, разумеется, не хочешь, — понимающе сказала она и захлопнула дверь.

Женщина в квартире напротив хихикнула и нырнула за дверь, прежде чем Коди успел придумать подходящее замечание в ее адрес.

Он встречался с Конни время от времени в течение двух лет. Почему она его вдруг выгнала? Разве она не знает, что он скоро будет богатым и знаменитым? Разве ей это безразлично?

Он знал точно, кому не безразлично. Ее имя внезапно всплыло в памяти. Кэрол Камерон не захлопнет дверь перед его носом. Она откроет ему, то есть откроет абсолютно все.

Он подъехал к ближайшему бару, нашел ее адрес (почему-то был уверен, что он есть в телефонной книге) и поехал прямо к ней.

Она открыла дверь после продолжительной паузы. В шортах и майке на голое тело, в чем не оставалось сомнений, она выглядела значительно моложе, чем у него в конторе. Она не была накрашена, вот почему. И волосы пушистые, более естественные, не уложенные с помощью лака в аккуратные локоны.

— Коди! — воскликнула она. — Почему ты не позвонил? Я в полном беспорядке.

— Ты выглядишь прелестно.

— Ну спасибо.

— Я решил принять твое предложение выпить.

— Замечательно. Входи, усаживайся, мне кое-что надо сделать. — Она провела его в розовую гостиную, до отказа набитую плюшевыми игрушками. — Что тебе налить?

— Водки. — Он огляделся. На стенах были развешаны фотографии Кэрол.

— Я только на минуточку, — сказала она. — Чувствуй себя как дома.

— Я тебя ни от чего не оторвал?

Она хихикнула.

— Ничего такого, что я не могла бы закончить в другой раз.

Она вышла из комнаты, до него донесся шепот, потом хлопнула дверь. Прощай, дружок. И не льсти себе, Коди, мой мальчик, что она сделала это под действием твоей неотразимой сексуальности. Дело в том, что большинство девиц жаждут сделать карьеру, и карьера у них всегда на первом месте.

Он полистал журналы. В них — фотографии Кэрол в разных стадиях раздевания.

Она что-то задержалась. Он взглянул на часы.

Зачем он вообще сюда заявился?

Хотелось компании, теплоты. Впрочем, кому он дурит голову? Хотелось трахнуться. Хотелось подбросить дровишек в топку его уязвленного самолюбия.

— Привет, — произнес детский голосок. Кэрол стояла в дверях, явно позируя. На лице — толстый слой макияжа. Волосы (парик?) тщательно завиты.

На ногах — розовые меховые тапочки на высоком каблуке, в тон им — кружевные трусики с отверстием в форме сердца на причинном месте, так что весь обесцвеченный кустик волос на виду, и бюстгальтер с рюшечками и с такими же отверстиями, из которых угрожающе нацелены прямо на него поразительные соски.

— Так ты займешься мною, верно? — прошептала она. — Я так хочу, чтобы ты мною занялся.

Да. Он ею займется. Но не в том смысле, в котором она думает.

Господи! Видела бы его сейчас мамочка!

Он встал. Держись, Голливуд, Коди идет!

Глава 48

Отдых принес Элу куда больше пользы, чем Пол смел надеяться. Они спрятались на ранчо в Аризоне, где не было даже телевизора. Жили они там втроем — Эл, Люк и он сам, да присматривающая за ранчо чета мексиканцев.

Эл целыми днями валялся на солнце около бассейна и иногда ездил верхом. Они играли в теннис, пинг-понг, в карты и бильярд. Дом был совершенно отрезан от цивилизации, только телефон на случай непредвиденных обстоятельств. Пол взял дом внаем у одного миллионера, которому нравилось порой возвращаться назад, к природе. Там не было все так примитивно, но уж изолированно, это точно. Эдна улетела в Англию, увозя с собой упирающегося Эвана.

Сложности возникли с Мелани, но Пол нашел выход, разрешив ей побыть одной две недели в Нью-Йорке перед отлетом домой.

— На ранчо тебе будет очень скучно, — пояснил он. Она не стала спорить.

Берни улетел в Лос-Анджелес, чтобы все организовать к их приезду. Эл споет там два концерта, да еще один, благотворительный, в Лас-Вегасе, а потом они полетят в Южную Америку, где Эл получит миллион долларов только за два концерта. От этого предложения Пол просто не смог отказаться. И это будет хорошей компенсацией потерь из-за отмены концертов.

Так что Эл приходил в себя. Никакого спиртного. Никаких наркотиков. Никаких баб.

Солнце. Тренировки. Здоровая пища. Отдых.

Он сбросил вес, загорел и выглядел отменно.

Тем временем „Скверная черная Элис" по-прежнему возглавляла список хитов. За первое место с Родом Стюартом боролся и альбом „ЭЛ — КОРОЛЬ".

„Выскочек" заменила новая группа — трио чернокожих девиц, которые называли себя „Горячие новости". Пол слетал в Лос-Анджелес, чтобы прослушать их, и сразу заключил с ними контракт. Родные сестры, они путешествовали под присмотром мамаши, так что больших неприятностей Пол от них не ждал. На сцене они выглядели великолепно — динамичные, свежие, сексуальные.

Всех страшно огорчила смерть Нелли, и Эла больше всех. Он рассказал Полу о том злосчастном дне.

— Мне и в голову не приходило, что она меня любит, — объяснил он. — Если бы знал, я бы и близко не подошел. Мне казалось, она, как все, хочет развлечься.

— Ну, ясно, — согласился Пол. Про себя, однако, подумал, что надо совсем ослепнуть, чтобы не заметить влюбленности Нелли. Просто Эла никогда не интересовали ничьи чувства, кроме собственных.

Пол позвонил Линде сразу же, как только посадил Мелани в самолет. Но она, казалось, вообще не брала трубку, всегда отвечал автоответчик. Так что после пятого звонка, причем каждый раз он оставлял свой номер телефона и имя, ему наконец пришло в голову, что она и не собирается отвечать на его звонки. Сначала он разозлился, пришел в ярость. По какому праву она с ним так обращается? Но постепенно понял, что у нее есть на это все основания. У них не было никаких обязательств друг перед другом, и она была вольна делать все, что ей заблагорассудится.

Пол страдал молча. Прикидывал, что Линда может делать, с кем встречается, с кем спит…

Эл даже и не подумал спросить, куда подевалась Линда. Эл понятия не имел, насколько она была близка брату.

Через три недели они были готовы двигаться. Пол никогда не видел Эла в такой прекрасной форме. Берни составил для них очень плотное расписание телевизионных интервью, пресс-конференций и приемов.

Нужно возвращаться к работе. Назад, в свет прожекторов.

Готов ли Эл?

Готов на все сто.


— Сигарета есть? — спросила Линда.

Она только что закончила делать минет Рику в его удручающе крохотной квартирке, в его проваленной постели.

— Не кури, радость моя, ты же обещала. — Он лежал на спине, закинув руки за голову, с довольной улыбкой.

— Хочу сигарету! — требовала она.

— Ладно, ладно. — Он наклонился через нее, сунул руку под кровать и достал пачку сигарет с фильтром. Это он решил, что ей надо бросить курить, вовсе не она сама.

Он прикурил для нее сигарету.

— Дурная привычка, — пожурил он.

Она глубоко затянулась, пропуская такой приятный яд через легкие. Посмотрела на Рика. Он лежал на спине и улыбался.

Он был красив, но, Господи, до чего же скучен! Она регулярно встречалась с ним в течение последних трех недель, и уже готова была лезть от него на стенку.

Линда думала, что нормальная, полноценная сексуальная жизнь поможет ей забыть Пола. Но она ошиблась. И еще как!

Она слезла с постели и принялась одеваться.

— Куда ты? — спросил Рик, наконец перестав улыбаться.

— Хочу прогуляться.

— Я сейчас оденусь.

— Одна.

— Ты обещала, что останешься на всю ночь.

— Не могу.

— Но ты обещала.

— Слушай, Рик, я думаю, нам больше не стоит встречаться.

— Что?!

— По крайней мере, некоторое время.

Он спрыгнул с постели и взял ее за плечи.

— Но почему? — взмолился он. — Что я сделал?

Она высвободилась из его рук.

— Да ничего не сделал, в этом-то все и дело, — пожала она плечами. — Не знаю, но у меня возникло ощущение, что я в ловушке.

Он сжал губы.

— Это смешно.

— Тебе, может, и смешно, но мне так кажется.

Он повернулся к ней спиной.

— Почему ты сразу не сказала?

— Сразу — это когда?

— До того, как мы занялись любовью.

— А какое это имеет значение?

— Очень даже большое.

Она постаралась разрядить обстановку.

— Послушай, малыш, я никогда не отказываюсь от возможности классно трахнуться.