— Он очень ревнив. Наблюдает за мной, устанавливает слежку. Мне никогда не разрешается оставаться наедине с мужчиной — никогда. Но мне это безразлично. — Она наклонилась поближе. — Видите ли, милая Даллас, другие мужчины меня никогда не интересовали… Вы меня понимаете?

— Мне всегда нравились ваши фильмы, — бодро ответила Даллас. — Полагаю, я их все видела по телевизору. Даже…

Дорис ласково похлопала ее по руке.

— Я вас смущаю, дорогая? Мне бы не хотелось. Но я почему-то чувствую в вас родственную душу. Понимаете, я ощущаю, что и вас тоже мужчины использовали. Перед тем как выйти замуж за Лу… Я приехала в Голливуд, когда мне было всего семнадцать, молоденькая невинная девочка с фермы, и между этими семнадцатью годами и Лу Марголисом я ублажила куда больше похотливых мужиков, чем мне хотелось бы помнить. На всю жизнь хватило. — Она изящно вытерла рот шелковым платком. — Вы можете посчитать меня грубой, Даллас, но дело в том, что у моего мужа никогда не стоит, хотя мне это и безразлично. Решительно безразлично. У нас брак по рассудку. Для меня секс не имеет значения. Но когда я встречаю прекрасную, чувственную девушку с такой грудью, до которой мне хочется дотронуться…

— Миссис Марголис… Дорис, — быстро перебила Даллас, — пожалуйста, не продолжайте. Я не по этой части, уверяю вас.

Дорис мягко улыбнулась.

— Не бойтесь в этом признаться.

— Я и не боюсь.

Дорис впилась в нее синими глазами.

— Я такие вещи чувствую, дорогая, вам меня не провести. Возможно, сейчас вы и не готовы к таким отношениям, но это время придет, обязательно придет. Достаточно немного пожить в этом городе. Мужчины — вампиры, они вас съедают, а потом выплевывают. Я только хочу вам сказать, что мы могли бы быть друзьями и, возможно, любовницами. Надеюсь, что любовницами.

Даллас кивнула. Ей хотелось сказать: „Не звоните мне, я сама позвоню", но ей почему-то не хотелось шутить над этой женщиной, всемирно известной звездой, чей муж ощущал себя мужчиной только с проститутками.

— Я понимаю, Дорис, — мягко сказала она, внезапно глубоко ее пожалев.

Дорис улыбнулась.

— Прекрасно. — Она взглянула на изящные золотые часы. — Боже милостивый, мне давно пора отвезти вас на съемочную площадку. Я рада, что нам удалось вместе пообедать.

— Да, — согласилась Даллас.

Они вернулись в машине Дорис, и первое, что увидела Даллас у входа, была Бобби. Она становилась деталью местного интерьера.

— Привет, крошка! — Она подковыляла к Даллас на огромных каблуках. На ней были неизменные обтягивающие брюки. — А я тебя тут ищу-свищу.

— Ты времени не теряешь, — с горечью пробормотала Даллас, в то же самое время улыбаясь и помахивая рукой отъезжающей Дорис.

— Ага, верно. Да и сама посуди, надолго ли мне шестидесяти баксов могло хватить? У тебя денег навалом, милка, не надо жмотничать, ведь ты так много можешь потерять. Дай мне тыщу, и я смоюсь из твоей жизни навеки!

— У меня нет с собой таких денег. Я тебе вчера последние отдала.

— Достань.

— У меня нет времени идти в банк. Я дам тебе чек.

— Никаких чеков, милка. Наличными. Сегодня.

Даллас быстро прикинула. Если тысяча долларов избавят ее от Бобби на какое-то время, овчинка стоит выделки. Она может послать кого-нибудь в банк получить деньги по чеку. По крайней мере, это даст ей время на раздумье. Ей необходимо время, чтобы решить, что делать с Бобби.

— Я достану.

Бобби нервно моргнула.

— Умница.

— Куда мне их послать?

— Сама принесешь. Никаких посыльных. — Она накорябала адрес. — Буду ждать. Да, еще, лапочка, выбрось из своей головки все эти мысли покончить со мной. Если что со мной случится, будешь по уши в дерьме.

Даллас мрачно кивнула. Похоже, они смотрели одни и те же программы по телевидению.


Коди провел два часа у телефона, подыскивая лучший дом в Акапулько, где бы они могли провести медовый месяц. Он хотел устроить Даллас сюрприз. Когда все было устроено, он начал нервничать: а вдруг Даллас не захочет ехать в Акапулько? Он уже выслал весьма существенный аванс, но какого черта… Если она откажется, пусть пропадает. Чего не сделаешь ради любимой.

Тем временем он размышлял над ее словами. Ребенок. Сначала идея показалась дикой. Но по зрелом размышлении он решил, почему бы и нет, если ей так хочется. У девочки нет семьи. И жизнь ее не баловала. Если ей хочется ребенка…

Можно что-то придумать. Если она согласится подождать несколько месяцев. Пока не будут готовы все двадцать четыре серии, а также фотографии для фирмы Мэк на ближайшие полгода. Не такая уж невероятная мысль. И, возможно, ребенок смягчит удар для мамочки.

Надо всерьез подумать. Если именно этого Даллас не хватает для счастья, что же, можно на это пойти.


Даллас ушла из студии в шесть. Посмотрела на клочок бумаги с адресом Бобби. Бульвар Санта-Моника, тот конец, где бордель и порносалон.

Господи! Против собственного желания Даллас все-таки сняла деньги со счета. Она подготовила короткую речь специально для Бобби. Больше никакого шантажа. Если Бобби захочет, Даллас согласна заплатить за лечение. Не захочет — ей же хуже. Эта тысяча долларов последняя.

На бульваре движение было очень плотным. Час пик, все ехали домой и, казалось, предпочли маршрут по бульвару Санта-Моника. Даллас следила за номерами, чтобы не пропустить дом Бобби. Она не стала предупреждать Коди, что задержится, так как не предполагала, что Бобби живет так далеко.

Наконец она нашла дом. Ветхое строение, втиснутое между армейским складом и салоном с неоновой вывеской: ОРАЛЬНЫЙ СЕКС — ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ". Она не ждала, что Бобби живет в роскоши, но это были настоящие трущобы.

Даллас припарковала машину за полквартала и вернулась назад пешком. У дверей сидел пьяный оборванец. Вывеска гласила: „Комнаты на час". Даллас передернуло. Ей не хотелось входить. Не хотелось подниматься по узкой лестнице и искать квартиру 4В, которая наверняка просто конура.

Пьяный потянулся к ее ноге, но она ловко увернулась и стала подниматься по ступенькам. За дверью с номером 1А гремела рок-музыка, в номере 1В плакал ребенок. За дверями обеих комнат на втором этаже было тихо. Она поднялась на третий и вздрогнула от неожиданности, когда дверь комнаты 3А внезапно распахнулась, появился молодой человек с ввалившимися глазами, взглянул на нее и побежал вниз по лестнице.

Она остановилась, чтобы перевести дыхание, злясь на себя, что умудрилась попасть в такое нелепое положение. Если бы было можно стереть все прошлое, просто выбросить все из памяти. Лу Марголис, Бобби… Почему эти люди все время напоминают ей… И кто еще ждет ее в будущем, чтобы рассказать о ней все?

Она устало поднялась на четвертый этаж. Дверь в комнату 4В была подозрительно приоткрыта.

— Кто-нибудь дома? — позвала она, не желая входить в темную комнату.

— Пошел на хер! — завопил визгливый голос за закрытой дверью комнаты 4А. Ответом был мужской хохот.

Прямо за дверью на полу лежала голая и дрожащая Бобби. Она была сильно избита. Лицо выглядело странно, распухло, губы потрескались, из носа текла кровь, а один глаз так затек, что его практически не было видно.

Она со стоном перевернулась в сторону Даллас и попыталась улыбнуться.

— Эй, милка, — прошептала она, — ты бабки принесла? Мне они нужны, девка. Они вернутся, и тогда я так легко не отделаюсь!

Глава 46

Эл выдал указание, чтобы исчезновение Эвана держали в тайне. Но, разумеется, слишком много народу уже знало о происшествии, слухи начали просачиваться, причем в сильно искаженном виде.

Эдна пребывала в истерике, и потребовалось постоянное присутствие врача, чтобы давать ей успокоительное.

Сразу после прибытия в Тусон Пол нанял частного сыщика.

— Он мгновенно найдет Эвана, — уверил он Эла.

— Если бы ты как следует за ним следил, такого бы, черт побери, не случилось, — огрызнулся Эл. Он обрушивался на каждого, попадающего под руку. — Почему никто за ним не присматривал? Дьявол, я ведь главное действующее лицо на этих гастролях. Мне что, и все остальное самому делать?

Пол пожал плечами. Что он мог сказать? Он вернулся в свой номер к Мелани и пересказал ей разговор с братом.

— Он прав, — согласилась Мелани, сидя перед зеркалом и накладывая кисточкой на лицо тон. — Бедный Эл. Ты должен был присматривать за Эваном.

— Ты всегда на стороне Эла, — обиделся Пол. — Наверное, тебе стоило выйти замуж за него.

— Наверное, стоило, — согласилась Мелани. — И я была бы ему лучшей женой, чем эта вечно ноющая кошелка, с которой он связался. — Она кончила наносить макияж. — Ну вот. Как я выгляжу?

— Как последняя сука, что соответствует действительности. — Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Они расположились в парне на окраине города.

— Подвинься, — хихикнула Глория. — Двинь свой тощий зад и дай мне немного места, чувак.

Эван неуклюже повернулся в спальном мешке. Глория повернулась вместе с ним. Они оба были такими тощими, что у них, казалось, кости гремели.

Плам, свернувшись в отдельном спальном мешке, проворчала:

— Заткнитесь. Дайте поспать.

Они решили купить спальники, чтобы сэкономить на гостиницах. Поскольку стояло лето, в них было тепло и удобно, а в свернутом состоянии их легко было носить в рюкзаке.

Сбежав из гостиницы в Новом Орлеане, они сели на автобус, но вышли из него через час и автостопом вернулись назад, откуда уехали.

— Любого сыщика собьет со следа, — объяснила Плам. — Папочка наверняка постарается заполучить тебя назад.