— Зачем вы сюда пришли? — спросила девушка-репортер женщину с ребенком.

— Да тут почище, чем по телевизору, — засмеялась женщина, — вроде настоящей драмы, понимаете? Не хотела пропустить.

— А вы были на концерте?

— Не, я подошла, когда услыхала про это по телику.

Эван понял, что увидеть ничего не удастся. Он оглянулся в поисках такси, но такси поблизости не было. Он не знал, как же теперь доберется до гостиницы, но зашагал, сгорбив плечи под джинсовой курткой и проклиная себя за то, что умудрился пропустить единственный концерт, на котором произошло что-то стоящее.

Он не увидел идущую за ним группу мальчишек его возраста. Он заметил их, только когда они его догнали и окружили, выкрикивая оскорбления. Он вынужден был остановиться. Страх охватил его.

— Эй, говнюк! — прокричал тот, кто был выше всех ростом. — У тебя есть деньги, дорогой? — Все засмеялись и сгрудились плотнее.

— Ч-ч-что? — спросил, заикаясь, Эван.

— Зелененькие такие, задница. Давай сюда и поживее!

Дрожа от ужаса, Эван порылся по карманам, выудил какую-то мелочь и протянул ее парню.

— Ха! Пятьдесят гребаных центов! Ничего себе, богатого мы себе отыскали козлика!

Эван быстро подумал о ста шестидесяти долларах купюрами по двадцатке, засунутых в задний карман брюк. До них они не должны добраться.

— У меня больше нет денег, — пробормотал он прерывающимся голосом.

— Что это у тебя за акцент, задница? — спросил вожак. — Ты че, иностранец? Черт! Слушай сюда, козел…

— Легавые! — крикнул один из парней, и внезапно все они растворились в ночи, как будто их никогда и не было.

Вздохнув с облегчением, Эван побежал к едущей мимо патрульной машине. Он сказал полицейским, кто он, где остановился и что случилось.

Они отругали его за то, что ходит один по ночам, посадили в машину и отвезли в гостиницу.

В благодарность Эван пообещал уговорить Эла встретиться с ними и их женами на следующее утро. Как он это сможет сделать, он не имел ни малейшего представления.

В безопасности своего гостиничного номера он улегся в постель, сложив сто шестьдесят долларов аккуратной стопкой на прикроватном столике, и снова пережил всю сцену. Внезапно он показался себе героем. Он им не уступил. Поскорее бы рассказать обо всем Нелли. Может, тогда он ей понравится. Может, они смогут пойти куда-нибудь вместе?

Эван заснул, и ему приснилось, что он — Эл Кинг. Еще более яркая звезда, чем оригинал.

Когда на следующее утро Эл узнал о приключении Эвана, он разъярился, и это еще мягко сказано. Он попозировал вместе с полицейскими и их женами, потому что больше ничего не оставалось. Но нужно ему это было, как рыбке зонтик. Столько всяких дел. Съездить в больницу и навестить пострадавших. Дать интервью, чтобы ублажить прессу. Выступить по телевизору.

В гостинице появилась Марджори Картер со своей командой. Профессионалка до мозга костей. Интервью будет интересно всем. Что он чувствует по этому поводу? Что будет делать? Изменились ли его планы в связи с этой трагедией?

Ни она, ни он не вспомнили о вечере, проведенном вместе. Оба были изысканно вежливы.

Из уважения к жертвам следующий концерт отменили, но Эл пообещал, что вернется сюда в ближайшем будущем с новой программой. „Но если честно, — сказал он себе, — ноги моей никогда не будет в этом Чикаго".

Он призвал Эвана пред свои светлые очи. Зачем тот потащился на стадион? Отчего, как последний дурак, пошел пешком по улицам ночью? Разве он не понимает, что его могли убить"?

Эван охотно каялся. Он поехал, так как беспокоился за Эла. Он просто хотел убедиться, что все в порядке.

Эл ощутил прилив теплого чувства к парнишке. Не такой уж он никчемный мальчишка, как оказалось.

Ван Вельда прислал длинное, слезливое письмо с сожалениями, что такое безобразие произошло именно в Чикаго. Казалось, он забыл все оскорбления, которыми осыпал его Эл на вечеринке. „Пожалуйста, приезжайте и поживите с нами", — умолял он.

Эл швырнул письмо в мусорную корзину.

Позвонила Эдна. Она была почти в истерике. Эл успокоил ее, уверил, что и он, и Эван в порядке. Постарался убедить, что больше никакой опасности нет, мысленно надеясь, что это соответствует действительности.

К шести часам вся команда Эла Кинга была уже на борту его личного самолета. Никто из них не пожалел, что улетает.

Глава 35

Даллас работала над фильмом „Женщина — творение мужчины" уже неделю, и дела шли прекрасно.

Съемочная группа относилась к ней дружески. Режиссер, которого звали Чак, был молод, симпатичен и умен. Жена его, поразительно красивая негритянка Кики, работала костюмером, и от некоторых ее костюмов для Даллас глаз нельзя было оторвать.

Коди приезжал каждый день и водил ее обедать. Казалось, его недавнее странное отношение прошло без следа. Даллас решила, что он, скорее всего, тогда поссорился со своей девушкой. Она удивилась, что в тот день он появился с Ирэн. Как ни странно, она почему-то не подозревала, что у него есть своя жизнь, не связанная с ней. Его неожиданное появление с приятельницей повергло ее в изумление. Она пожаловалась Линде.

— Слушай, — сказала ей Линда, — он нормальный парень. А ты что думаешь? Что он дрочит в туалете?

— Вообще об этом не думала.

— А надо бы. Он милый. У него, наверное, полно подружек.

— Но я… А, черт, проехали.

Ей не хотелось обсуждать любовную жизнь Коди. Ей не хотелось признаваться, но ее раздосадовало, что он не дожидается ее где-нибудь в сторонке. Более того, ведь она предлагала ему себя. И как это он там сказал, разумеется, очень вежливо, что он не хочет осложнять их деловые отношения? Прекрасно. Единственный мужчина, с которым она готова переспать, сам от этого отказывается.

Все чаще и чаще она подумывала, а не позвонить ли Дайамонд и попросить ее прислать своего дружка. Что Даллас теряет? Может, ей и понравится. Во всяком случае, попробовать стоит…

Линда уехала. Рванула сразу же, как услышала о взрыве бомбы в Чикаго. Ей хотелось быть вместе с Полом, все-таки она его любовница. Как фотограф, она пребывала в отчаянии, что пропустила такое событие.

Даллас не могла не думать о том, что может чувствовать в этой ситуации Эл. Она даже попыталась дозвониться до него в Чикаго, чтобы выразить соболезнование, но он уже уехал из гостиницы.

И каждый раз, когда она думала об Эле, ее волной охватывало возбуждение. Это раздражало, она предпочитала считать, что владеет собой.

Лу Марголис с той ночи с Дайамонд не претендовал на ее внимание. Она видела его всего раз, когда он явился на озвучивание снятого за неделю материала. Он ей едва кивнул. Она с содроганием думала о встрече с ним, знала, что рано или поздно это произойдет, но все же лучше позже, чем раньше.

Тем временем она вкладывала все силы в работу, очень старалась и получала от этого колоссальное удовольствие.


Коди внимательно следил за развитием событий. Сериал получался даже лучше, чем он надеялся. От Даллас просто исходило сияние, и на пленке она получалась великолепно.

Он решил подавить свои чувства и снова посвятить всего себя ее карьере. Она относилась к нему тепло и доверчиво. Возможно, тот вечер был случайностью. Каждый время от времени сходит с ума.

После неудачного обеда Ирэн названивала ему постоянно. Он же знал, что между ними все кончено. Она что, слепая?

Она прислала ему пару связанных ею красных носков и, когда это не принесло желаемого результата, еще одну, на этот раз голубых, с его инициалами.

Он послал ей цветок в горшке с запиской: „Прости".

Она приехала к нему и намалевала слово „подонок" красной губной помадой на его входной двери. Он знал, что это ее рук дело. У кого еще хватит ума до сих пор красить губы такой помадой?

Новый офис Коди нравился. Он купил антикварный стол, вращающееся кресло, обтянутое кожей, и нанял шестидесятилетнюю секретаршу с выдающимися вперед зубами. Так они и сидели там, уставившись на телефон и ожидая, что он зазвонит. Но он молчал.

Нельзя в одно мгновение стать популярным агентом. Придется посуетиться. Люди должны знать, что могут им располагать. Возможно, они считают, что у него уже дел по горло.

А пока он читал сценарии и романы. Он искал материал для фильма с Даллас. Это должен быть шедевр. „Женщина — творение мужчины" только начало.

В субботу Даллас целый день снималась на натуре. В основном на пляже, и день выдался как по заказу. Кики придумала для нее потрясный купальник. Полоски белой кожи, обмотанные вокруг тела.

— Странненький у меня получится загар! — пошутила Даллас, когда Коди приехал днем.

— Ты выглядишь замечательно, — восторгался он, — жаль только, что такая уродина!

— Отчего бы вам не заткнуться, мистер Хиллз? А я-то собиралась пригласить вас на ужин и смотреть, как вы жарите на гриле мясо, которое я куплю, нет, лучше вы сами и купите. Что ты об этом думаешь? Вечер в моем доме?

— Что мне нравится в твоих приглашениях, так это то, что расплачиваться почему-то всегда приходится мне.

— Ладно, я заплачу за мясо. Вот только не знаю, как выбрать время, чтобы зайти в магазин.

Он слегка поцеловал ее в щеку.

— Не могу я, прекрасная моя клиентка. У моей мамочки есть сестра, она приехала в гости из города Кливленда, и она не переживет, если ее племянник, знаменитый голливудский агент, не придет и не расскажет ей всю подноготную про Джона Уэйна и Дорис Дей.

— Джона Уэйна и Дорис Дей?

— Я же сказал, она из Кливленда. О других звездах они там и слыхом не слыхивали. Не считая Лесси и Рин Тин Тина.