— Не может быть, чтобы ему нравилось. Как ты думаешь, ему нравится?

— Кто знает? Я с ним о сексе не говорю.

— Да ладно, конечно, говоришь.

— Конечно нет.

— Он, скорее всего, совсем ничего особенного в койке и каждый раз пытается доказать, что это не так.

— Вот тут ты сильно ошибаешься.

— А откуда тебе знать?

— Знаю, и все.

— Вот как. Похоже, вы занимались этим на пару, так?

— Когда были молодыми.

Линда засмеялась.

— Исповедь сексуального маньяка. А я-то думала, ты у меня праведник!


— Раздевайся, — в пятый раз скомандовала Сюзи.

Эван жалко притулился на уголке постели.

— Я не хочу.

Сюзи фыркнула.

— Господи, вот сопляк. Я стараюсь сделать свою работу, но ты вовсе не облегчаешь мне задачу.

— Я вас ни о чем не просил, — еще больше сжался Эван, всей душой желая снова оказаться в Англии или где-нибудь еще, но только не в этой ловушке — гостиничной спальне вместе с этим рыжим монстром.

— Слушай, детка, — твердо заявила Сюзи. — У меня есть указание трахнуть тебя. ТРАХНУТЬ. Понял, о чем я? Мне уже заплатили. Я должна заботиться о своей репутации, так что хоть ширинку-то расстегни, черт бы тебя побрал!

— Я не хочу вас, — бормотал пунцовый от унижения Эван. — Не знаю, кто вам платил, и знать не хочу.

— Твой папочка мне заплатил. Твой папочка хочет, чтобы о тебе позаботились. — Неожиданно она расстегнула пояс от платья, и оно, вроде как распавшись на части, свалилось на пол, оставив ее абсолютно голой, за исключением рваных колготок. — Ну, сынок. Вот тебе товар лицом. Теперь-то ты его вытащишь?

— Уходите, — промямлил Эван, — уходите и оставьте меня, иначе меня вырвет.

— Блин! — Сюзи сгребла платье и быстро напялила его. — Почему мне не достался твой папуля? Слушай, парень, я деньги назад не верну, не дождетесь. Ты хочешь, чтобы я ушла, я уйду. Но скажешь, что все было. Договорились?

— Да.

— И скажешь, что все было потрясающе, просто с ума можно сойти, понял? Мне надо заботиться о репутации.

— Да.

— Порядок, парень. Договорились. — Она оглядела себя в зеркало, слегка улыбнулась и заметила: — Сам не знаешь, от чего отказываешься… Скажи папочке, пусть он попробует… бесплатно. — Она подмигнула ему и вышла.

Эван так и остался сидеть съежившись на кровати. Все в голове перепуталось. Он хотел бы девушку. Но только не так, чтобы отец все организовал и заплатил. А как же Нелли? Она все знает? Если она знает, то лучше ему умереть, умереть тихо и незаметно.

Черт бы побрал его папашу. Черт бы побрал его проклятого знаменитого отца. Пусть с ним случится что-нибудь ужасное, по-настоящему ужасное…

Глава 27

— Полагаю, — медленно произнесла Даллас, — что вы ошиблись.

Лу Марголис хмыкнул.

— Ошибся! Кончай молоть ерунду. Я тебя узнал сразу же, стоило тебе войти в комнату. Кто же может забыть такое тело!

— Мне что, следует считать это замечание комплиментом?

Лу откинулся в кресле, явно наслаждаясь каждой минутой их разговора.

— Ты можешь считать что хочешь, выбирай… миссис Марголис.

Даллас в изумлении покачала головой.

— Вы больны, вы это знаете? В самом деле больны.

— Почему? — внезапно разозлился он.

— Потому что, если бы я была той девушкой, за которую вы меня принимаете…

— А ты она и есть…

Даллас не обратила внимания на то, что он ее перебил.

— С какой стати вы решили, что я когда-нибудь соглашусь заниматься тем же, чем я занималась?

— Всему есть цена, — коротко ответил Лу. — А все бабы по натуре шлюхи. Возьми мою жену. — Он взял со стола фотографию в рамке и уставился на улыбающееся лицо Дорис Эндрюз. На снимке у нее был свежий и чистый вид, так хорошо знакомый любителям кино всего мира. — Она змею готова трахнуть, если той не повезет и она заползет к нам на участок. Я все про нее знаю, и я ей мщу. Можно меня в этом винить?

— Думается, в таком случае лучше развестись.

— Зачем мне разводиться? Я ее люблю. Давай, Даллас, раздевайся, надевай эти тряпки. У меня всего пятнадцать минут. Я хочу быть агентом по продаже недвижимости. Это мой кабинет, и ты приходишь ко мне, чтобы обсудить продажу твоего дома и покупку другого, побольше.

— Выкиньте это из головы.

— Не будь дурочкой.

— А что мне угрожает, мистер Марголис, если я откажусь?

Он поднял брови, изображая изумление.

— Я же человек, который собирается сделать из тебя звезду.

— Знаю. Только сегодня подписала контракт.

— Контракты можно нарушать.

— Можно подать в суд.

— В этом городе правы власть имущие. Надеюсь, ты это уже уяснила?

Она пожала плечами, пытаясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

— Можно также и кое-что рассказать.

Лу громко расхохотался.

— Да кто поверит тебе? Девице, которую уволили, потому что она не подходила для роли. Кроме того, не забывай, я ведь женат на Дорис Эндрюз, а ее репутация среди публики снежно-белая, без единого пятнышка. Любой, попытавшийся облить ее грязью, сразу же сам окажется по уши в дерьме.

— Зачем вы меня наняли? Зачем согласились заплатить такие деньги? Почему вам пришла в голову мысль сделать меня звездой?

— Потому что твой агент прав — ты подходишь для этой роли, а нам, как ты хорошо знаешь, требовался кто-то немедленно. Но незаменимых нет. Есть другие, не столь хорошие, как ты, но есть. И на все согласны.

Даллас обеими руками откинула волосы назад и попыталась сдержать набегающие на глаза слезы злости.

— Давайте расставим все точки над „i", — медленно сказала она. — Я хочу быть твердо уверена, что правильно поняла вас. Контракт действителен, если я делаю то, что вы потребуете, так?

Он кивнул.

— А если нет, то меня выкидывают прочь. Так?

— Боюсь, что так. Коди Хиллз знает о твоей бывшей профессии?

— Не впутывайте сюда его, — огрызнулась Даллас.

— Он должен будет узнать, — решительно заявил Лу. — Если я расторгну контракт, он должен будет узнать.

— Зачем?

— Мне он показался толковым парнем. Я надеюсь, что моральные аспекты этого дела заставят его не подавать на меня в суд.

— Вы уже обо всем подумали, не так ли? В любом случае я в проигрыше.

Ей хотелось завизжать, заорать во все горло, обругать его на чем свет стоит. Выцарапать его мерзкие маленькие глазки, пнуть куда побольнее, выбить ему зубы. Но она ухитрилась холодно улыбнуться, собрала одежду, которую он швырнул ей, и сложила ее аккуратной стопкой на столе. Затем перегнулась через стол, взяла сигарету из его серебряной коробки „Данхилл", прикурила ее, выпрямилась и сказала:

— Ладно, мистер Марголис. Вы победили. Да и почему бы вам не победить — у вас все козыри на руках. Но не сейчас, когда у вас всего пятнадцать минут.

— Но…

— Никаких „но". Теперь моя очередь распоряжаться. Вы же хотите, чтобы я вами командовала? Так нам будет много, много веселее… — Как быстро вернулся к ней жаргон проститутки. Добродушное подшучивание, которое так по душе многим мужчинам. — А теперь будь паинькой и слушайся меня. Я обещаю тебе, милок, такое развлечение, что ты последний разум потеряешь.

— Когда? — нетерпеливо спросил он.

— Завтра. И не здесь, у меня дома.

— Нельзя, чтобы меня у тебя видели.

— Да кто тебя увидит? Твоя королева-целка никого наблюдать за тобой не приставила?

— Нет… Но…

— Мы можем поиграть в тренера по плаванию, как это тебе? Ты плавать-то умеешь?

— Когда-то умел…

— И снова сможешь. — Она улыбнулась, послала ему воздушный поцелуй. — Я буду миссис Марголис, а ты можешь быть Марком Шпицем, если захочешь. Ей бы он понравился, верно? Молодой, сильный… С ролью-то справишься?

Он кивнул. На лице появилось довольное выражение.

— Ты знаешь, что мне надо, так ведь? Умница. Почему бы нам обоим не получить от этого удовольствие?

Улыбка прилипла к ее лицу, как маска.

— Ты прав, как всегда.

Она ушла из студии, с трудом сдерживая обуревающую ее ярость. В машине, взятой напрокат, она вернулась в свой арендованный дом в Беверли-Хиллз.

В бешенстве ходила по комнатам, сбрасывая с себя одежду, потом нырнула в бассейн. Только когда ее голова коснулась воды, она позволила себе заплакать.

Она плавала вдоль бассейна, мощными бросками разрезая спокойную голубую воду, пока окончательно не выплакалась. Выбившись из сил, она вылезла из бассейна, плюхнулась на траву и долго лежала, раскинув ноги и размышляя.

Шантаж. Чистой воды.

Ты обслужишь меня, а я приму все меры, чтобы сделать из тебя звезду, всем звездам звезду.

Ну а если бы она уже была звездой? Что бы смог тогда предпринять Лу? „Женщина — творение мужчины" может сделать из нее звезду. Много времени это не займет. Сколько визитов Лу Марголиса придется ей выдержать? От одной только мысли об этом ее кожа покрылась мурашками. Неправда, что та, которая была шлюхой единожды, останется ею навсегда. Она скорее пойдет в официантки, чем вернется к этому ремеслу.

Должен же быть какой-то выход.

Ее первым желанием при взгляде на самодовольного Марголиса за мраморным письменным столом, объясняющего ей, как и что, было убить его. Именно потому она и предложила плавание. Но ведь с Бобби ничего не вышло, почему должно получиться с ним? Но, Господи, до чего же будет приятно затащить его под воду, почувствовать, как он извивается, каким будет перепуганным, когда она его отпустит.