Она взяла бокал вина и стала присматриваться, нет ли знакомых. Было полно народу, обслуживающего турне, но она ни с кем из них ни разу даже не разговаривала. Линда вздохнула. Да уж, повеселилась, называется.

— Привет.

Она обернулась на голос.

Мужчина средних лет, в клетчатом костюме, с мешками под глазами и короткой стрижкой.

— Скучаете? — спросил он.

— Не очень, — ответила она.

— Я ничего не утверждаю. Просто спрашиваю.

— Нет, я не скучаю.

— Я из новостей. Мейсон моя фамилия. Хэнк Мейсон.

Линда в отчаянии оглянулась, нет ли поблизости Пола.

— Давайте слиняем отсюда, я тут знаю одно миленькое местечко, поедем туда.

— Спасибо, но я — пас.

— Зачем вы так? Вам же скучно. — Он сдержанно рыгнул. — Такая хорошенькая, не надо обижаться на меня.

— Послушайте, мистер…

— Мейсон.

— Мейсон. Мне не скучно. Я благодарю вас за предложение. А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Он ухмыльнулся.

— Мне нравятся упрямые.

— Ох, Бога ради, уйдите.

— Уверен, ты любишь пожестче. Разок по заднице похлеще, ведь так тебе нравится?

— Пошел к черту.

— Или ты девочек любишь? Я угадал?

— Я что, излишне вежлива для твоих куриных мозгов? Шагай отсюда, засранец.

Прежде чем он успел ответить, она заметила Пола и поспешила к нему.

— Привет, радость моя. — Он небрежно ее поцеловал. — Что ты здесь делаешь?

— Тебя ищу.

— Не там ищешь.

— Откуда мне знать?

— Подождала бы у себя, узнала бы. Правда, Эл был просто неотразим?

Она кивнула. Похоже, зря она согласилась поехать в это турне. Пол предстал перед ней в совершенно новом свете.

— Сбегай наверх, возьми свою аппаратуру, вечеринка в номере Эла.

— А ты куда?

— Мне тут надо кое-кого найти, встретимся наверху.

Значит, он вовсе не ее искал. Она нахмурилась, но Пол уже отошел. Права была Даллас. Все они дерьмо.

„Ладно, Пол. Не на ту напал. Я тоже могу быть крутой".


Эл наслаждался. Сидел и принимал комплименты. Господи, он их заслужил. Он голодом довел себя до прекрасного физического состояния и репетировал без продыха целые месяцы напролет.

Но дело того стоило. То, что он сейчас чувствовал, не было усталостью. Он вымотался, но настроение — лучше некуда. Он чувствовал себя спортсменом, побившим все мыслимые рекорды.

В комнате толпились люди, жаждущие поделить с ним успех. Его музыканты, несколько избранных фанаток и всякий сброд, которому удалось пробраться в номер.

Рядом нервничали три телки, ждущие знака, кивка, чего угодно. Они глотки друг другу перережут, чтобы после сигнала добраться до него первой.

Плевал он на них. Он чувствовал полное удовлетворение. Кроме того, он послал Пола поискать что-нибудь выдающееся из местных знаменитостей. Фанатки его не волновали. Он знал, что за их невинными мордочками скрывался острый и расчетливый умишко.

Он знал, что должен позвонить Эдне. Она ждет звонка, волнуется, хочет узнать, как прошел концерт. Но, черт бы все побрал, она мечтает, чтобы он провалился, чтобы сидел с ней дома. От его успеха она в восторг не придет.

Появились „Выскочки". Тогда в Вегасе он переспал с Розой. Один или два раза, между выступлениями, и это было неплохо. Но она завязана с каким-то гангстером, и Эл решил, что риск неоправдан. Он призадумался, а не стоит ли возобновить какие-нибудь старые знакомства. Но связываться с кем-то во время гастролей — дело муторное. Тот, кто посоветовал не смешивать дело с удовольствием, был гениальным парнем.

Роза все равно подошла и поцеловала его.

— Детка, лучше тебя нет, ты слышишь?

Он обнял ее.

— Мы еще не раз повеселимся во время этого турне, верно?

— Ну, разумеется, — согласился Эл, — как же иначе?

Глава 19

Даллас замерла. Рука, обхватившая ее сзади, казалась стальной. Страх прочистил ее затуманенные алкоголем мозги, и она чувствовала, как тяжело колотится от страха сердце.

— Не вздумай закричать, — повторил голос, — и не оборачивайся.

Она поняла, что это был за запах. В воздухе сильно пахло марихуаной. Кто бы ни был напавший на нее человек, он здесь давно. В полумраке она разглядела стоящие на полу два чемодана и рядом телевизор. Дышать стало немного легче. Грабитель.

— Бери, что хочешь, и уходи, — прошептала она. — Я ничего не сделаю. Не стану звонить в полицию.

— Заткнись. — Он усилил хватку и пинком захлопнул входную дверь.

Даллас не видела грабителя, но, судя по голосу, он был молод. Она спиной чувствовала его тело. Высокий и худой.

Они молча стояли в темноте. Неожиданно он принялся тереться об нее.

Господи! Она почувствовала, что ее сейчас вырвет. Он собирался ее изнасиловать.

На ней было тонкое шелковое платье и ничего больше. Свободной рукой он грубо залез ей за шиворот и обнажил грудь.

Засмеялся визгливым смехом сумасшедшего.

— Лучше, чем у бабули, которую я имел на прошлой неделе, — похвастался он. — У той сиськи висели, как луковицы.

Ее начало трясти, она не могла сдержать дрожь.

— Мне больше молоденькие по душе, — продолжал голос, а рука грубо лапала ее грудь, — молоденькие, сочные и с большими сиськами. Тебе нравятся большие члены? У меня большой. Ты удивишься. — Он снял руку с ее шеи и обеими руками ухватился за грудь.

— А может, хочешь сзади? — спросил он. — Я недавно одну девку так трахнул, только она орала как резаная. Ты ведь не станешь? Мне пришлось ее слегка порезать, чтобы заткнулась, небольшой такой разрез по горлу. — Он снова рассмеялся. — Ну и визжала же она. Я…

Даллас неожиданно повернулась, скрестив руки на груди. Глаза ее сверкали.

Она была права. Не больше восемнадцати. Ножа у него не было. Он в изумлении сделал шаг назад.

— Ну? — с яростью спросила Даллас. — И где же твой большой член? Я-то думала, ты уже готов к действию. Мне нравятся большие. Большие и сочные. У тебя сочный, сынок? Ну-ка покажи мне.

Он явно растерялся.

— Давай те, — настаивала Даллас, — не надо только говорить, что ты просто трепался. — Она опустила руки. — Мило, верно? Большие, правда? Как раз такие, какие ты любишь.

— Ты что? — пробормотал он испуганно, пятясь к дверям. — Психопатка или извращенна…

— Не уходи, — продолжала Даллас, — я-то надеялась, ты меня маленько изнасилуешь. Ну, иди сюда, милок. Или у тебя стоит, только когда у бабы поджилки от страха трясутся? Так? Я угадала? — дразнила она его. — Только тогда стоит, да, сынок? Верно?

— Господи! — Он открыл дверь. — Ты сумасшедшая тетка, ты об этом знаешь? Извращенна проклятая. Господи…

Он кинулся к лифту, а она захлопнула дверь, надела предохранительную цепочку и затряслась как осиновый лист. Села на пол, обняла руками колени и сидела так долго, раскачиваясь. К черту страх. Не дождутся, чтобы она стояла и разрешала делать с собой кому что заблагорассудится. Позволить это кому-то только потому, что он физически сильнее нее, потому что он мужчина? А потом, когда он уйдет и у нее хватит сил добраться до телефона, она позвонит в полицию и что тогда? Вы знаете его, мисс? Вы были девственницей? А со сколькими мужчинами вы до него спали? Ну-ка, пройдите и полицейскому гинекологу, не обращайте внимания на того офицера, что стоит сзади, он ко всему привык.

Чтоб они все сгорели.

А если бы у него был нож? Если бы он не был таким сопляком? Каждый день в газетах сообщения об убийствах. Ей снова стало страшно. Она поплелась в гостиную и отпила бренди прямо из бутылки. В комнате царил жуткий хаос. Он нагадил на ковер, разбросал какой-то мусор. В спальне и в ванной он начертил на стенах похабщину губной помадой. Больной юнец. Наверное, видел что-то подобное в кино.

Она понимала, что нужно позвонить в полицию, но одновременно сознавала, какая опять поднимется шумиха в газетах. Кому это нужно? В конце концов, он ничего не украл. Она его вспугнула, и он ушел с пустыми руками.

Но больше она не останется здесь. Ни за что в жизни.

Она тщательно прибралась. К восьми часам утра уложила все, что ей хотелось бы сохранить. И позвонила своей единственной подруге в Нью-Йорке, Линде Космо. Автоответчик назвал ей загородный телефон, по которому она могла с ней связаться.

Она позвонила, и сонная Линда велела ей ехать к ней на квартиру.

— Я через несколько дней вернусь, — объяснила она, — и мы что-нибудь придумаем.

Даллас взяла такси, попросила ключ от квартиры Линды у консьержа и расположилась у нее.

Потом запаслась провизией, тщательно заперла все двери и до возвращения Линды никуда не выходила.

Глава 20

Концерт в Оттаве прошел с таким же блестящим успехом, что и в Торонто. Возможно, даже с большим, потому что Эл обрел уверенность в себе.

В газетах появились великолепные отзывы, которые вовсю использовали основной девиз турне „ЭЛ — КОРОЛЬ". Билеты на все концерты по всей Америке были распроданы. Некоторые умудрялись даже зарабатывать, закупая заранее целые ряды, а потом продавая их втридорога. Установили правило, согласно которому одному лицу продавали не более двух билетов, но некоторые ловкачи успешно обходили его.

Линде удалось сделать великолепную фотографию Эла на сцене. Он стоял перед публикой подобно божеству. Она поймала момент, когда он возвышался совершенно неподвижно над морем женской истерии. Этот снимок обошел весь мир, подтверждая его феноменальный успех.