— Так, здесь двадцать восьмого… а здесь двадцать седьмое… У Лисова, кажется, на октябрь заседание перенесли, — он заглянул в свой ежедневник. — Да, точно… А на этой неделе экономка так и прет, надо Санычу проставится… Твою мать, чуть про среду не забыл… Так, в воскресенье смотаюсь в соседний город, надо с мусорами Тищенко как-то решить… Или нет, в пизду, сегодня заеду к Дорофеевой… А завтра с Яреминым еще встретиться и к полковнику на поклон сходить… Послезавтра к Дырке договориться, и операм с южного ж еще… Следующая неделя девять судов, а я еще с Линейкой не виделся, блять… Всё! — Антон раздраженно захлопнул папку перед собой и упав в кресло откинулся на спинку, прикрывая глаза. — Поздравь меня! Я окончательно заебался! Поехали на море!

Я озадаченно на него смотрела. Моторчик в его жопе, очевидно, сдох. Антон устало приоткрыл глаза, с ненавистью глядя на стопки документов перед собой.

— У тебя ж столько дел… — неуверенно произнесла я, подходя к его креслу, и ободряюще сжимая плечо пальцами. — Куда ты собрался-то?

— Я всю эту хуйню за сутки разгребу. Хотя нет, за полтора скорее. Суды у меня только через неделю. — Антон перехватил мою руку своими пальцами и, повернув голову, снова прикрыл глаза и нежно коснулся губами ладони. — Если в понедельник улетим на недельку, то как раз в следующий вторник мои суды стартуют. С Женькой договорюсь в понедельник за меня сходит, там все равно уже все проплачено и решено… Или нет, Акинфеевой позвоню, скажу чтоб не пускали СМИ, тогда вообще можно без фарса обойтись… Блядь, у меня сейчас башка взорвется. — Антон встал и, забрав у меня чашку, отпил кофе, немного поморщившись. — Я так с катушек точно слечу, если не отдохну хотя бы неделю. Потому что через две недели у меня стартует сразу пятнадцать адовых переоформлений предприятий в обход закона о монополии… Господи, я ж еще Зимина к этой теме не подтянул!.. Идиот, блядь… — Антон, досадно поморщившись, сел на стол, прямо на документы и угрюмо глядя на меня, потребовал, — поехали на море.

— У меня учеба, Антон. — Негромко сказала я, уже понимая как это неубедительно звучит на фоне сказанного им. — К тому же, загранника нет.

Он закатил глаза, как будто я сказала несусветную глупость. Протянул руку, сцапал меня за локоть и рывком дернул на себя. Развел свои колени и сжал мои ягодицы, прижимая меня ближе к своему паху. Заинтригованно глядя в небольшой вырез блузки, произнес:

— Дай паспорт, к обеду сделают.

— Сегодня же суббота… — Я попробовала отстраниться, но его пальцы сжали мои ягодицы почти до боли.

— И что? — Приподнял бровь он, прикусив губу и не отрывая взгляд от моей груди. — Пропишут так, будто выдадут в понедельник. Отель, билеты на самолет я забронирую сегодня, потом в воскресенье ночью, как паспорт станет активным, проставлю твою фамилию и аллилуйя. Или нет, сложно все. — Поморщился он, пробегаясь пальцами по моим бедрам вверх, по талии к груди и жадно сжимая ткань пальцами. — Проставим тебе дату получения уже прошедшую, а то мороки много. Да, так и сделаю. — Сам себе кивнул Антон, увлекшись и начиная расстегивать мои пуговицы. — В обед в миграционный центр заедешь, сдашь отпечатки, распишешься и заберешь паспорт. А с твоей учебой я тоже договорюсь. У замдекана фамилия не Половинина, случайно?

Я, дрожащими пальцами перехватила его руки, чувствуя, как внутри все пылает.

— Никуда я не поеду, у меня собака…

— Зиминой отдадим на недельку. — Он стряхнул мои пальцы со своих рук и придвинулся теснее, оглаживая бедра сквозь ткань юбки. — Она счастлива будет. Славка не особо, но в этом вопросе Сашка абсолютно точно лишит его права голоса. — Фыркнул, скользнув языком по моим приоткрытым пересохшим губам, заставляя пробудиться в жилах безумие, требущее его здесь и сейчас же, отодвинув все грани реальности как можно дальше.

— Мне на занятия… Если опоздаю, не пустят, — горячо выдыхая, почти взмолилась я, уже понимая что моя надежда прийти в себя под его руками и губами, сдохла. — Антон, мне нельзя опаздывать, я и так за два дня учебы уже отработку схлопатала.

— Господи, та еще проблема! — Хохотнул он, обхватив меня за талию, рванул на себя и в сторону, положив спиной на столешницу. — Я отвезу, не опоздаешь. Отработка у нее, неуч. — Он спрыгнул со стола и, подойдя ко мне, широко раздвинул мои ноги, прижимаясь стояком к намокшему белью. — Хотя… если захочешь тебе красный диплом выдадут, можешь вообще не ходить. На выпускной за дипломом придешь и все.

Я, приподнявшись на локтях, прогнулась в спине, ощущая его пока мягкие толчки сквозь чрезвычайно много ненужной ткани между нами.

— Ты так учился? — прикусив губу, спросила я, потянувшись немеющими руками к блестящей бляшке его ремня. — Пришел на выпускной за дипломом?

— Нет. Я с первого по последний курс на доске почета висел, как лучший студент. Я отчаянно влюблен в нашу извращенную юриспруденцию. И в тебя. Две мои страсти в этой жизни.

Я, невольно забыв как дышать, посмотрела в глубокие улыбающиеся голубые глаза, и поняла, что крыша у меня сейчас съехала. Капитально. Он рванул меня за руку на себя, вынуждая сесть на столе.

— Надо купить презервативы… — пробормотал Антон, прикусывая мое плечо и звякая бляшкой ремня. — Полноценного секса у меня с тобой не было…

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и сердце пробьет грудную клетку, я откинула голову, открывая шею под его горячие губы и подалась бедрами навстречу, обняв его широкие плечи. Первое пробное движение и дикое чувство наполненности и одновременно жажды, горящие под кожей и концентрирующиеся внизу живота. Антон, крепко обхватив меня за талию, двигался резкими, немного грубыми рывками, вырывая хриплые выдохи и волны тянущегося, как плавленая карамель горячего удовольствия от каждого своего движения.

Оргазм накатил резко и внезапно, меня затрясло, забило в конвульсиях, порвало и унесло по ураганному ветру. Антон резко отпрянул, парой движений рукой нагнав меня, скрючившуюся на столе, в попытке не дать разойтись слабеющим волнам наслаждения.

— Э-э-э… Лен? — его немного смущенный голос заставил меня резко сбросить оковы и распахнуть глаза. — Кажись у тебя эти дни. Либо я лишил тебя девственности. Раза с четвертого.

Я озадаченно посмотрела на его член перепачканный моей кровью и его спермой. Какой ужас. Как неловко-то. Я, стыдливо покраснев, скользнула в ванну, мысленно обозвав себя дурой. Обычно хоть предупреждающие боли бывают. Да и на три дня позже все должно было случиться. А тут вообще внезапно, без стука. Хотя я где-то читала, что секс способствуют снижению предменструальных болей. Но не настолько же.

Я мучительно краснела, пока Антон вез меня в институт. Он, памятуя, что опаздывать мне нельзя, ехал быстро и нагло, но возмутиться я не могла, ибо стоило только бросить на него взгляд и я краснела еще больше. Антон замечал и тщетно пытался сдержать свой смех. Довез до института за пять минут до начала пары, и, притянув меня к себе поцеловал, языком раздвинув губы. Я дернула головой, в попытке вырваться. Ага, бесполезно. Вцепился, как клещ.

— Прекращай, а? — он снова не сдержался и рассмеялся, когда отстранился, а я бурчала, чтобы пустил, чувствуя предательский румянец на щеках. — Никогда не думал, что ты можешь так смущаться. Было б отчего.

Антон забрал мой паспорт, сказал, что заедет после пар. Семинар вел пожилой дедок, нагоняющий тоску и отчаяние в нашу аудиторию, прогрессивно погружая нашу небольшую группу в объятия Морфея. Одногруппник, пытающийся записывать слова преподавателя, чтобы хоть как-то отвлечься, уснул и едва не проткнул глаз, свесив голову над рукой с карандашом. Благородная я его спасла. Он благодарно кивнул и положив голову на скрещенные на столе руки, уснул. Мне тоже хотелось, но я сидела на линии огня, и меня бы заметили. От тщетных попыток не засыпать, у меня начала сильно гудеть голова, а веки уже не открывались при моргании. На перерыве решила сбегать в киоск с выпечкой, напротив института. Выпивая горячий крепкий кофе и дымя сигаретой за остановкой, я рылась в телефоне, листая социальные сети. Голова все еще болела.

Кинув смску одногруппнице с просьбой предупредить если придет препод, я пошла за анальгином в аптеку, расположенную недалеко. Стоя в небольшой очереди к кассе, я рассматривала дальнюю витрину с презервативами. Тоже купить надо. А потом мне пришло в голову, что сексуальная жизнь у меня откладывается из-за нежданно начавшейся менструации. Когда моя очередь подошла, я почти не обдумав внезапную идею, попросила упаковку противозачаточных.

В том году у меня начала твориться какая-то беда с кожей. Рубик отправил на анализы, выявили повышение тестостерона и прописали оральные контрацептивы, выровнявшие гормональный фон за пару месяцев. А сегодня как раз первый день цикла, чтобы начать прием таблеток с целью, для которой они предназначены.

Надо вообще со своей придурочной головой что-то делать. Сегодня же. Я мрачно рассуждала о сложившейся ситуации. Живу с собакой у адвоката, отвоевавшего мою комнату, в обмен на недельное у него проживание. Трахаюсь с ним, позволяю лезть в свою жизнь, решать за меня, покупаю таблетки, чтобы секс был ярче. У меня что-то с головой. Что-то явно со мной не так.

Вадик наркоман, Гелька алкашка, а я ебанутая. Чудная семейка.

Надо начать решать вопрос с ипотекой. Господи, да как?.. Он ведь потащит меня на море, там по любому не пять тысяч, а за его счет я ехать не собираюсь. И вообще…

Начав смс-войну с сучим адвокатом во время пары, я не заметила, как семинар закончился. У меня там своя атмосфера была. Изредка, глядяна прилетающие мне от Антона сообщения я злобно материлась, получая тычок под ребра от однокурсницы.

Антон сказал, что паспорт мне уже почти сделали, билеты и пребывание в гостинице он уже оплатил, и сейчас Половинина, наш замдекана, подписывает мне разрешение на пропуск семинарских занятий, якобы в связи с тем что я еду на конференцию в другой город. И выхода у меня два, либо на море лететь с ним, либо ехать на конференцию где мне нужно будет подготовить доклад. Я была твёрдо уверена, что он все врет и ничего деканат мне не подписывает, потому что я в этот деканат из-за пропусков каждый семестр ходила и меня там знали и не любили, но когда мне прилетела фотка разрешения с деканата с подписью ректора у меня челюсть отвисла. Затем Антон добил меня простой смской: «Я прошу тебя, маленькая».