— Зная всю твою подноготную, он всё равно пытался разбить машину, лишь бы попасть к тебе, — сказал Бенжи.

— Ты же хотела мужчину, способного на широкие жесты? — Кэрин устроилась на подлокотнике дивана, удобнее перехватив Кэша. — Как в кино? Как насчёт года жизни, посвящённого тебе, и риска потерять половину своего состояния, лишь бы тебя завоевать?

Мама убрала с моего лба прядку волос.

— Что до тебя… Никогда ещё я не видела тебя такой расстроенной, но кольцо его ты всё-таки не сняла.

Вскочив на ноги, я вновь принялась ходить из стороны в сторону.

— Вы такие же ненормальные, как и он! — Я представила, как Дмитрий в этот момент сходит с ума, гадая, вернётся ли его жена. Только не уезжай… Ты мой дом…

В моей голове звучал его голос.

Но забыть про картель я не могла. Неужели всё было подстроено?

— Несколько месяцев мы жили в постоянном страхе. Я думала, папу собираются сжечь заживо! Только подумайте, скольких мужиков пришлось дополнительно соблазнить Кэрин, а сколько часов я пыталась хоть кого-то раскрутить, не зная, что все мои попытки заранее обречены на неудачу. Мама, сколько бессонных ночей ты провела?

И если он слышал все мои разговоры и читал смс, то знал, в какой тревоге я находилась весь последний месяц, так почему же он не облегчил мою участь? Почему заставил мучиться относительно кольца? Испытывал меня, что ли?

Снаружи донёсся звук мотора.

Бенжи встал, чтобы выглянуть в окно.

— Чёрт возьми, это он! Наверное, отследил Вайс.

— Ему это не нужно было, — сказала Кэрин. Он знает её. Знает нас. Знает, что здесь наше убежище.

Пит вскинул брови.

— Он идёт сюда! В нашу берлогу! Ну и яйца же у этого сукина сына!

— У русских мужчин большие яйца, — в тон ему ответил Эл.

Я подскочила к окну. Потрясённо выдохнула. Дмитрий подходил к парадной двери.

Бабуля хихикнула над стопкой водки.

— Это покруче моих сериалов.

Глава 37

Я резко обернулась, услышав, как открылась и закрылась входная дверь. Без стука.

Вся моя семья, сгорая от любопытства, взирала на огромного миллиардера, который только что без приглашения ворвался в убежище.

Он вообще много чего сделал без приглашения.

Стоя на противоположном конце комнаты, он расправил плечи, но я знала, как ему сложно было войти в это логово льва. Персональный ад, как сказала когда-то Люсия.

Он ненавидел повышенное внимание, а сейчас все глаза были прикованы к нему. Утром всё, чего он хотел, это произвести хорошее впечатление на мою семью. Он никак не мог решить, какой выбрать галстук. А сейчас его волосы растрёпаны, глаза бешеные, рука кровоточит.

Я вдруг ощутила сочувствие. Будь холодна, Вайс.

— Вика, мне нужно с тобой поговорить. — Его голос охрип, ведь он так громко кричал, чтобы я его не бросала.

Сердце сжалось, но я не должна была сдаваться. А значит, он не должен был ко мне прикоснуться.

— Всё, что ты хочешь мне сказать, можешь сказать в их присутствии. Прямо здесь.

— Очень хорошо. — Его взгляд упал на каждого из членов семьи (которые выглядели так, словно были зрителями интереснейшего шоу), а потом вновь вернулся ко мне.

— Я тебя люблю.

У меня рот открылся.

— Мне нравится. Прямо. Чётко. Без обиняков, — оценил Пит.

Дмитрий не закончил:

— А ты любишь меня.

— Люблю? Да я уже не уверена, что вообще тебя знаю. Ты вылепил себя так, чтобы я на тебя клюнула.

— Вылепил. До определённого предела. И ты действительно меня знаешь.

— Ты целый год следил за мной и полученную информацию использовал, чтобы меня одурачить. — Как же, наверное, его расстраивали мои постоянные заявления, что он меня совсем не знает.

Или что его одержимость пройдёт.

— Разве мы в этом не схожи? — спросил он. — Всю полученную информацию я использовал, чтобы доставить тебе удовольствие. Ты упоминала Калифорнию. Я купил для тебя её кусок. Ты хотела путешествовать. Я запланировал десятки маршрутов. Ты мечтала создавать одежду…

И он подарил мне студию. А из-за моего пристрастия к эксгибиционизму он купил дом из стекла.

Он выяснил мой фетиш и хорошо его изучил — хотя сам от этого страдал. Ради меня он даже удалил лазером шрам.

— Чего ты от меня хочешь теперь?

— Я хочу обручальное кольцо, которое ты купила для меня и думала, что хорошо спрятала, и которое я ежедневно примерял с того самого момента, как его доставили. Я хочу торжественную церемонию с нашими семьями, безо всяких секретов между нами. Я хочу семейную жизнь, а не просто брак.

Он примерял кольцо?

— Разве я могу тебе верить? А ты? Разве можешь верить мне?

— Каждый раз, поверив тебе, я лишь выигрывал, и не был удивлён, потому что знал тебя.

— Сверху донизу, очевидно.

— Абсолютно, — бесстыдно признал он. — А ты можешь мне верить, потому что я ни разу тебе не солгал.

Я покопалась в воспоминаниях. Мой честный безумец не лгал, зато успешно изворачивался. Рассказывая про свой вечер прозрения, он не упоминал меня явно: «Я пообещал себе, что исправлю свою жизнь и стану достойным мужчиной для такой, как ты.» Но подразумевал, что именно я была его женщиной.

Он не солгал, рассказывая о том, как приехал в Лас-Вегас.

Его внешность на видео убеждала меня, что тогда он был на грани самоубийства.

Как же по-другому он выглядит сейчас. Он сам стал другим. Круто изменил свою жизнь.

Ради меня.

Я была его «стимулом». Той, ради кого он бы пошёл под пули.

Он подошёл ближе на шаг, глаза меня гипнотизировали.

— Когда я увидел тебя впервые, ты шутила и смеялась, воплощала всё то яркое, что отсутствовало в моей угрюмой жизни. Я был зачарован; я должен был пойти за тобой. Ты оказалась в другом баре. Там был конкурс пошлых стишков. Ты прочла с ирландским акцентом тот, что занял первое место.

Вспомнив, я покраснела: скороговорка сомнительного вкуса, но — я была пьяна.

Парень из Нантакета трахал все, что движется,

Он в любую дырочку был готов скользнуть.

Раз однажды вечером он в забор пристроился,

А спустя мгновение осталось лишь стряхнуть.

— Вика, впервые на моей памяти я рассмеялся. Меня ошарашил звук, вырвавшийся из моей груди. И я понял, что ты предназначена мне. Надо было лишь узнать твоё имя.

— Ведущий попросил меня представиться, — вспомнила я.

Его лицо стало суровым.

— И ты сказала, что празднуешь здесь свой ебучий девичник. Я только-только тебя нашёл, а ты оказалась помолвлена.

— Так что ты взял на себя задачу по манипуляции моей жизнью, — сказала аферистка.

— Изучая твою семью, я открыл для себя многоходовку. Разводка с подсадной красоткой мне показалась хорошим началом. И я немедленно этим занялся.

Внутри вспыхнула ярость.

— Но ты знал, что причиняешь мне боль! — Я вновь мерила шагами комнату. — Ты вообще понимаешь, как мне было тяжело?

— Я терпеть не могу причинять тебе боль! — Он провёл по лицу разбитой рукой, не чувствуя раны. — Я пообещал себе, что попробую подловить его всего раз. Рассудил, что если он не устоит перед искушением (практически перед самой свадьбой), значит, и дальше будет тебе изменять. Я убеждал себя, что если он устоит, я навсегда оставлю тебя в покое. — Дмитрий бросил на меня тот самый взгляд утопающего. — Но это, чёрт возьми, была ложь — потому что я бы никогда от тебя не отказался. Я бы продолжал отправлять к нему женщин, пока он бы не оступился.

Из лёгких вдруг исчез воздух, я замедлила шаги.

— Написать ему с просьбой о встрече от моего имени — было ненужной жестокостью.

— За развлечения надо платить. — Теперь он применял нашу же логику! — Ты посчитала, что это сделал кто-то из твоей семьи, но обиду на них не затаила.

Блин. Хорошее замечание.

— А для чего нужно было с ним драться?

— Ни для чего. Просто хотелось наказать его за неверность. — Он сжал кулаки. — Как он мог так поступить, помня всё это о тебе? Я завидовал абсолютно каждому его воспоминания.

Очевидно, Дмитрий прочитал все письма, которые Бретта мне писал, но я промолчала, ведь мы с Питом и сами жалели, что не клонировали его мобильник.

— И, в конечном счёте, в той боли виноват твой бывший. Он не ценил того, что имел, — воскликнул Дмитрий. — Так что да, я специально подставил его, потому что ты заслуживаешь честного мужа. И я, в отличие от него, сумею уследить за дамой!

Бо-же-мой. Игра слов из трюка на три карты! Нельзя быть таким сексуальным.

Бабуля, мама и Кэрин хором вздохнули.

— Шах и мат, — лукаво пробормотал Эл.

Не совсем.

— Угроза картеля была настоящей?

— Да.

Я резко ускорила шаг.

— Ты и наркобароном манипулировал к собственной выгоде? — Этого я простить не смогу никогда. Если он подверг мою семью опасности…

И всё равно я не могла поверить, что Дмитрий был на такое способен.

— Я убедил его взять мои деньги, вместо того, чтобы наказывать Джозефа, — Дмитрий указал на отца.

Я замерла.

— Ты — что?

Папа словно окаменел; мама глядела на Дмитрия, словно он был каким-то легендарным героем.

— Угроза была весьма реальна, — Дмитрий подошёл ещё на шаг ближе. — Я уже говорил, что наладил отношения с братом. Изначально я так поступил, потому что ты, очевидно, ценила крепкую семью, и в моей собственной я не хотел никаких размолвок. — Представлять собой единый фронт — мощная штука, правда? — Но в переговорах с картелем Алекс оказал неоценимую помощь.