— Знаешь, как трудно было стереть с тебя свою сперму в тот раз? Мне хотелось, чтобы твоя грудь была измазана моим семенем, чтобы ты носила мой знак.

Я всхлипнула.

Он, слегка пощипывая, гладил мои соски.

— Я должен держать себя в руках. Но уже недолго.

А что потом?

— Вчера мы говорили об определённости. Сегодня мы её достигнем.

— Что это значит?

Его безупречное тело расположилось рядом, одной рукой он по-хозяйски накрыл мою грудь. Я не могла коснуться его в ответ. Могла лишь лежать и… принимать.

— Это значит, что ты принадлежишь мне. Что ты — моя.

Он думал, мне нужна романтика? Стихи?

— Неужели? Надолго ли?

Он смотрел на меня в упор. Я сглотнула.

— Ты же не имеешь в виду то, что я думаю?

— Я имею в виду навсегда.

Остаться с этим божественным мужчиной навсегда? Но досадные факты вновь напомнили о себе. Это был не просто игрок; это был безумец! Который меня связал. Поощрять да и просто с ним видеться было опасно. Когда я окончательно сломаю все барьеры с этим одержимым русским, будет ли это хуже, чем угрозы наркобарона?

Нет. Может, Дмитрий и одержим, но я знала, что он никогда не причинит мне вреда. Чего нельзя сказать обо мне. Он ткнулся носом в одну грудь.

— Когда ты заявила, что больше не хочешь меня видеть, я едва пережил это, Вика. Второй раз я этого сделать не смогу.

Снова укол вины.

Его поцелуи опускались всё ниже. Я пыталась удержать раскаяние внутри, но эти тёплые твёрдые губы не оставили от вины и следа. Двигаясь вниз, щекой он потёрся о тазовую кость. Когда его голова оказалась между моих согнутых ног, он расположился перпендикулярно мне, чтобы я могла видеть этот великолепный член.

— Ты спрашивала, как я повредил руку? — Пока его ладони скользили вдоль бёдер вверх, он поцеловал обвязку на ноге. — Вчера ты бросила меня на пике эмоций. Я никогда тебя не увижу? Не дотронусь? Я снова и снова впечатывал кулак в стену. Чтобы почувствовать хоть что-нибудь кроме пустоты.

— Это нехорошо, Дмитрий! Безумно…

Моей кожи коснулось его горячее дыхание.

— Я никогда и не говорил, что нормален. — Его нос ткнулся во внешние губки.

— О!

— Что бы я сегодня ни делал, помни одно — эта киска принадлежит мне. — Лизнув, он издал довольный звук.

Все мысли у меня сразу спутались.

— О, боже…

Я дёрнулась в своих путах, когда он втянул в рот одну губку.

— Дмитрий!

А потом он куснул эту влажную плоть! Всхлипнуть — вот всё, что я могла. Он ни разу не коснулся клитора, только играл с губками, но лавина ощущений уже подводила меня к вершине… а он, казалось, только разогревался.

— Prosto rai, ángel. — Просто рай. Ему нравилось! Пока он наслаждался, его член оставался напряжён. С каждой видимой пульсацией на головке выступала новая капелька смазки.

Мне ужасно хотелось почувствовать эту штуку в себе. Выдоить её своим телом. Я так возбудилась, что влага из меня стекала по коже между ягодиц. Перевязанные бёдра дрожали.

— Что ты со мной делаешь? — В моём голосе слышалось изумление.

Почему бондаж казался таким… освобождающим? Мне не надо было ничего делать. Только отдаваться.

— Стараюсь не торопиться. — Касание языка. — Чтобы не поглотить тебя полностью. — Втягивание в рот. Дрожащими руками он сжал мои бёдра, но продолжал свою неторопливую ласку.

Он собирался дразнить меня, как вчера! Сходя с ума по его члену, я сделаюсь такой же безумной, как он сам.

— Ты сказал, что я буду тебя умолять о сексе — так я умоляю! Пожалуйста, Дмитрий, пожалуйста!

Он вновь застонал.

— Нарушить данное тебе слово? Тебе, которая так много для меня значит?

И прежде чем я смогла осознать эти слова, его язык принялся порхать по моим губкам.

— А-а-а! — Я почти чувствовала эту вибрацию там, где больше всего в ней нуждалась. — Тогда лижи сильнее. Выше!

— Нет, тебе ещё рано кончать. Пока я не позволю.

— Дмитрий! — Я была так близко, не переставая, изгибалась в ответ на движения его языка. Как быстро я перешла от «никакого орального секса» до «пожалуйста, вылижи меня как следует»!

Он чуть отстранился, чтобы произнести:

— Видишь, как двигаются твои бёдра. Смотри не ослушайся меня.

Мне хотелось обхватить его затылок и прижаться мокрой промежностью прямо ко рту.

— Я больше не выдержу.

Он вновь склонился, и мой клитор обожгло горячим дыханием.

— Дать тебе кончить? Довести до разрядки эту измученную… мокрую… киску?

— Да-да-да! — Одни лишь эти слова, произнесённые с его сексуальным акцентом… Моя голова откинулась в сторону.

— Сейчас кончу! О, я так близко!

— Nyet.

— Почему? — вскричала я.

— Я могу сжалиться. Но не думаю, что ты достигла достаточной степени безрассудства. Придётся меня убедить.

Снова он меня контролировал. Завладел моим телом и разумом. Соблазнитель заполучил меня полностью.

— Безрассудства? — Я приподняла голову и плечи, чтобы встретиться с ним взглядом. Едва узнавая собственный голос, взмолилась: — Пожалуйста, поласкай языком клитор. Он так пульсирует, что я просто не могу терпеть! Лизни его. Попробуй на вкус.

Его пальцы вонзились в мои бёдра.

— Предпочитаешь мой язык у себя на клиторе? Или внутри? — Издав хриплый стон, он лизнул мою дырочку — а затем принялся трахать её напряжённым языком.

Как только мой мозг понял, что именно испытывает тело, я закричала. Задрожала. — О, боже! ДА! — Спина выгнулась дугой, бёдра стиснули его голову, пока он пробирался глубоко внутрь…

Но когда я достигла пика, он не остановился, яростно продолжая своё занятие. Растягивая меня двумя руками, он поглощал мою смазку.

Я пыталась увернуться от его рта.

— Это слишком! Это слишком, Дмитрий!

Он меня игнорировал! Я пыталась прекратить этот поцелуй, но Дмитрий был непоколебим, и лишь продолжал своё пиршество. Я не могла с ним бороться, не могла оттолкнуть, а была способна лишь получать удовольствие, которое он вынуждал меня принимать. Именно об этом он и предупреждал!

Наконец, я сдалась.

Ему.

И только тогда он дал мне передышку. Снова ткнулся в меня носом, сверхчувствительную плоть щекотали его резкие выдохи.

Я откинула голову назад.

— О, боже. — Я только что кончила так, как никогда раньше — от оральных ласк. И он ни разу не коснулся клитора.

Со мной всегда всё было нормально. Я парила. Люблю тебя, Дмитрий Севастьянов. Не по-настоящему. Может быть. Я не могу.

Моя киска влюбилась в твой рот и хочет выйти за него замуж.

Дмитрий, однако, не разделял моего восторга:

— Ты не спросила и не получила разрешения кончить.

Удивительно, но я не чувствовала, что удовлетворена. Мне нужно было больше. Я приподнялась.

— Ты хотел, чтобы я достигла безрассудства — так и произошло! — Меня не волновало ничего, кроме секса с этим мужчиной. — Пожалуйста, трахни меня.

Я знала, на что способны его пальцы и язык. Что он сделает всем своим телом?

— Потом ты меня возненавидишь. — Он ласково прижал губы к моему бедру.

Его эмоции лишь обостряли этот невероятный опыт. Бёдра сами собой решили качнуться ему навстречу.

— Только посмотри, как ты преподносишь мне свою киску. Разве я могу не желать обладать тобой полностью? — Приподняв собственные бёдра, он продемонстрировал аппетитный член. — Я готов извергнуться без единого прикосновения. Смотри на член, когда я в следующий раз доведу тебя до оргазма.

— В следующий?

— Ага. По крайней мере, ещё дважды. — Язык вернулся к моей щёлочке.

— А-а-а! — Я дёрнулась одновременно и от контакта, и от смысла его слов. Он действительно намерен это сделать…

Мой мир сжался до размеров его языка. До плоской поверхности языка, до его боковинок, до самого кончика.

Внутри вновь зарождалось неистовство.

— Не мучай меня больше!

— Хочешь, чтобы я поцеловал клитор?

— ПОЖАЛУЙСТА! — Я бешено извивалась.

— Хотя ты этого не заслужила… — Он засосал мой бугорок в рот.

Засосал? Он сосал мой…

— ДА! — Кончая, кричала я. — Блядь, блядь, ДА, ДА, ДА! — Ноги ходили ходуном, тело сотрясал очередной сокрушающий оргазм.

Он продолжал ласкать клитор, который вибрировал от его стонов.

Невероятные ощущения лишь нарастали. Интенсивность заставляла страшиться того, что произойдёт с очередным оргазмом. Может, я потеряю сознание? Когда я практически достигла пика, он перестал сосать.

— Как же распух этот сладкий маленький бугорок. Он и в самом деле пульсирует.

— Не дразни больше, Дмитрий!

Он проник в меня пальцем, и согнул его, как вчера.

— Скажи, что принадлежишь мне.

Мои инстинкты шептали мне этого не делать. Он слишком серьёзно воспримет мои слова, посчитав их своего рода обещанием.

— Дай мне кончить!

— Ты будешь моей, Вика. — К первому пальцу добавился второй. — Скажи, что принадлежишь мне. Скажи это.

В отчаянии я воскликнула:

— Я правда-правда-правда хочу, чтобы ты меня сейчас трахнул.

— Nyet. — Он жадно всосал мой клитор.

Чем больше я теряла над собой контроль, тем сильнее продолжала болтать.

— Тогда м-можно я сделаю тебе минет? Я должна попробовать твой член. Развяжи меня, Дмитрий, и я так хорошо тебе отсосу.

В его голосе сквозило безумие:

— Ты проглотишь мою сперму?

— Да! — Мне очень этого хотелось. Стать такой же необузданной, как он. Я осознала: мне хотелось его спермы.